Сердце Изнанки (СИ) - Ковальчук Олег Валентинович

Впрочем, меня больше интересовали отголоски ночной суеты, которую я отчетливо слышал сквозь дрему. Беготня, приглушенные голоса, звон оружия — все это наводило на определенные мысли. Опять перестрелки с другими аристократами?

Столовая встретила меня ароматом свежей выпечки и крепкого кофе. К моему удивлению, за длинным столом обнаружился только Михаил — он с привычной жадностью поглощал завтрак, то и дело бросая настороженные взгляды по сторонам. Следы вчерашних ранений почти исчезли — либо у Михаила у самого великолепная регенерация, либо Вениамин вчера весь вечер оттачивал на нём целительские навыки. Хотя и алхимики могут исцелять…

Едва я устроился за столом, как в дверях появился Дмитрий. Его оранжевая аура пульсировала ровно и мощно, но в движениях чувствовалась легкая усталость.

«Интересно», — отметил я про себя. — «Видимо, ночная суматоха не обошлась без его участия».

Михаил, проглотив очередной кусок, неожиданно опередил мой незаданный вопрос:

— А где наши… — он запнулся, подбирая слово, — товарищи?

— Вениамин отправился на встречу с графом, — ответил Дмитрий будничным тоном, устраиваясь за столом. — Что касается Семена… ему требуется реабилитация в связи с некоторыми сложностями в адаптации.

«Адаптация…» — я мысленно усмехнулся. Это слово уже второй раз всплывало в разговорах. Вчера его настойчиво повторяла Тамара Павловна — сейчас вот Дмитрий в отношении Семёна.

— Он еще не готов… — хмуро добавил Дмитрий, внимательно изучая содержимое своей чашки.

Я сопоставил его слова с ночными событиями. Шум, суета, звон оружия — может имело какое-то отношение к Семену? «Что если, наш огневик решил проявить характер?», — мелькнула мысль. — «Интересно, чем все закончилось?»

Размышления прервало появление нового действующего лица. В столовую уверенно вошел крепко сбитый парень с огненно-рыжей шевелюрой и россыпью веснушек на открытом лице. Его взгляд с нескрываемым любопытством скользнул по мне и Михаилу, но когда дошел до Дмитрия, в нем промелькнуло что-то похожее на застарелую вражду.

— Доброе утро, — произнес он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

— Доброе утро, — ответил я с легким кивком, продолжая изучать новоприбывшего. Аура — синяя! Энергетические каналы хорошо развиты, но есть следы недавнего истощения. Защитные печати — те же, что и у нас. «Похоже, еще один подопытный», — заключил я.

— Познакомьтесь, это Прохор, — небрежно представил новичка Дмитрий.

Видимо, тот самый 'четвертый", которого нам не показали в первый день. Интересно, почему?

Прохор тем временем отвесил подчеркнуто вежливый поклон и уселся за стол. Поймав на себе настороженный взгляд Михаила, он тут же произнёс:

— Вы новички, главное, слушайтесь Дмитрия и Романа Михайловича, — произнес он с наигранной интонацией. — Они плохого не посоветуют и желают для вас только самого лучшего.

А затем, словно невзначай, добавил вполголоса, но так, чтобы мы точно услышали:

— А то пара ребят, которые со мной начинали… не выжили. Не срослось, не сжилось, и померли…

Я отметил, как напрягся Михаил, услышав эти слова. А вот Дмитрий отреагировал мгновенно:

— Угомонись, — в его голосе прозвучала сталь. — И без тебя разберутся. Ты и так уже наделал делов.

Прохор изобразил, будто закрывает рот на замок:

— Да-да, все, молчу-молчу, — и тут же добавил с наигранной покорностью: — Готов приступать к тренировкам и беспрекословно выполнять все ваши указания, Дмитрий.

— Славно, что так, — кивнул Дмитрий. — Сегодня будете заниматься самостоятельно, — затем повернулся ко мне, прищурившись: — Константин, я ведь верно понимаю, что способности у вас по-прежнему нет?

— Смотря что вы называете способностью, — ответил я. — Лечить или пускать огненные шары я не умею.

— Я так и думал, — вздохнул Дмитрий. — Может у вас есть предположения, к какой стихии у вас предрасположенность.

Я лишь пожал плечами.

— Вот поэтому мы займёмся с вами очень важным делом.

Так-так-так.

— И что же это за дело? — спросил я.

— Надо вам способность открыть, — пояснил Дмитрий. — Если уж в червоточине не открыли и зелья Тамары Павловны не справились, то у меня только один верный метод.

В его глазах я увидел недобрые огоньки. Думаю, блеск его глаз должен был значить, что его метод мне совсем не понравится.

Я неторопливо допил чай, анализируя ситуацию. Появление Прохора, его странные намеки, исчезновение Семена и Вениамина — все это складывалось в любопытную картину. Похоже, эксперименты графа Злобина не всегда заканчиваются удачно. Очередной вишенкой на торте стал новый метод Дмитрия. Уж не тот ли этот метод, после которого друзья Прохора покинули этот бренный мир?

В любом случае, я пока не вижу причин боятся чего-то. Всё что происходило в последние дни было вполне постижимым и преодолимым. Что бы там не замыслил Дмитрий — я справлюсь со всем.

Прохор устроился за столом, демонстративно сосредоточившись на завтраке. Но я замечал, как он украдкой бросает взгляды то на меня, то на Михаила — словно прикидывает что-то. Активировав истинное зрение, я внимательно изучил его — печати подчинения такие же, как у нас, но с явными следами недавней активации. «Видимо, ему уже доводилось испытывать на себе их действие, как и Михаилу накануне», — подумал я. — «И судя по его покорному поведению, для него ощущения были не из приятных».

Михаил, казалось, был полностью поглощен едой, но я видел, как напряглись его плечи. Вчерашняя стычка с тварью из червоточины явно поубавила его самоуверенности. А слова Прохора о погибших «коллегах» только усилили тревогу.

Стоило мне отложить приборы, как Дмитрий поглядел на меня.

— Готов? — спросил он, поднимаясь из-за из-за стола.

Я кивнул и, встав на ноги и аккуратно отодвинув стул, направился за ним следом. Мы вышли из столовой.

Дмитрий уверенно вёл меня через украшенный дорогим декором коридор… Мы миновали несколько поворотов, спустились по широкой лестнице. Потом ещё по одной, уже поуже.

Роскошь постепенно таяла. Обои сменились штукатуркой, хрусталь уступил место простым магическим светильникам. Картины исчезли совсем.

Ещё один лестничный пролёт — крутой, с выщербленными ступенями. Воздух стал влажным. Пахнуло плесенью и чем-то химическим.

Дмитрий остановился у массивной железной двери. Достал связку ключей, провернул в замке трижды. Петли натужно скрипнули.

За дверью начинался тот самый коридор, по которому я шел, когда впервые вышел из камеры. Ряды металлических дверей с рунными печатями. Тяжёлое дыхание и скрежет когтей за ними. В магическом зрении печати вспыхивали при каждом ударе изнутри. Не связанно ли это с той самой адаптацией?

— Сюда, — Дмитрий указал на одну из дверей.

Я активировал магическое зрение. Защитные контуры на двери были совсем простыми. Даже странно — я ожидал чего-то более серьёзного.

Комната за дверью оказалась небольшой и абсолютно неуютной. Голые каменные стены, пол, выложенный грубыми плитами. В центре — массивный стол с металлическими креплениями, похожий на те, что используют для фиксации особо буйных пациентов в лечебницах.

Но больше всего внимание привлекала небольшая дверь в противоположной стене. От неё исходило такое мощное энергетическое излучение, что волоски на руках вставали дыбом. Защитные контуры переплетались в сложнейший узор, который буквально пульсировал силой. В отличие от предыдущей, эта была массивнее. Толстые стальные листы внушали уважение, укреплённые петли поблёскивали, а мощный засов напоминал железнодорожный рельс. От кого же такую защиту ставили?

У дальней стены громоздились поблескивающие металлом механизмы. Их назначение оставалось загадкой, но рунные печати на хромированных корпусах тускло мерцали, выдавая магическую природу устройств.

— Дмитрий, что за этой дверью? — я кивнул на дверь, пытаясь разобрать особенно сложный фрагмент рунной вязи.

— Твой шанс, — сосредоточенно ответил Дмитрий, направляясь к дальней стене.