Имперский Курьер. Том 6 (СИ) - Бо Вова

— Решил все-таки соблазниться на мою баньку? — улыбнулся Юсупов.

— Зачем, у меня своя скоро будет. Точно такая же. Вы же мне подарили на новоселье.

— Скоро, это не прямо сейчас.

— Тоже верно, но нет. А вы чем заняты? Потеряли чего?

Юсупов, закатав штаны по колено, бродил по берегу озера и что-то собирал в воде.

— Цветные стеклышки ищу. Чтоб маленькие были и прозрачные. Ей нравится через них на солнце смотреть.

— Ей? — я посмотрел на озеро и понял, что он говорит про Нимуэ. — А-а… А заказать не пробовали?

— Пробовал. Нет, нужно, чтобы вода их обточила. Вот и раскидываю, а потом собираю.

— Понял. У меня к вам вопрос один. Важный.

— Ну, раз важный, то пойдем внутрь, чай поставлю.

Мы уселись в беседке во дворе его дома, вскоре слуги принесли настоящий самовар, а также блюдечки с вареньем, оладьями и нарезанными фруктами.

— О чем спросить хотел?

— Вот об этом, — я положил на стол пластину Выргыра и подтолкнул к Юсупову.

— М-м-м… Семиглазый бог знаний. Плохой символ.

— Знаком вам? — не сдержал я удивления.

— Мне-то знаком. Вопрос в том, откуда ты о нем знаешь? И почему пришел ко мне с этим?

Объяснить будет трудно. Озаренный сказал, что седьмой глаз Амбера, это книга. Молодой ученый в запертом бункере сообщил, что знания о пространственно-временных карманах они получили из какой-то книги, которую сам Григорий — так звали ученого, в глаза не видел.

Зато среди документов, которые я вытащил из бункера были некоторые с гербами и подписями множества родов, включая Юсуповых. Вот я и пришел сюда.

— Считайте интуицией, — ответил я.

— Это был межнациональный эксперимент, — вздохнул Юсупов. — Его проводили где-то на территории Проклятых Земель, когда те еще не были такими обширными. Там было множество родов из разных стран. От империи выступал род моего отца, когда тот был князем, а я еще сопляком.

— И что дальше?

— И все, — развел он руками. — Это все, что я знаю. Это и то, что символ как-то фигурировал в том эксперименте. Что-то вроде того, что мы получили божественные знания.

— В смысле все, что вы знаете.

— Память, Виктор, — Юсупов сделал жест, словно отрезает что-то ножницами. — Все воспоминания об этом эксперименте вырезаны.

— Вот сейчас стало очень интересно. И непонятно. Вам вырезали воспоминания?

— Мне, отцу и всем остальным участникам. Не восстановить, работал мастер разума.

— Любые воспоминания можно восстановить.

— Только не те, от которых избавляются добровольно.

— Вы позволили кому-то копаться у себя в голове?

— Приказ, — он ткнул пальцем в небо. — С самого верха. Самого-самого. Лично от императора, тогда еще правил отец нашего. Тут не поспоришь. Я не знаю, кто был тот маг разума, не знаю даже когда это случилось. Я не знаю, что это был за эксперимент и что за божественные знания нам даровали, кто даровал и зачем. Но по моим ощущениям, это были плохие знания. А я привык доверять своим ощущениям.

— Что ж, — я отхлебнул чаю. Блин, вкусный. И оладьи вкусные. — Тут я с вами соглашусь.

— Оно тебе надо, Виктор? Лезть в это дело.

— Очень надо. Вопрос жизни и смерти. Буквально.

— Помощь нужна?

Я тут же представил, как Озаренный берет Юсупова под контроль и мне приходится биться с архимагом двух стихий. А с учетом того, что он явно помирился со своим духом-хранителем, исход будет непредсказуемый. И это я еще себе немного польстил.

— Нет, пока не нужно, справлюсь, думаю.

Если у Юсупова в голове ковырялся сильный маг разума, то это мог быть Озаренный. А раз так, кто знает, какие закладки он мог там оставить? Лучше не рисковать. Когда имеешь дело с Озаренным, нужно предполагать самое худшее, что любой даже самый близкий друг может внезапно стать твоим врагом.

Возвращался к себе я в смешанных чувствах. Прогонял в памяти все документы, что успел достать из бункера и перевести.

Ученые там проводили эксперименты не просто с пространственно-временными карманами. Нет, это лишь вершина айсберга. Там велась работа на более фундаментальном уровне. С самими первоматериями, пространством и временем.

То есть они пытались сделать то, чем Курьеры занимаются постоянно. Использовать энергию Потока. А это вмешательство в саму суть мироздания. Даже Курьеры могут использовать Поток лишь с позволения Амбера. Любой Курьер, сошедший с пути, теряет связь с Потоком.

И никакие опыт и знания тут уже не помогут. Не умеешь пользоваться спичками — сиди без света, грубо говоря. А тут какие-то неандертальцы пытаются подчинить само мироздание. Бред на грани безумия. Хотел бы категорично сказать, что это невозможно, но в запечатанном мире этот термин уже давно потерял свою актуальность. Слишком много всего невозможного я успел повидать здесь.

Было ощущение, что разгадка у меня где-то под носом, что я уже очень близко к тому, чтобы разобраться что здесь происходит, но не хватает какой-то ключевой детальки пазла, чтобы все встало на свои места, чтобы картинка наконец сложилась.

Ай, ладно, сегодня выходной, остальным займусь завтра. Тем более план уже есть. Кстати о плане.

— Джина, — произнес я.

— Да, господин, — альбиноска бухнулась на одно колено прямо передо мной.

Так, так, так. Она использует медленный туман, чтобы перемещаться в нем. Довольно необычно и не так эффективно, как это делал Судья, но зато без особых визуальных эффектов.

— Ты только ко мне можешь телепортироваться или куда хочешь? — уточнил я.

— Я держу вас в фокусе внимания. Могу прибыть по первому приказу, если вы находитесь на территории особняка.

— Ладно, что еще умеешь? Хотя нет, давай-ка с самого начала начнем.

Джина была сиротой, родителей не знала, там ее, вместе с другими детьми забрали в Орден Видящих, как красноглазый культ себя называет. Там тренировки, промывание мозгов, служение культу, жизнь в угоду ордена с самых пеленок. К восемнадцати все лояльные подвергаются процедуре скрещивания. Переливание черной крови, грубо говоря.

Такое скрещивание пережили далеко не все. Зато те, кто пережил, стали такими, как Джина. И да, альбиноской она стала именно после прохождения скрещивания. А кто не пережил, те превратились в гомункулов. Абоминации, как их называют в ордене.

Не заметил, чтобы Джина сильно переживала по поводу всего с ней произошедшего. Напротив, сейчас она выглядела как самый счастливый человек на земле. Потому что Янтарный Человек, высшее предназначение, смысл жизни и весь прочий бред. Ну да, когда тебе всю жизнь заливают в голову подобное оккультное дерьмо, становится тяжело смотреть на мир рационально.

— Так, — потер я виски, переваривая информацию. — И что, по-твоему, я должен сделать?

— Янтарный Человек спустится в мир, дабы судить его по делам его, — начала цитировать девушка. — Он уничтожит мир, сотрет его со всеми грехами. А затем вместе с горсткой верных, на руинах грешного мира построит новый, справедливый и совершенный.

— Да, да, с фабриками народу, мороженым крестьянам и цветами рабочим. Или как-то так. А если я не хочу уничтожать мир?

— Это не имеет значения. Ваша миссия предопределена. Мир стонет в муках, мир призвал Янтарного Человека. Вы — лекарство от всех грехов.

— Ага, — кивнул я. — Тяжело будет, но ничего, справимся. И не такую дурь выбивали. Давай теперь про Абоминации. Сколько штук… — я задумался, но решил, что «штуки» — все же верное слово. Ничего человеческого там давно нет. — Сколько штук ты можешь контролировать?

— Я не могу их контролировать. Я лишь направляю их. Пять, не больше. И только примитивных. Более совершенные версии, может быть двух, но я не проверяла.

— Хорошо, давай поподробней об этом.

Как я понял, Джина от Абоминаций отличается лишь наличием разума. То есть она пережила скрещивание с черной кровью, а остальные нет. Но суть от этого не меняется, и альбиносы, и гомункулы по сути тела с черной кровью внутри.

Тело Джины легко отращивает конечности, способно исчезать в одном месте и появляться в другом, убить ее практически невозможно. Все то же самое, что и с Абоминациями. Исключения стандартные, моя сила Потока и ее странные прямоугольные лезвия.