Темный охотник 10 (СИ) - Розальев Андрей

Повернувшись в ту сторону, куда он смотрел, я тоже увидел.

Моя же прелесть!

Паб выглядел так, будто его построили лет двести назад, и так с тех пор он и стоял под палящим солнцем, обдуваемый всеми ветрами. Тёмное, старое на вид дерево фахверка прекрасно сочеталось со светлым гранитом, который использовали для заполнения каркаса. Явно поработал маг — никаких следов раствора не наблюдалось.

Фундамент тоже сложили из гранита. Он спускался почти к самой кромке воды по довольно крутому пляжу, так, что если задняя стена начиналась почти от самого песка, то со стороны моря высота фундамента достигала трёх метров.

Само здание я бы не назвал очень большим. Сгоревший паб Виктории, в котором в своё время плотно уместились четыре с половиной сотни инферняшек, был явно больше. Но это только зал. Просторный, даже уже со столиками, он открывался широкими массивными дверьми на три стороны, к морю и на обе стороны вдоль пляжа, на широченную террасу, опоясывающую весь паб буквой «П». Самая просторная её часть, центральная, нависала над морем на сваях.

Что там Евдокия сказала? Отделочные работы ещё не завершены?

Она явно давненько не заглядывала в разлом… если вообще в нём бывала. Как по мне, так всё уже было совершенно идеально и готово к приёму первых посетителей.

И как они умудрились сделать всё за какие-то две недели?

Мы поднялись на террасу и зашли в зал. Похоже, грузчики нас не сдали: ни меня, ни тем более остальных, никто не ждал. Виктория копалась за барной стойкой, натирая какие-то стаканы, а за одним из столов сидел князь Еловицкий собственной персоной, в компании усатого мужчины. Они пили пиво из пузатых кружек и что-то оживлённо обсуждали, поочерёдно тыкая в разложенные по широкому столу бумаги.

— Ох… — первой нас заметила, конечно, Виктория.

— Какие люди! — увидел князя Голицын. — Егор Викторович, вот уж кого не ожидал здесь увидеть!

— Ваше Величество… — князь подскочил со стула, едва не расплескав пенное. — Ваши Высочества… Почему не ожидали? Я ж у этих молодых людей генподрядчик!

— А разве мы не о партнёрстве договорились? — прищурился я.

— Одно другому не мешает, — улыбнулся Еловицкий. — Подрядчик — тоже деловой партнёр, а партнёр вполне может быть подрядчиком. Не так ли, Фёдор Олегович?

Князь обратился к своему собеседнику, который, подхватившись, вскочил со стула и стоял теперь по стойке смирно, округлив глаза.

— Так точно, Ваше Сиятельство, — чётко, по-военному, ответил Фёдор Олегович.

— Мой деловой партнёр и одновременно подрядчик, отвечает за строительство самых необычных объектов. Огромного опыта человек, со своей строительной фирмой, — отрекомендовал его князь. — Собственно, мы ждали вас, потому что тяжёлой техникой в разлом не зайти, а вручную мы тут надолго встрянем. Своих магов камня такого уровня у нас нет, максимум вот — фундамент сложить.

— Вообще-то Артём нас позвал на дегустацию, — Император бросил выразительный взгляд на Викторию, и та, отмерев, бросилась к стойке с кружками, — но я бы глянул, что вы тут хотите построить!

Уже через пару минут, как по волшебству, на столе появились и пиво, и закуски к нему — вяленая рыба, копчёный сыр, солёные орешки и сухарики со специями — всё, что не требовало особых условий хранения и могло долго ждать своего часа.

Правда, за столом с чертежами, кроме князя и Фёдора Олеговича, остались только мы с Голицыным, и Аня с Ариэль. Остальные предпочли не мешать нам, как объяснил Володя, и расположились на открытой веранде. Так что бумаги оказались сдвинуты на свободный край стола.

— Так что мы сегодня будем пробовать? — Его Величество взял в руки кружку и посмотрел на просвет, будто не в пабе сидел, а где-нибудь на парижской выставке вин, в зале дегустации. — Это ведь то пиво, которым мне Разумовский уже всю плешь проел?

— Разумовский интересуется пивом? — брови Еловицкого взлетели на лоб.

— Скорее этикетками на нём! — хохотнул Голицын.

Чёрт! Килпатрик ведь его «Четыре егеря» решил назвать. Неужели Анькино фото без разрешения использовал? Да не должен, мне кажется…

— Вика, — позвал я, — а в стекле есть?

— Немного есть, — кивнула та, — хотя в основном в кегах.

Она принесла пару бутылок из тёмного стекла, одну поставила перед императором, другую подала мне.

Что сказать, ирландцы молодцы! Они прониклись самим духом нашего послания миру, оставленным там, в Японии, и вместо фотографий использовали на лицевой этикетке лишь силуэты. Ариэль легко было узнать по рогам, Махиро — по характерной стойке и катане, Аня же выделялась разве что своими… кхм… достоинствами. Не думаю, что сюда можно как-то притянуть использование образа принцессы в рекламных целях.

Меня самого, точнее, мой силуэт, неизвестный художник изобразил со щитом подле ног и с поднятым мечом. Пожалуй, всё в тему.

Я развернул бутылку, и тут до меня дошло возмущение Разумовского. Потому что на задней этикетке, сделанной в виде «переливашки», красовалась наша стела. При небольшом смещении угла зрения она поворачивалась разными сторонами. И на одной из них, естественно, красовался герб Голицыных.

— Его Сиятельство недоволен изображением герба? — спросил я у императора.

— Скорее тем, что у него разрешения не спросили, — фыркнул Голицын и отхлебнул из кружки. — А пиво что надо! Что же касается этикетки, то юристы так объяснили. Стела — памятник. И поэтому изображается как есть.

Пиво да, что надо, — согласился я про себя, тоже отпробовав. Лёгкое, освежающее, с едва заметной приятной горчинкой и лёгким привкусом апельсиновой корочки. И послевкусие на высоте. Такое пиво само пьётся, и на столах никогда не задерживается.

Какое-то время мы просто наслаждались закусками. Князь посетовал на сложности с логистикой, я предложил свою помощь с транспортировкой в крипторе. Ариэль, изредка вставляя пару слов, больше смотрела на море за окном. Успела полюбить большую воду за время наших путешествий. И только Аня сидела какая-то очень уж задумчивая. Поглядывала то на меня, то на отца. И за всё время, как приехала, даже слова не сказала.

— Ну, рассказывайте, что там у вас, — кивнул император на чертежи спустя какое-то время.

Двигать туда-сюда посуду не стали, оставили один край стола в качестве фуршетного, а сами подошли к другому. Фёдор Олегович порылся в стопке бумаг и вытащил три эскизных рисунка, которые и разложил перед Голицыным.

— Вот, Ваше Величество, извольте ознакомиться, — принялся он рассказывать. — Три варианта архитектурного решения. Современный комплекс из двенадцатиэтажного главного корпуса с панорамным остеклением и четырёх корпусов поменьше.

Фёдор Олегович указал на первый эскиз — впечатляющий комплекс из высотного здания со стеклянными фасадами и каменной набережной. Со стороны моря виднелись аккуратно расчищенные от джунглей площадки, где разместились открытые бассейны и декоративные фонтаны.

— «Московские сезоны в тропиках», — гордо произнёс архитектор. — Новейшие технологии строительства, полное кондиционирование, энергоэффективные стеклопакеты. Пятьсот номеров различной категории, от стандартных до президентских апартаментов. Два ресторана, конференц-зал, спа-центр, подземный паркинг. Лечебный корпус в цокольном этаже, с выходом к морю и отдельным бассейном.

Не то, всё не то, мелькнуло у меня в голове, когда я рассматривал эскиз. Словно кусок Москва-Сити решили перенести на нетронутый остров.

— Потребуется серьёзная зачистка территории от растительности, — продолжал Фёдор Олегович, — но оно того стоит. Весь комплекс можно построить примерно за год, при наличии магической поддержки, конечно.

— А это что? — Голицын указал на второй проект, выполненный в более традиционном стиле.

— О, это «Всесезонный курортный город», — оживился архитектор. — Здесь мы ориентировались на лучшие средиземноморские курорты. Центральная площадь с магазинами и ресторанами, два корпуса по четыреста номеров, медицинский центр как отдельное здание. Всё в одном месте — бассейны, рестораны, клубы…