Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс

Стражники у ворот заметили меня сразу, но вопреки ожиданиям, не бросились помогать, а застыли на месте. Затем один из них согнулся пополам и изрыгнул завтрак. Это вывело второго стража из ступора — он поймал перепуганного слугу и начал раздавать приказы:

— Ты! Скорее позови целителей, его срочно нужно нести в лечебницу!

— Уэ-э…

— А ты перестань блевать! Ты практик или кто⁈

Спустя минут пять меня доставили к целителям. Сознание то уходило во тьму, то возвращалось обратно с приступами боли. Я слышал обеспокоенные голоса, видел мелькание магических огней над своим телом.

Очнулся лишь спустя сутки. Просто в какой-то момент дернулся и от этого очнулся, обнаружив себя в палате. Рядом суетился мужчина в белом хаори.

В горле было суше, чем в пустыне. Рефлекторная попытка сглотнуть только оцарапала горло, и я едва подавил кашель. Благо, для меня жажда с недавних пор перестал быть проблемой. Стоило только приоткрыть рот, и на языке появился осколок льда, намороженный из влаги в палате. А стоило пожелать, чтобы он растаял, как во рту появилась долгожданная влага.

— Очнулись, Бронсон! — возмущенно произнес мужчина. — Вы хоть представляете, до чего вы себя довели⁈ А я вам расскажу! Во-первых…

И он принялся долго и нудно перечислять то, что меня совершенно не интересовало: мои травмы, как я к этим травмам пришёл, целительское заключение и различные комментарии практика. Всё это я пропустил мимо ушей. Единственный вопрос, который имел значение, я задал сразу, как только сумел наморозить себе льда на три глотка воды.

— Сколько часов я уже здесь? — прохрипел я, стараясь чётко выговаривать слова. Не хочется повторять одно и то же дважды, когда даже один раз произнести фразу — как подвиг.

— Семь! Целых семь часов! — воскликнул целитель. — Если бы не ваша регенерация, вы бы вовсе не выжили! О чем вы только думали, цепляя это себе на пояс⁈

Я моргнул. Попытался понять, о чем говорит мужчина, но не сумел.

‐ Что я нацепил? О чем вы говорите?

— О вашем поясе с эликсирами, разумеется! — возмущённо воскликнул врач. — Как вы додумались таскать на себе эликсиры боевого направления?

— Все так таскают, — у меня получалось разговаривать все лучше и лучше.

— Почти все, да. Но я и не имею в виду конкретно вас, я как раз о всех и говорю! Никто из вас не отдает себе отчёт, что эликсир может взорваться у вас на поясе? Почему-то вы не носите кинжал, воткнув его в пояс! Вы используете ножны, потому что это безопасно и куда умнее, чем ежедневно резать себе ноги или что-то не менее важное, но вместе с тем носите в кармашках на поясе свою смерть!

Я поморщился. Врач говорил правильные вещи, но этот надрыв в его голосе, временами переходящий в менторский тон, изрядно раздражал.

Выходит, что туман, насыщенный Ци, рассеялся куда дальше, чем я думал, и когда взорвалась бомба, эликсиры детонировали.

Проверив свою энергетику, я выяснил, что ни выжженных меридианов, ни травм ядра не получил.

Результат испытания меня полностью устроил. Несмотря на то, что я едва не погиб, мощь созданного мною алхимического оружия превзошла самые смелые надежды. Теперь бы сбегать и посмотреть, во что превратилось лежащее между холмов болото, но увы, времени нет.

Убедившись, что мои раны, переломы и ожоги залечили, я заключил себя по горло в ледяной доспех, который сейчас выступал скорее в качестве экзоскелета, чем в качестве защиты.

— Куда вы⁈ — воскликнул целитель, стоило мне подняться, управляя льдом — слабость была чудовищной.

— На выписку.

Хрипло поблагодарив врача, я потопал на выход, передвигая лёд на своих руках и ногах силой мысли. Ощущение было не слишком приятным — будто управляю куклой, вдобавок при каждом шаге меня мотало и дергало, но спустя минуту почти приноровился. Стоило только полностью расслабиться и начать управлять льдом, а не рефлекторно пытаться шагнуть, и теперь я уже передвигался, как человек после инсульта, а не как сломанный механический солдатик. Дойдя до ворот секты и уверившись, что вполне себе неплохо управляюсь с техниками, я телепортировался в алхимическую лабораторию.

Пока я успеваю, надо сделать ещё две бомбы, только уже без тумана и сосуда с туманом, насыщенным духовной энергией. И размера куда меньшего, чем взорванная: я ведь не хочу действительно кого-нибудь убить.

В первую очередь я выпил зелье исцеления. Только убедившись, что твердо сижу на стуле возле котла, и руки не дрожат, я приступил к работе.

До ночи я сделал обе бомбы. И когда вся секта погрузилась в глубокий сон, я бесшумно появился посреди плаца.

Лунный свет заливал каменные плиты. Я нашел подходящее место — участок, где две плиты плохо прилегали друг к другу, и принялся за работу: быстро, как напуганный вор.

Я осторожно наморозил толстый слой льда на одной из плит, сформировав небольшую рукоять. Затем потянул за нее, приподняв тяжелый камень.

Это на благо секты, — мысленно повторял я снова и снова, пытаясь заглушить неприятное ощущение, зародившееся глубоко внутри. Клятва не спала — ей не нравилось происходящее, и я находился в шаге от того, чтобы снова осесть, теряя сознание. — Линь говорил, что он готов на многое ради заключения мира. А Линь — это почти настоятель, ближайшая к главе секты фигура. Его слова — это почти слова настоятеля. Он точно бы одобрил всё, что ведет к миру. Все, что делается ради мира, делается ради блага секты.

Но клятва верности секте отзывалась неприятным холодком в груди. Я стиснул зубы и начал убеждать себя еще настойчивее: «Я не причиню вреда секте! Это всего лишь мера предосторожности — своего рода страховка».

Продолжая мысленно повторять это, я осторожно извлек из-под плиты десяток горстей земли. В небольшое углубление я аккуратно поместил одну из миниатюрных бомб и присыпал обратно землей. Плиту я положил на место и тщательно убрал остатки земли из стыков.

Закончив дело в секте, я тут же активировал печать телепортации и переместился в сторону столицы. Спустя два прыжка я, по моим прикидкам, оказался недалеко от Вейдаде. Там я перешел в состояние тени и бесшумно скользнул в сторону города.

Школа находилась внутри Золотого квартала. Повторив ту же процедуру, что и в секте, я заложил вторую бомбу под основание стены школы.

Меня охватил мандраж от одной мысли о том, что мне предстоит без приглашения появиться на переговорах и предъявить ультиматум сразу обеим сторонам конфликта. Можно было и дальше сидеть в Циншуе, ничего не делая, а потом, когда конфликт бы перерос в еще более тяжкий, просто уйти с семьёй в Фейлянь, благо и принц приглашал. Но слова Линя меня убедили в том, что секта действительно может желать мира (хотя мое вмешательство любви мне от настоятеля и от Линя не добавит).

Вдобавок ко всему вечно бегать от проблем нельзя, иначе однажды меня вместе с семьей могут загнать к обрыву, откуда я уже не сбегу. Лучше уж положить конец войне, которую разворачивают секта и школа, чтобы люди не гибли и не убивали друг друга. И жить на этом месте дальше, развивая посадки духовных трав и превращая Циншуй в оплот свободной алхимии.

Глава 8

Кто будет слушать наглого подростка, по мнению мудрых взрослых, не прожившего и двух десятков лет?

Никто.

Станут ли слушать подростка, который скажет: «Я заложил рядом со школой и сектой такие же бомбы, как и рванувшая недавно в холмах, поэтому требую внимания»? Не знаю, в каком-нибудь сказочном мире боярки, у какого-нибудь КНЯЖИЧА РАКОВА это бы сработало. Лично я на месте Линя, Свен Дэя и их оппонентов из школы Небесного гнева после такой наглости разнообразил бы собрание пытками идиота, который бы сразу сознался, где находятся бомбы, а потом — умер. Возможно, в муках.

Поэтому закладкой бомб я не ограничился.

Обещанная Линем неделя на деле оказалась девятью днями. То ли мастер изначально слишком уж округлил дату, то ли собрание попросту перенесли. Не суть. Главное — лишнее время я потратил с пользой. Думал, что мне придется мчаться в Фейлянь в рекордные сроки, сообщать о происходящем в городе принцу, а потом — добираться обратно. Но так как у меня в запасе было еще два дня, я не сильно торопился.