Госпожа Снежных Буранов (СИ) - Солерн Влади

Помимо жилых, я нашла небольшую библиотеку в весьма и весьма плачевном состоянии, как и многие другие комнаты, музыкальный класс с изгрызенным почти до основания роялем. Санто покраснел от стыда и смотрел куда угодно, но не на меня, бедняга. Так вот. Музыкальный класс в отвратительном состоянии, да, и довольно просторную столовую, внешне выглядевшую настолько мрачно, что вдоль позвоночника гулял холодок, пока я рассматривала огромный, потемневший от времени прямоугольный стол, темные подкопченные тканевые обои, покосившиеся картины в потрескавшихся рамах и довольно огромные, зияющие чернотой дырки в паркете. Когда перед моим носом рухнул приличный кусок отколовшейся от потолка лепнины, дверь столовой я шустро закрыла.

Долго рассматривала изображения бывших хозяев. Портрет хозяйки висел в хозяйской спальне. Я и раньше его заприметила: довольно большой, в тяжелой раме, над неактивным камином из серого камня, но было как-то не до изучений. Статная драконица с темными кудрями, рассыпанными по плечам, в дорогом парчовом платье, смотрела на меня в ответ, ну, очень надменно. Красивая. Даже жаль такую красоту.

― Это тетя Арлен, ― пробухтел за спиной Санто.

Я так и поняла. Помимо Арлен, имелось ещё четыре портрета драконов. В холле на центральной стене возле лестницы — довольно-таки здоровый мужчина в стального оттенка кафтане, посеребренные сединой темные густые волосы, суровый взгляд серых глаз пригвождал к месту.

― Это Маршель, ― буркнул Око. ― Во время наложения купола его не было в Долине.

― Сбежал?

― Да нет, что ты. Думаю, нет. Маршель был хорошим драконом и очень любил свою семью, но к моменту трагедии его как месяц не было здесь, отправился с торговым караваном к дроу и так и не вернулся, может быть, погиб по дороге от руки головорезов, а может, просто задержался так, уже и не узнать.

Ещё на нескольких картинах были изображены молодые драконы, юноша и драконица. По внешнему сходству можно было с легкостью сделать вывод об их родственных узах: драконица была очень похожа на мать – Арлен, а юноша — на отца. Око сказал, что их звали Лисаль и Мигдар. Оба учились в столичной академии, и что с ними сейчас, сказать невозможно.

Неизведанным остался только чердак. Убедившись, что на улице всё ещё небезопасно, с помощью Санто вытянула складную лестницу и забралась наверх, тут же чихнув от пылищи и грязи, что валялась комьями не только по углам, но и всюду. Спустя двадцать минут ревизии крикнула оставшимся внизу:

― Здесь ничего нет. Только сундуки с тряпьем и детские поломанные игрушки.

― Вертай, Селька. Нечего пылью дышать.

Согласно угумкунув, бросила прощальный взгляд на витражное грязное окно, явно выходящее на задний двор, с прекрасным драконом, чьи золотистые крылья были распростерты, а пасть извергала рыжий огонь, крикнула: «Посторонись!» И спрыгнула вниз.

К вечеру ситуация за окном не изменилась, а желудок уже не просто бурчал, а стонал, грозя прилипнуть к спине. Но что было делать, не самоубиваться же из-за ложки каши. Простонала в ладони: ради ложки каши я была готова сейчас даже убить. За всё время, что я здесь была, это впервые, что стихийная гадость не проходила так долго. Просто ужасно. Теперь я понимала, каким образом погиб Санто, и не хотела для себя подобной судьбы, но что было делать?

― Не кручинься, Сель, ― запрыгнул на живот крыс. ― Все наладится, вот увидишь.

Хмуро глянула на наглеца и мысленно махнула рукой: тут голодная смерть близко, какой смысл в сохранности одежды.

― А где Санто?

Око дернул усами.

― Стол догрызает.

Испытала стойкое сочувствие и сама невольно подумала о ножке стола, помотала головой. Я ещё не настолько отчаялась.

― Слушай, а ты не мог бы быстренько скакнуть в наш дом и стащить тарелку каши? ― аж присела от пришедшей в голову идеи.

Крыс скептично дернул хвостом.

― И как я, по-твоему, донесу эту тарелку? На горбу? Так она просто свалится.

― А если привязать маго-нитью? Когда станешь возвращаться, я попробую направить потоки через щелку в двери, вдруг получится?

― Рисковать моей шкурой решила, засранка?

Мрачно цыкнула. Ну, не своей же. Я же пока ещё жива.

― Ладно, что будешь делать. Давай попробуем. А то не только тебя, но и мальчонку совсем жалко. Хотя ты, между прочим, могла и без обычной еды нас подпитать, магией или кровью. Что смотришь, как инквизитор на черного мага? Я серьезно. Парня не жаль, да?

― Притянешь каши, подумаю.

От идеи я не в восторге, но как-то надо выживать. Не дай магия, Санто на самом деле с одичания в лича превратится.

На том и порешили.

Естественно, нам с крысом проворачивать подобную махинацию было страшно, его чуть не засосало в торнадо, без подранной шкуры не обошлось, в холке и, м-м-м, ягодицах застряли острые льдинки. Однако через пятнадцать минут, управляя маной, удачно прикрепила нитями тарелку к горбу Око. Правда, меня саму чуть пару раз не снесло огромным воздушным потоком, лицо сильно обветрило, а руки разбило в кровавые царапины, но главное! Главное — Око удалось пронести не только тарелку с кашей, но и пакетик сдобы в зубах.

Мимо белкой проскользнул крыс. С превеликой радостью хлопнув дверью, заперла на засов и съехала по ней на попу. Маны снова ноль и даже в минус на несколько месяцев сокращенных жизненных сил. По-прежнему сжимая в челюстях пакетик, крыс распластался на полу, вяло подрагивал хвостом.

― Ген, ты как?

― Шашудь.

― Что?

― Тьфу, ― выплюнул пожеванный пакетик. ― Сойдет, говорю. А где Санто?

― Я здесь, ― тихо махнул кистью парень, выглядывая из кухни. Мертвый взгляд жадно впился в скудную снедь. ― Решил не лезть под руку.

― Это ты молодец. Ну, жрать давайте, пока по второму кругу не померли с голоду.

Понятное дело, никто медлить не стал. Спустя некоторое время развалились все вместе на постели Санто, голод удалось совсем немного притупить, ну, уж лучше, чем ничего. Око блеснул алыми глазками, напоминая: ты обещала. Фыркнула: помню я! Не видишь, что ли, маны совсем нет! Гена скорбно вздохнул, отбивая безмолвно, что должок на мне всё равно есть.

Раздраженно дернув щекой, полезла в карман за монетами, желая рассмотреть их получше, а затем окопаться в дневнике и более тщательно рассмотреть два других. На ладонь упали пять дырявых кругляшей. Крыс запрыгнул на плечо, Санто заинтересованно подполз ближе.

― Что-то не похожи эти штуки на монеты, ― заявил Око.

― Согласна. Что-то они мне очень напоминают, ещё сразу заметила.

― И мне, ― тихо отозвался Санто.

― А не может ли это быть…

― Телепорталки! ― закончили в один голос, уставившись на кругляши совсем другими, обалделыми взглядами.

Естественно, я сдуру чуть одну не сжала, но Око вовремя вмешался, отчитав как школьницу, что мы понятия не имеем, куда они ведут! Так-то так, но всяко лучше, чем быть в этой мертвой долине, дожидаясь своего неминуемого часа.

― Оставь на крайний случай, ― проворчал Гена. Санто согласно закивал. Вздохнув, убрала предметы обратно в тряпицу и потянулась к дневникам.

Зачитавшись историей Передела, пришла в себя от подозрительного звука. Моргнув, осмысленно огляделась, и брови полезли на лоб: крыс спал на плече, Санто — свернувшись клубочком на краю постели. Моргнула, сжав переносицу. Нежить не спит! Ругнувшись про себя, мрачно пролистала до конца хронику, затем три других, и охнула от резкой боли. С удивлением взглянула на полосу чуть пониже середины ладони с выступившими жирными каплями крови — порезалась о страницы. Пока раздумывала, чем протереть, капли скатились с руки и закапали на дневник. Чертыхнувшись, заметалась и резко замерла, широко распахнутыми глазами уставившись на то, как на ещё минуту назад пустых страницах проявляются письмена.

Стиснув зубы, осторожно глянула на посапывающих мерно парней, без зазрения совести отодрала от камисоли полоску ткани и перевязала руку, после чего с нетерпением углубилась в изучение дневника, теперь уж точно дневника, и чем больше я читала, тем выше отъезжали мои брови к волосам.