Катнора. Сердце двух миров (СИ) - Кобзева Ольга

Только теперь мир наполнился звуками и красками. Откуда-то прибежали гномихи с криками, с палками наперевес.

- Ты цела?

- Что это было?

- Катнора, у тебя все в порядке?

Меня дергали из стороны в сторону, щупали, спрашивали о чем-то. Кивала рассеянно, пребывая все еще в оцепенении. В груди - жар, трепет. Тело трясет, из глаз брызнули слезы.

- Дядюшка Готрек! – бросилась к гному, который пребывал в неменьшем волнении, чем я.

Гном притянул меня к себе, успокаивая, что-то шепча. Почувствовала руки тетушки Доры. Я не одна, я в безопасности. Я не одна.

А в голове билась, не отпускала мысль, что зверь появился возле меня не просто так. Он пришел именно за мной.

Глава 13

Гномы, словно сговорившись, решили не обсуждать появление прямо возле поселения Порождения мрака – именно так шепотом они называли того зверя.

Первые дни после жуткого происшествия я боялась выходить из дома. Тетушка не настаивала. Дядюшка поглядывал на меня с волнением, опасной темы избегали, позволяли мне забыть, но забыть не выходило.

Про малину и грибы я и не вспоминала, даже не знаю, куда делось мое лукошко. Обратную дорогу из леса тоже помню смутно. От страха, накатившего пусть и запоздало, но все же накрывшего неотвратимо, с головой, перед глазами словно пелена. От гула крови, от стука сердца не слышала даже своих мыслей.

Мало что помню даже по пришествии домой.

Забилась в уголок на своей кровати и накрылась с головой плотной шерстяной шкурой. Так я провела весь день. Ни есть, ни пить, ни говорить была просто не в силах.

Гномы испугались не меньше меня, но взрослые почтенные жители поселения немало перевидали за свою жизнь, характер их оказался более закален жизненными невзгодами и неурядицами, потому и отошли они скорее. Пришли в себя, занялись привычными делами.

Поесть тетушка уговорила меня только к исходу второго дня. Несколько ложек любимой похлебки – вот все, что я смогла заставить себя проглотить.

Спать в эти дни я тоже не могла.

Организм, совершенно измученный усталостью, недоеданием и страхом, изо всех сил боролся за жизнь, но проигрывал. Как потом рассказывала тетушка, я стала угасать на глазах.

Шептания ставших родными гномов я слышала, но слов не разбирала, полностью погруженная в свое отрешенное от окружающей действительности состояние. Перед глазами так и стояло чудище, выскочившее из леса. Воображение дорисовывало все новые детали, которых, возможно, и не было на самом деле.

Даже в мастерскую не могла ходить. Не хотелось ничего.

И вот тут-то и проявила себя многолетняя дружба. Орис, забыв на время о запретах отца, буквально заставил меня выйти на улицу. Под благосклонным взглядом тетушки Доры Орис вытащил меня в лес. Да-да, именно в лес.

Друг хотел показать, что опасности больше нет, что Порождение мрака исчезло.

- Охотники два дня прочесывали окрестности, Катнора, - крепко держа меня за руку, рассказал Орис. – Ни волков, ни медведей поблизости нет. И… никаких признаков Тени, Катнора. Не знаю, зачем это существо выбралось из тумана забвения, что привело его в наши края, но он ушел и не вернется.

- Он пришел за мной, Орис, - прошептала едва слышно, глядя другу в глаза.

- Вздор, Катнора! – усмехнулся гном. – С чего бы Порождению мрака охотиться за никому неизвестной девчонкой? Слышала, небось, что драконы кружили над горами в последние дни? Так вот, видимо, это они потеряли одного из своих, за кем Тень и охотилась!

Звучало складно, а мне так хотелось, чтобы это правдой, что убедить себя поверить оказалось несложно. Орис проводил меня в мастерскую, где долго расспрашивал о том, чем занимаюсь тут целыми днями. Сережки остались у дядюшки, показать другу оказалось нечего, но он уже заметил перо, которое я унесла с представления.

- Только не трогай, - предупредила я друга. – Оно горячее, как огонь.

- Как же ты его принесла сюда?

- Меня оно не обжигает.

Орис неверяще протянул руку, касаясь пера, чтобы тут же отдернуть с приглушенным вскриком. Ожидаемо, на пальцах стал проявляться ожог.

- Как там твоя невеста? – спросила, подавая гному листок подорожника. – Ийва, да?

- Отец брал меня с собой к Длиннобородым, - пожал плечами Орис. – Ийве почти четырнадцать. Договорились с Бофуром, что через три года мы поженимся.

- Она тебе понравилась?

- Мелкая, - пристально взглянув на меня, ответил Орис. – Бофур за дочку хорошее приданое дает, они с отцом давно уже договорились.

- Но ведь ты не обязан жениться на ней, если не хочешь, - не знаю почему упорствовала я.

Орис промолчал. В тот день разговор на этом закончился.

Я была очень благодарна другу, что вытащил из состояния апатии и страха, встряхнул, заставил снова выйти на улицу. Тетушка Дора встречала меня после прогулки настороженно, но когда заметила слабую улыбку на лице, и сама расплылась в улыбке.

- Заходи на ужин, Орис! – пригласила она. – Заходи, заходи! Я пирог с олениной приготовила. У меня самый вкусный пирог с олениной во всем поселении! – громко хвастала гномиха.

Орис опасливо оглянулся на свой дом, он даже словно ниже ростом стал, пригнулся, так точно. Неужели так опасается реакции отца? Тетушка тоже заметила метания гнома, хмыкнула, сложила руки на груди. Ей, очевидно, не нравилось происходящее, но настаивать тетушка не стала, позволяя Орису самому принять решение.

- Я, наверное, дома… - опустил глаза друг, и мне вдруг стало стыдно. За него, за Усыра и даже за себя. Глаза наполнились слезами, но и я молчала. А в голове крутилась мысль: «Неужели я – настолько плохая компания, что Орис не может даже просто поужинать у нас? Когда я показала себя с настолько плохой стороны? Неужели была навязчивой и неделикатной подругой?»

На самом деле, я буду рада за любую гномиху, с которой Орис свяжет свою жизнь, лишь бы друг был с ней спокоен и счастлив, доволен выбором.

В тот момент я искренне не понимала опасений Усыра насчет безродной девчонки – найденыша, с которой его сын проводил слишком много времени. Чем я могу ему навредить?

И все же Орис не решился. Гном помялся на пороге, что-то пробормотал извиняющееся и ушел. Понурив голову, недовольный собственным решением, расстроенный необходимостью выполнять волю отца… но все же ушел.

Растерянно я посмотрела на тетушку, ища поддержки в ее взгляде. Поддержки, понимания, какого-то объяснения, возможно. Ища и не находя. Дора была растеряна не меньше меня. Даже она, прожив в клане всю жизнь, не могла объяснить поведения Усыра.

- Тетушка, я возьму кусок пирога и пойду в мастерскую, ладно? – попросилась я, понимая, что только любимое занятие может помочь успокоить колотящееся сердце.

- Идем, дочка, заверну пирог в тряпицу. Да молока возьми. Наверняка же засидишься до темноты! – бурчала тетушка, входя в дом. – Ночью не броди сама, - наставляла Дора. – Готрек придет, наведается после ужина. Коли еще мастерить будешь, так лучше там и на ночь оставайся. Торин волкодавов своих еще раньше пускать стал. Развелось зверья всякого, в лес не сходи…

Глава 14

- Екатерина Павловна, ну смотрите глаза какие красные! – пожурила Светочка, подмастерье, которой я только готовилась передать свои знания. – Неужели вы всю ночь в мастерской просидели? Ну, Екатерина Павловна, разве ж так можно?

Взгляд на часы – начало девятого.

Откинулась в кресле и устало потерла зудящие глаза. Да, я действительно просидела за работой всю ночь. Новая коллекция рождалась сама, я была лишь проводником. Руки делали свое дело, повторяя созданные ранее эскизы.

Этой ночью я заканчивала колье «Лунный свет» - вершину моего мастерства. Бриллианты, ограненные лично мной, мерцали в искусственном свете, переливаясь десятками граней.

- Боже, какая красота, Екатерина Павловна! – выдохнула Светочка, замерев у моего стола. – Это… это просто восхитительно! Ничего прекраснее я в жизни не видела!