Охотник на демонов 2 (СИ) - Шимохин Дмитрий

Мы пытались его остановить, навалиться массой, но это было всё равно что пытаться голыми руками удержать несущийся поезд. Демон, с рёвом отшвырнув очередного силовика, прорвался сквозь наш строй.

И ударил магией. Во все стороны разошлись разряды тёмных, почти бесшумных молний.

Это была не просто магия. Это была концентрированная смерть.

На моих глазах трое магов, не успевшие поставить щит, застыли. Их крики застряли в горле. Чёрные разряды окутали их, и их тела на глазах начали иссыхать. Кожа темнела, трескалась и осыпалась пеплом, обнажая кости, которые через мгновение рассыпались в прах. Три человека исчезли, оставив после себя лишь три дымящихся силуэта на каменном полу.

Атака захлебнулась. Охотники, до этого яростно рвавшиеся вперёд, в ужасе отшатнулись. Строй сломался. Началась паника.

Демон, наслаждаясь произведённым эффектом, повернул голову и сосредоточил атаку. Новый, более мощный жгут чёрной энергии сорвался с его лапы, целясь прямо в одного из магов, который, оглушённый, пытался подняться на ноги.

— МИХАЛЫЧ, БЕРЕГИСЬ! — заорал чей-то капитан.

Времени уклониться не было. И капитан сделал то единственное, что мог. Он рванулся вперёд и в последнюю секунду оттолкнул своего бойца в сторону.

Жгут тёмной энергии ударил прямо в грудь капитана. Его не отбросило. Он просто замер на месте, его тело выгнулось дугой. Броня на его груди расплавилась и стекла вниз, как воск. Он захрипел, изо рта хлынула чёрная, как дёготь, кровь, и тяжело рухнул на пол рассыпаясь прахом.

— Димоон! — истошный, полный боли крик потонул в новом рёве демона.

Тварь одного за другим выщёлкивала наших магов, а бойцы ближнего боя не могли даже подобраться к ней. Если сейчас что-то не предпринять, этот подвал станет нашей братской могилой.

Я видел, как тварь снова вскидывает свои четыре лапы, готовясь еще раз ударить магией. Вторая волна. Она станет для нас последней.

В моей голове звучали слова Арсения: «Воюй не силой, а головой. Ищи слабость. Создавай свой шанс» . Шанс. Вот он. Прямо передо мной.

— Кайл я гашу! — мой голос в рации прозвучал неожиданно твёрдо.

Не дожидаясь ответа, — Проблеск!

Мир смазался в серый туннель. Раздался оглушительный хлопок, и я оказался там — в нескольких метрах от демона, прямо в эпицентре назревающего шторма. Воздух вокруг трещал от концентрированной тёмной энергии. Активация!

Я высвободил её. Мою «зону тишины». Воздух вокруг меня мгновенно стал мёртвым, стерильным. Вся тёмная энергия, что собиралась вокруг демона для удара, на мгновение замерла, пошла рябью и просто испарилась, словно её никогда и не было.

Демон замер. Его заклинание, готовое сорваться, исчезло. Он ошарашенно посмотрел на свои бесполезные когти, а затем его горящий взгляд, полный ярости и первобытного недоумения. Он взревел, но в его рёве теперь была не только ярость, но и растерянность.

— ОН БЕЗ МАГИИ! БЕЙТЕ!!! — заорал я во всё горло, и мой голос, усиленный адреналином, эхом разнёсся по подвалу.

— Отлично! — тут же рявкнул в рацию Кайл.

Капитан отшвырнул в сторону свои бесполезные против брони топоры. В следующее мгновение из кобур на его бёдрах вылетели два его знаменитых монстра — массивные, воронёные пистолеты.

Подвал утонул в грохоте. Это не была стрельба очередями. Это был непрерывный, оглушительный рёв, будто работали два крупнокалиберных пулемёта. Кайл, не целясь, разряжал оба магазина прямо в грудь ошеломлённой твари.

И я увидел эффект его артефактных патронов. Они не отскакивали. Каждая пуля, окутанная синим пламенем, прожигала броню и взрывалась под ней. Раздавался глухой треск, словно изнутри ломали толстый лёд. Броня шла трещинами не снаружи, а изнутри. Через пару секунд, когда последний патрон нашёл свою цель, на груди демона, как паутина, расползлась сеть ярко-оранжевых, светящихся изнутри трещин.

Идеальная мишень. И все мы это видели.

Все — и мы, и тварь — замерли, глядя на светящуюся паутину трещин на груди демона. А потом раздался рёв.

Это был единый, первобытный, яростный вопль всех выживших охотников. Отчаяние сменилось лютой, хищной надеждой. Стальная волна хлынула вперёд.

Больше не было тактики. Не было флангов и арьергарда. Был только один приказ, который каждый отдал сам себе:

«Бей в трещины!».

Молот Грома, топоры других силовиков, копья, мечи — всё обрушилось на одну точку. Демон взревел от боли и ярости, превратившись в смертоносный вихрь из четырёх когтистых лап. Он отчаянно отбивался, швыряя охотников в стороны, как щенков, но его движения стали медленнее и менее точными.

Я всё ещё был рядом, уклоняясь от его хаотичных ударов. Его взгляд, полный ненависти, нашёл меня. Он видел во мне причину своего поражения. Последним отчаянным движением он обрушил на меня всю свою оставшуюся мощь. Его когтистая лапа, способная рвать сталь, прошла в сантиметре от моего лица, я почувствовал ледяной холод пронёсшейся мимо смерти.

— Проблеск!

Короткий, почти инстинктивный рывок. Я не переместился далеко — всего на метр, прямо в мёртвую зону под его занесённой лапой. Прямо перед светящейся, пульсирующей раной на его груди. Вложив в удар всё, что у меня осталось, я всадил свой меч по самую гарду в оранжевое сердце этого кошмара.

Раздался оглушительный, мокрый треск, будто лопнуло что-то огромное внутри самой твари. Свет на её груди вспыхнул в последний раз и погас.

Демон замер. Его огромное тело дёрнулось в последней конвульсии, а потом, как подкошенное, тяжело рухнуло на пол, сотрясая подземелье.

Тварь рухнула, и вместе с ней рухнул и грохот боя. Наступила тишина.

Густая, вязкая, почти физически ощутимая. Она давила на уши, и в ней, как в вакууме, проступили другие звуки. Тяжёлое, рваное, хриплое дыхание десятка выживших. Чей-то сдавленный кашель, переходящий в стон. Тихий звон, с которым опустевшая склянка регенератора ударилась о каменный пол. Воздух был густым коктейлем из запахов, горячего металла, крови и едкой вони ихора.

Ноги подкосились, и я, шатаясь, опёрся на свой меч, вонзив его в пропитанный кровью пол. Руки дрожали так, что я едва мог удержать рукоять. Адреналин, гнавший меня вперёд, испарился, оставив после себя лишь гулкую, свинцовую пустоту.

Я обвёл взглядом подвал. Картина была жуткой. Из пятнадцати, что спустились сюда за нами, на ногах держались от силы человек восемь. Четверо погибли от магии твари, не оставив даже тел. Ещё один лежал у самых лап твари, его тело было неестественно вывернуто. Остальные были ранены. Кто-то сидел, привалившись к стене и зажимая рану, кто-то лежал без сознания, и над ним уже склонились товарищи. Победа. Кровавая, вырванная зубами победа.

Хриплый, надтреснутый голос Кайла в рации вырвал меня из оцепенения. Он говорил тихо, но в наступившей тишине его слышал каждый.

— Всем группам, доложить о потерях. Раненым — немедленно использовать регенераторы. Забрать тела павших. Мы уходим.

Приказ подействовал, как удар тока. Оцепенение спало. Началась мрачная, молчаливая, привычная для нас работа. Никто не кричал, никто не суетился. Каждый знал, что делать.

Я увидел, как один из капитанов, сам пошатываясь, вливает зелье в горло своему контуженному бойцу. Гром подошёл к другому раненому и легко, как ребёнка, поднял его на руки. Двое охотников из другого отряда подошли павшему, бережно закрыли ему глава.

Это была наша работа. Не только убивать тварей. Но и забирать своих с поля боя.

Кайл кивнул.

— Поднимаемся.

Слов больше не было. Да они и не требовались. В подвале воцарилась тишина взаимопомощи — суровая, молчаливая рутина.

Процессия двинулась к развороченной лестнице. Это не было триумфальное шествие победителей. Это был подъём из могилы. Медленный, тяжёлый, каждый шаг отдавался болью в израненных телах и гулким эхом в опустевшем подземелье.

Я сам, чувствуя, как гудит каждая мышца, подошёл к молодому магу, который сидел на ступенях, тупо уставившись в стену. Его лицо было бледным, а глаза — пустыми от контузии.