Женщины Цезаря - Маккалоу Колин
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 217
В конце января Пизон Фругий начал отступать. Новые цензоры присоединились к драке и согласились составить законопроект, который давал возможность обвинить Публия Клодия в новом виде святотатства.
— Это полный фарс, — сказал Пизон Фругий, — но римляне любят фарсы, так что я полагаю, что этот закон пройдет. Вы — дураки! Все вы! Он соскочит с крючка! Его положение значительно улучшится по сравнению с теперешним, когда его все презирают!
Умевший хорошо формулировать законопроекты, Пизон Фругий сам вызвался составить законопроект. Закон получился довольно жестким, если смотреть с точки зрения наказания: пожизненная ссылка и полная утрата всего имущества. Но он содержал интересный пункт. Претор, председательствующий в специальном суде, должен сам составлять жюри. Следовательно, судьбу Клодия держал в руках председатель суда. Если претор будет за Клодия, жюри окажет снисхождение. Если претор выскажется за осуждение, значит, наказание предстоит самое строгое.
Это обстоятельство поставило boni в трудное положение. С одной стороны, они не хотели, чтобы Публия Клодия судили вообще, потому что, как только суд состоится, начнется жеребьевка по провинциям для преторов и их заговор против Цезаря рассыплется. С другой стороны, они были против осуждения Клодия, поскольку Катул считал, что проблема Bona Dea — вне компетенции мужчин и Сената.
— А кредиторы Цезаря вообще-то беспокоятся? — спросил Катул.
— О да, — ответил Бибул. — Если нам удастся путем наложения вето оттянуть суд над Клодием до марта, будет похоже на то, что жеребьевка вообще отменена. И тогда они начнут действовать.
— Сможем мы протянуть еще месяц?
— Легко.
В февральские календы Децим Юний Силан проснулся в тревоге. Его стало рвать кровью. Уже много месяцев возле его кровати лежал маленький бронзовый колокольчик. Но Силан пользовался им так редко, что, когда раздавался звон, просыпался весь дом.
— Так же умирал Сулла, — тихо сказал он Сервилии.
— Нет, Силан, — бодро возразила она, — это не более чем эпизод. Положение Суллы было намного хуже. С тобой все будет хорошо. Кто знает? Может быть, это твое тело очищается.
— Мое тело распадается, из меня выходит кровь, и скоро ее не останется совсем. — Силан вздохнул, попытался улыбнуться. — По крайней мере, я смог побыть консулом. В моем доме теперь будет еще одно imago консула.
Вероятно, долгие годы брака все-таки имели какое-то значение. Хотя предстоящая смерть Силана не была для Сервилии глубоким горем, она была тронута страданиями мужа. Она взяла его за руку.
— Ты был отличным консулом, Силан.
— Я тоже так думаю. Год выдался непростой, но я пережил его. — Силан сжал теплые сухие пальцы жены. — Я только тебя не мог пережить, Сервилия.
— Ты был болен еще до нашей свадьбы.
Он замолчал. Его невероятно длинные светлые ресницы, как веера, лежали на обвисших щеках. «Как он красив! — подумала его жена. — И как он мне понравился, когда я впервые увидела его! Я буду вдовой уже во второй раз».
— Брут дома? — спросил он через некоторое время, поднимая усталые веки. — Я бы хотел поговорить с ним.
И когда Брут вошел, Силан взглянул поверх его грустного лица на Сервилию.
— Выйди, дорогая, сходи за девочками и подожди. Брут позовет тебя.
Как ей не нравилось, когда ее просили выйти! Но она подчинилась. Силан сначала удостоверился в том, что она ушла, потом повернул голову и посмотрел на сына своей жены.
— Сядь на мою кровать, Брут.
Брут повиновался, его черные глаза в мерцающем свете лампы блестели от слез.
— Ты плачешь обо мне? — спросил Силан.
— Да.
— Ты плачь о себе, сынок. Когда я умру, ладить с ней будет еще труднее.
— Вряд ли это возможно, отец, — сказал Брут, подавляя рыдания.
— Она выйдет замуж за Цезаря.
— О да.
— Может быть, это окажется хорошо для нее. Более сильного человека я не встречал.
— Тогда между ними начнется война, — сказал Брут.
— А Юлия? Как вы оба будете жить, если они поженятся?
— Как и сейчас. Мы справимся.
Силан потянул на себя простыни. Казалось, он исчезает на глазах.
— Брут, мое время пришло! — воскликнул он. — Мне так много надо было сказать тебе, но я все откладывал и откладывал, пока не стало слишком поздно. Вот и вся история моей жизни!
Плача, Брут побежал за матерью и сестрами. Силан еще смог улыбнуться им, а потом закрыл глаза и умер.
Похороны, хотя и не за счет государства, получились пышными. Они прошли не без щекотливого нюанса: любовник вдовы председательствовал на похоронах ее мужа и произнес замечательное надгробное слово с ростры. Он говорил так, словно никогда в жизни не встречался с вдовой, а вот ее мужа, напротив, знал очень хорошо.
— Кто позволил Цезарю выступить с речью на похоронах? — спросил Цицерон Катула.
— А как ты думаешь, кто?
— Здесь — не то место, где Сервилия может распоряжаться.
— А разве Сервилия знает свое место?
— Жаль, что у Силана не было сыновей.
— Скорее, это его удача.
Они медленно пошли прочь от могилы Юния Силана, которая находилась на южной стороне города у Аппиевой дороги.
— Катул! Что нам делать со святотатством Публия Клодия?
— А что говорит об этом твоя жена, Цицерон?
— Терзается. Нам, мужчинам, не стоило совать нос в это дело, но раз уж мы сунулись, то Публия Клодия следует осудить. — Цицерон помолчал. — Должен сказать тебе, Квинт Лутаций, что я попал в очень неудобное и деликатное положение.
Катул остановился.
— Ты, Цицерон? Каким образом?
— Теренция считает, что у меня роман с Клодией.
На миг Катул словно онемел. Потом расхохотался. Присутствовавшие на похоронах с любопытством посмотрели на них. Странная пара: оба — в черных траурных тогах с узкой всаднической пурпурной полосой на правом плече, но один хохотал, а другой стоял, явно возмущенный.
— И что же в этом смешного? — раздраженно спросил Цицерон.
— Ты! Теренция! — выдохнул Катул, вытирая выступившие от смеха слезы. — Цицерон, неужели она… ты… Клодия?
— На обеде у Аттика Клодия все время строила мне глазки, — высокомерно похвастался Цицерон.
— В эту женщину, — сказал Катул, продолжая путь, — проникнуть труднее, чем в Нолу. Почему, ты думаешь, Целер ее терпит? Он знает все ее ухватки! Хихикает, хлопает ресницами, делает полного дурака из какого-нибудь мужчины, а потом отступает за стены и наглухо запирает ворота. Скажи Теренции, чтобы не глупила. Наверное, Клодия просто так веселится за твой счет.
— Нет, это ты скажи Теренции, чтобы она не глупила.
— Благодарю, Цицерон, но — нет. У меня хватает хлопот с Гортензией. Я не хочу скрещивать мечи еще и с Теренцией.
— Я тоже не хочу, — сказал несчастный Цицерон. — Знаешь, Целер написал мне. Он мне пишет с тех пор, как уехал управлять Италийской Галлией!
— Обвиняет тебя, что ты — любовник Клодии? — спросил Катул.
— Нет, нет! Он хочет, чтобы я помог Помпею получить землю для его солдат. Это очень трудно.
— Будет трудно, если ты займешься этим делом, друг мой! — сказал Катул угрюмо. — Могу сказать тебе прямо сейчас: Помпей получит землю только через мой труп!
— Я знал, что ты так скажешь.
— Тогда о чем ты болтаешь?
Цицерон вытянул руки, словно хотел схватить Катула, и заскрипел зубами.
— Я не имею привычки болтать! Но неужели Целер не знает того, что весь Рим болтает о Клодии и об этом новом поэте, Катулле?
— Ну, — спокойно сказал Катул, — если весь Рим болтает о Клодии и о каком-то поэте, тогда он не может серьезно думать о Клодии и о тебе, не так ли? Скажи об этом Теренции.
— Грр! — прорычал Цицерон и решил в дальнейшем молчать.
Сервилия тактично выдержала паузу между смертью Силана и запиской Цезарю с просьбой поговорить — в комнатах на улице Патрициев.
Встретивший ее Цезарь был на себя не похож. Просто неприятного разговора вряд ли достаточно для такой перемены. Причина была иная — и достаточно веская. Его стали донимать кредиторы. Пустили слух по всей улице Банкиров, что в нынешнем году преторы не получат провинций. Это значило, что Цезаря могла ожидать не победа, а непоправимое поражение. Конечно, это все Катул, Катон, Бибул и остальные boni. В конце концов они нашли способ лишить преторов провинций. Фуфий Кален оказался очень хорошим плебейским трибуном. И если существовало худшее положение, то экономическая ситуация достигла его. Если даже такой консерватор, как Катон, видит необходимость понизить цену на зерно, тогда Рим действительно в трудном положении. Удача!.. Что вдруг случилось с удачей Цезаря?! Или богиня Фортуна просто испытывает его?
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 217
Похожие книги на "Женщины Цезаря", Маккалоу Колин
Маккалоу Колин читать все книги автора по порядку
Маккалоу Колин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.