Призраки и духи (СИ) - Антарио Александра

— А оживишь?

— Это называется «поднять». Оживить нежить нельзя. И нет, я пока восстанавливаю резерв, так что целители запретили мне пользоваться магией.

— А-а, бывает. Папе тогда тоже запрещали. Только мама ему ещё блокировку поставила. Он потом был грустный… — вздохнула Женевьева. О чём она Иль поняла без труда, но придумать что можно на это ответить не успела, атакованная новым вопросом: — А как твою мышку зовут?

Вообще-то мышь никак не звали. Дать ей имя Иль думала, но так и не придумала, как можно назвать нежить. Нет, называли её многие, и называли по-разному, просто она как-то пока не смогла остановиться на чем-то одном.

Потому сейчас пришлось быстро этот вопрос решать. По себе и сестре девушка знала, что для ребенка как раз давать имена своим игрушкам кажется необходимостью, а в понимании Жени мышки некромантов были чем-то вроде. Потому, наклонившись к девочке так, чтобы больше никто не услышал, и этим тяня время, Иль брякнула первое, что пришло в голову:

— Мия.

— А почему?

Ещё бы она сама знала почему. Впрочем… кое-какое объяснение у неё было.

— Она на мою одноклассницу, которую так зовут, чем-то похожа. Та тоже никого не слушает. Ну и просто «мышка Мия» звучит неплохо. Согласна?

— Ага.

Из-за снегопада и образовавшихся сугробов дилижансы ползли еле-еле, так что в пути сначала из МАН до Башни архимагов, а потом оттуда до АПиС Малькольм успел отлично выспаться. Благо, нужно было ему от конечной до конечной и можно было не бояться пропустить свою остановку.

Выбравшись из тёплой кареты на улицу, магистр поёжился. Но делать было нечего, дальше так все продолжаться не могло. Менталист мог простить многое, но не высказанные зав. кафедрой недавно претензии на просьбу разрешить заменить пока практические занятия у третьего курса лекциями. Ещё и в просьбе отказал, и убедить его не смогла даже подписанная архимагом целительства лично справка. Если бы у ир Ледэ не было других вариантов, он может быть бы это и проглотил. Но вариант был: Чарльз вообще-то давно зазывал его переходить в МАН на постоянное место работы. Добираться туда было ближе (потому что именно там они купили дом, но это детали), условия лучше. Да, с переработками, ну так у него и в АПиС они были. В общем, в тот же день Малькольм написал заявление по собственному и вручил его на подпись ир Тике. После чего опять же выслушал в свой адрес много «хорошего», но и подпись и приписку «без отработки» получил. Теперь нужно было только забрать это заявление с кафедры вместе со своими вещами и отнести в кадры.

С отделом кадров было сложнее: несколько лет назад кто-то из академического начальства решил, что облик менталки можно и подделать, а потому подавать и подписывать кадровые документы ментальной сущностью запретил, ещё и теоретиков озадачил. В результате сейчас на дверях, стенах и даже окнах, полу и потолке отдела кадров стояли контуры-дематериализаторы. На последние их поставили, к слову, не сразу, но тоже поставили. Чтобы, по словам начальника кадровиков, из пола/потолка перестали аки привидения выплывать жаждущие что-то подписать преподаватели и лаборанты факультета ментальной магии. Тогда ир Ледэ коллег, поступающих таким вот образом, не понял, зато сейчас, штурмуя сугробы, наметенные на дорожке к главному корпусу альма-матер, понимал просто отлично.

Дорожки от главного корпуса к остальным оказались почищены лучше, так что от него до развилки дорожки, от которой одна шла к корпусу менталистов и пространственников, а другая уходила к агрономам, он добрался чуть ли не вдвое быстрее. А вот дальше сугробы стали уже почти непреодолимы: дворники, кажется, рассудили, что одни все равно в основном летают на работу/учебу менталками, а другие открывают порталы и потому снежную целину, нарушенную лишь несколькими цепочками следов, разгребать не стали.

Пробираться по сугробам по колено в снегу у магистра ментальной магии никакого желания не было, потому он вернулся к главному корпусу, нашёл там уже неоднократно проверенное укромное место и попросту вызвал менталку. На короткой дистанции его резерва на подобное должно было хватить.

Занятия были в разгаре, на кафедре никого не было, так что свидетелей у его тихого ухода не нашлось. Сложностью было разве что то, что теперь вещи придется нести по улице: дематериализоваться вместе с ними было невозможно, а тратиться на портал он смысла не видел. Поэтому вскоре, оставив на родной кафедре чистый стол и испытывая на этот счет некоторые сожаления (недостаточно сильные, чтобы идти на попятную), он уже летел по коридору по направлению к выходу из корпуса.

— Вот сами с ними и разбирайтесь! — послышалось громкое из кабинета зав. кафедрой теории ментальной магии, мимо которого магистр как раз и летел.

Малькольм притормозил и, как оказалось, не зря. Дверь распахнулась и оттуда разъяренной кошкой вылетела молодая преподавательница-теоретик. Не отказав себе в удовольствии покрепче этой дверью хлопнуть, а потом её и попинать, вымещая злость. Причем женщина была менталкой, а значит любое её взаимодействие с материальным требовало энергии. Так что такие действия о многом говорили.

— Ой! — развернувшись, она почти уткнулась в мужчину с собранными в коробку вещами.

— Тяжелый разговор? — предположил ир Ледэ. Видел или точнее чувствовал, что коллеге, уже почти бывшей, требуется выговориться.

— Четвертый курс — придурки!

— Даже не сомневался в этом, — серьёзно кивнул магистр, аккуратно увлекая её дальше по коридору.

— Вот! А ир Гер говорит, «ну они же дети, что вы хотели⁈» Адекватного отношения я хотела! Адекватного! А не блок материализации на моём маяке, дематериализаторы на аудитории, где стоит пара, а потом жалобу в деканат, что я на свои же пары не прихожу! Не знаю, что они там накрутили, но меня вышибло так, что материализоваться я вообще не смогла, пришлось вон в теле по этим сугробам бежать на пару!!!

— С ума сойти, — искренне выдохнул Малькольм. С такими выходками студентов ему сталкиваться не приходилось, и он не без оснований заподозрил, что просто так те бы так издеваться над преподавательницей не стали. — А с чего они так на вас взъелись? Да, на четвертом неадекватов хватает, но не настолько же?

— Длинная история.

— А если вкратце?

— Вкратце? Отказалась закрывать глаза на прогулы.

— Мдаа. И ваш заведующий…

— Сказал, что это не оправдание для моего отсутствия на паре. Я же магистр, причем теоретик, могла бы и разобраться, что они там накрутили, а не устраивать истерику из-за детской выходки! И это четвертого курса! Вот какие они дети⁈ Взрослые люди!

— И что вы будете делать?

— А что я могу? Пойду скручивать дематериализаторы и разбираться с маяком.

— А со студентами?

— Ир Гер сказал, что сам с ними разберется. Хотя знаю я, как он разбирается. Пожурит, да и отпустит.

Приличных слов на это у Малькольма не нашлось. Кажется, их заведующий был ещё не самым неадекватным.

— Вы не думали куда-нибудь уйти? — осторожно поинтересовался прикладной менталист, в разуме которого забрезжила идея. На следующий семестр у его второго курса стоял теоретический блок, вести который было некому, и возможно, это был его шанс.

— В смысле, сменить работу? У меня служебное жильё, где ещё мне его дадут?

— В МАН, — честно ответил Малькольм. — Если, конечно, вас не смущают некроманты. Вести занятия вам, разумеется, придется не у них, а у менталистов. Куда более адекватных, чем местный четвертый курс. Не без своих тараканов, конечно, но в целом они неплохие ребята.

Женщина явно заинтересовалась:

— Я слышала, что у них набирали ментальную магию, но, честно говоря, подробности прошли мимо меня… Вы ведь, если не ошибаюсь, у них преподаете?

— Не ошибаетесь, — улыбнулся ир Ледэ. И кивком указал на свою коробку: — Более того, я к ним ухожу.

— Тоже начальство?

— Оно самое. В общем, подумайте и если надумаете, вот координаты моего маяка в МАН.