Хозяйка пасеки. Медовый бизнес попаданки (СИ) - Семина Дия

Вспоминаю реплики из фильмов, даже смешно стало:

— Это кого такого красивого к нам занесло? Никак мужа? А что приехал, может спросить чего хотел, как дочь? Как я? Может, нам надо чего-то? — пусть у Эйлин голосок слишком нежный, но сердита я, как пчела. Вот и начинаю жужжать на него.

Но он снова озадачил, такой наглости я не ожидала услышать:

— Эйлин де Бриль, тебе приказано жить во владениях графа. Это приказ! Ты моя собственность, я купил тебя по дешёвке у родителей. Думаешь, не знаю о твоей тайной метке проклятых? Такие, как ты никому не нужны, кроме меня на тебя никто не позарится…

— Стоп! С чего это ты взял, что мне кто-то нужен? Я сама по себе. Купил? Ну, я тебя разочарую, дорогой, ты неудачно вложил деньги. Лучше бы долг отдавал за аренду и налоги платил. А не жену со скидкой в сезонную распродажу. Проваливай, видеть тебя не хочу. Раз уж я бракованная, то и тебе тут делать нечего.

Он смотрит со злостью, возможно, будь на мне платье с декольте, волосы распущенные, а не спрятанные под косынкой, у него бы и появился романтичный интерес. Но я не готова принимать его назад. Мне такой муж не нужен.

Домиан сплюнул, сел удобнее и показал хлыст в руке, а я в ответ показала медный бидон, жаль не чугунный.

Наше противостояние переходит в новую фазу. Только вот у «мужа» ещё и конь, быстро отступаю к дому и поднимаюсь на ступени, чтобы стать выше.

— Ты в долговом залоге у графа, пока я не рассчитаюсь. И ко мне вчера уже пожаловали кредиторы от него! Чтобы ты понимала серьёзность моих намерений, предупреждаю: я спалю эту пасеку, не смей упрямиться и перечить мужу, я твой хозяин. Собирай вещи, скоро приедет телега и отвезёт тебя в имение Его светлости! И будешь делать то, что он прикажет!

Голос мужа даже не дрогнул. Он не муж, а собственник. А я его вещь?

Что-то я начинаю злиться. Но тут же вспоминаю о графе:

— У меня с графом свой договор. Мы поспорили, что если я выживу на пасеке, и смогу накачать мёд, то он на мне женится. Так что…

— Не понял? Какой договор? Ты как посмела при нём рот открыть? — он не говорит, а рычит, как бешеный ротвейлер. Боже, если моя дочь от него, не дай ей его характер.

— Это неважно, у меня есть расписка, и пасека вроде как под его законом. Давай спали дом, придурок, тогда Его светлость с тебя три шкуры спустит. Но мне интересно, тебе вообще плевать на дочь? Вообще неинтересно, какая она? Готов нас с ней продать, лишь бы самому от долгов отвертеться?

— Мне ребёнок от северянки не нужен!

Он не успевает процедить через зубы очередную гнусность, как на мою поляну влетела внушительная карета, едва успела затормозить у кромки леса.

— Так-так-так! Семейство в сборе! — слышим из кареты голос графа. Помянули чёрта, он и появился…

Глава 15

Ну, началось!

Домиан изменился в лице, надменность, как ветром сдуло. Появилась услужливая улыбка, мгновенно спрыгнул с коня, и очень низко поклонился. Надо было в обратную сторону кланяться, сразу зад для пенделя подставить Его светлости.

Граф не обратил на эти церемонии ни крохи своего драгоценного внимания. Стоило гвардейцу из личной охраны открыть дверь кареты, как де Горн молодцевато выскочил, слегка потянулся и не обращая внимание на де Бриля, подошёл ко мне. Поднялся по ступеням и взяв за подбородок, приподнял лицо. Жадно рассматривая как товар.

Дёргаю голову, ставлю сумку и бидон на ступень выше.

Всё, я беззащитная. Даже Ёлю не предупредила, чтобы не высовывалась. Её точно могут забрать, чтобы проучить меня.

Стою как цыплёнок перед волками. Сердце бьётся от страха так, что и говорить не могу. Граф, его четверо приспешников, муж, и все против меня одной.

Не в мою пользу перевес сил. Да и сбежать в лес не могу, девочек оставить на забаву этим уродам? Я скорее в бою сдохну, но не дамся. Из сумки торчит внушительная ручка стамески, покосилась на неё и граф заметил. Улыбнулся и спустился на ступень ниже.

— Ваша светлость, она к вам сейчас же поедет, это решённый вопрос. Не извольте беспокоиться. Мне нужна рассрочка, дело выгодное есть. Я к дню коронации все отдам. Или забирайте эту женщину себе навсегда! — вопит муж.

— Я и так забрал её себе, — спокойным голосом процедил де Горн, продолжая рассматривать меня. Словно ещё решает на что я гожусь.

— Я не вещь! Это первое, а второе, пасека не ваша, это дикая земля. Я живу тут уже пятый день и ничего не случилось. Проклятье на меня не действует.

Наконец, собираюсь с силой духа, заставляю голос звучать уверенно. Пора мне заявить свои права на себя саму, иначе пропущу торг не в свою пользу.

— Красивая. Но ты и правда похожа на северянку, сними платок.

— Обойдётесь! — процедила сквозь зубы. Но графа это не остановило. Едва взмахнул рукой, и двое его людей подбежали, схватили меня за руки и сорвали платок, причём больно дёрнув за волосы.

— Видишь, всё происходит так, как я хочу. Поэтому, если говорю, что-то сделать, ты быстро исполняешь. Поняла, Эйлин!

Поджимаю губы и смотрю на гада с ненавистью. Никогда не поступала так, как хотелось кому-то. И в этот раз не собираюсь.

Граф расправил мои волосы, но по лицу его светлости вижу, что он в сомнениях. Видимо, я и правда похожа на дочь врагов.

— Да, живёшь тут, жива. Но мёда нет! Значит, в нашем споре я выиграл. Собирай вещи, самое необходимое. И сейчас я ещё позволю взять дочь, но следующее моё приглашение уже без неё. Оставишь ребёнка тут или мужу. Советую поспешить, пока я не передумал. Привяжу к карете и побежишь босая по каменистой дороге.

— Да вы садист, ваша светлость. Но мёд есть! И я сейчас шла за новой порцией, а вы мне мешаете работать.

— Что ты сказала? — до него не дошло с первого раза?

— Мёд есть! Отпустите меня, и я покажу.

Он взглядом приказал отпустить меня, и вассалы одёрнули руки и тут же спустились, отошли за своего босса и ждут новых приказов.

Я молча поправила платье, подняла со ступеньки платок и пошла в дом. А сама от ненависти и бешенства чуть не падаю. Низ живота ноет. Грудь набухла и ломит. Если от нервной встряски лишусь молока, то вот будет катастрофа.

Тихо выдыхаю и открываю дверь. Только бы Ёля не выдала себя. Но, кажется, они закрылись в комнате и сидят как мышки в норке.

С полки беру банку с мёдом и выхожу. Протягиваю руку перед собой и показываю своё богатство.

— Кажется никто кроме меня в вашей стране не может того, что могу я.

Не успеваю договорить, как муж завопил скороговоркой:

— Эта женщина моя! Я её купил у родителей, женился! Эта пасека тоже моя! Если вы начнёте нас грабить, пожалуюсь королевичу. С этим мёдом мы за неделю покроем все свои долги перед вами! Так что прошу прощения, но вам пора уезжать! Хватит нас грабить!

Надо же, как заговорил. Мои брови ползут вверх от удивления. Дерзкий у меня муж-то, оказывается!

— Что, милый, сладенького захотелось? — начинаю дерзить. Но меня не слушают, два кобеля сцепились из-за сладкой кости.

Теперь очередь графа орать, что я его собственность:

— Эта женщина моя, ты только что продал её за долги. Я тебе их прощу и даже отпущу, не избив на память. Но про Эйлин забудь! Эта пасека часть графства! — де Горн повернулся и смотрит на Домиана с таким видом, что вопрос же решён. Так, какого чёрта, он тут голос повышает и права требует.

Де Бриль решил не мелочиться и выдал последнего туза из рукава. Гад!

— Она порченная! Метка у неё проклятых! Дешёвая дочь северян! Мне на такой можно жениться, а вам эту женщину к себе забирать нельзя, — завопил мой муж.

Не успеваю опомниться от прошлого наезда, как новый подоспел, прижала банку мёда к груди. Не понимаю, что делать и как спасаться. Снова два гвардейца подбежали, повернули меня спиной и силой задрали волосы. Метка на шее больше не секрет.

— Проходимец несчастный! Хотел мне подсунуть порченую бабу? — граф снова рычит так, что у меня кровь стынет. Когда же эти разборки закончатся.