Темный феникс. Возрожденный (СИ) - Бойков Федор

— Тьма меняет людей, Борис, — я склонился над мальчиком так, чтобы наши глаза оказались напротив друг друга. — И чем больше в тебе тьмы, тем меньше ты похож на себя прежнего.

— И я изменюсь? — спросил он, чуть прищурившись.

— Да. Ты уже меняешься, — я указал кивком головы на Юлию Сергеевну. — Ты же не думаешь, что твоя бабушка всегда видела в темноте и умела управлять эмоциями других людей?

— Так ты знаешь? — охнул Борис и тут же испуганно зажал ладонями рот.

— Меня больше удивляет, что это знаешь ты, — я усмехнулся. — Даже гуляя по теням, не увидишь тонкое касание щупалец тьмы, о которых даже их носительница не подозревает.

— Я не… — мальчик замотал головой и начал спиной отползать по дивану, чуть не упав с него.

— Ты — не обычный мальчик, Борис, — я ухватил его за плечо. — Ты — Шаховский, носитель тёмной магии. И я буду очень разочарован, если узнаю, что ты скрываешь от меня важные аспекты своего дара.

— Но я… — снова начал он. — Я не…

— Кто научил тебя ходить в тенях, и тем самым поставил твою жизнь под угрозу? — спокойно спросил я. — Кто показал Виктории, как вытягивать чужие болезни и проклятья? Кто держал её рядом с проклятыми, и кто рассказал тебе о способностях твоей бабушки?

Глава 6

Я смотрел на Бориса, который замер под моим требовательным взглядом, словно кролик перед удавом. Мальчик выглядел как затравленный зверёк, и я вдруг почувствовал себя мерзавцем, пытающим ребёнка. Сделав глубокий вдох, я отпустил Бориса и сделал шаг назад.

Но почему-то это моё движение оказало совершенно противоположный эффект. Борис вскочил с дивана, выпрямился всем телом и сжал кулаки. На его бледном лице выделялись только огромные глаза, наполнившиеся какой-то обречённой решимостью.

— Я всё расскажу, — твёрдо проговорил он и задрал подбородок.

Но продолжить он не успел. Входная дверь громко ударилась в стену, а следом донеслись тяжёлые шаги. Через несколько секунд в гостиную ворвался моложавый мужчина лет пятидесяти в костюме из модной в этом сезоне замши.

— Детки! Как же я рад вас видеть! — пробасил он и раскинул в стороны руки, отбросив замшевый саквояж. — Ну же, скорее обнимите своего любимого дядюшку Эда!

Мы с Борисом остались стоять на месте, но я заметил, как мальчик дёрнулся в сторону гостя. Казалось, брат счастлив видеть дядю, но опасается проявлять свои чувства. Он обернулся ко мне, и в комнате отчётливо повеяло страхом.

— Дядя Эдвард, — просипел Борис.

— Прости, мой мальчик, — наш внезапный гость покачал головой. — Я не успел приехать на прощание с твоими родителями — был слишком занят в Японской Империи. Но в любом случае, тела так и не были найдены…

Мамин брат, а это был именно он, продолжал изливать свои чувства, якобы пытаясь найти слова утешения. При этом он совершенно игнорировал моё присутствие, сконцентрировав всё внимание на Борисе. Меня это не удивило — Константин всегда презирал Эдварда Рейнеке, как и весь их род, считая их «псами императора на коротком поводке».

И чувства эти были взаимными. Брат матери с теплотой относился к младшим племянникам, а Константина называл книжным червём, что было правдой. Но сейчас меня мало волновали взаимоотношения между Эдвардом и моим предшественником, ведь передо мной стоял истинный тёмный маг. Не удивлюсь, если именно он виновен во всех проблемах Бориса и Виктории.

— Эдвард Феликсович, — негромко позвал я его, привлекая к себе внимание. — Мы не ожидали вашего визита.

— Разве мне нужно разрешение для того, чтобы навестить племянников в столь тяжёлое для них время? — дядя поджал губы и посмотрел на меня, не скрывая презрения. — Ты пока что не глава рода, так что не тебе меня учить манерам.

— Не глава, — подтвердил я. — Но гвардейцы подчиняются мне, а не кому-то ещё. Я сегодня же отдам необходимые распоряжения. Желаете остаться на ужин или дела требуют вашего участия?

— Прогоняешь меня? Ты? — возмутился Эдвард. — После всего, что я сделал для вас?

— А что конкретно вы делали для нас, дядя, — поинтересовался я, выгнув бровь.

В этот момент Борис сделал шумный вдох. Та краткая вспышка страха, которую я почувствовал в нём при появлении Эдварда, превратилась в тяжёлую ауру ужаса. Но боялся брат не дядю, а почему-то меня.

— Я подал прошение императору о том, что готов взять на себя ответственность за род моей сестры, — дядя усмехнулся. — Я стану вашим опекуном до тех пор, пока кто-то из вас не примет обязательства главы рода.

— То есть целую неделю мне придётся терпеть на своей территории постороннего? — я покачал головой. — На каком основании? Я совершеннолетний, я принял родовой дар Шаховских. А вы, дядя, к нашему роду не имеете никакого отношения.

— Ну-ну, мальчишка, — Эдвард демонстративно расхохотался, хотя я видел, что под маской веселья скрывается оскорблённое лицо и холодный цепкий взгляд. — Решение уже почти принято. А насчёт недели… ты слишком самоуверен.

— Кстати, насчёт опекунства, — я растянул губы в равнодушной улыбке. — Согласно положению о дворянстве, пункту восьмому, при наличии старейшины рода опекун не может быть назначен.

— Откуда у Шаховских взялся старейшина? — на покрасневшем от злости лице Эдварда перекатывались желваки. — Не вздумай шутить со мной, мальчишка. Ты ничего не понимаешь в политике и тем более в управлении родом. Тебе бы принять мою помощь и благодарить, а ты решил показать характер.

— Старейшину назначил я, — моя улыбка стала шире. — И она находится в этой комнате, но вы очень правдоподобно изображаете слепоту. Юлия Сергеевна, вам уже лучше?

Последнюю фразу я адресовал бабушке, которая пришла в себя ещё во время нашего разговора с Борисом. Так что она услышала достаточно, чтобы сделать выводы. В преданности этой женщины роду Шаховских я не сомневался ни на секунду, а что до её методов — тёмные маги всегда действовали эффективно и с огоньком.

— Я прекрасно себя чувствую, Костик, спасибо за беспокойство, — проговорила она, усаживаясь на диване и выпрямляя спину. В комнате на мгновение потемнело, и Эдвард невольно отступил от такой явной демонстрации силы. — Утомилась сегодня, вот и задремала ненадолго. А кто это у нас в гостях? Эдвард Рейнеке?

— Рад вас видеть в добром здравии, Юлия Сергеевна, — Эдвард склонил голову и прищурился. — Это правда? Вы стали старейшиной рода?

— Тебя это вообще не должно волновать, — фыркнула женщина. — Ты даже на обряд прощания с сестрой не явился.

— Мне нужно было решать вопросы рода, — уже грубее ответил он.

— Вот именно, — многозначительно кивнула бабушка. — Дела твоего рода.

— Я не посторонний человек, — дядя снова поджал губы. — Моя сестра погибла, её дети остались сиротами, я имею полное право вмешаться в их судьбу.

— Константин уже месяц как совершеннолетний подданный империи, — Юлия Сергеевна сверкнула глазами. — Вся твоя забота — притворство. Ваш род всегда мечтал владеть вратами за стену, так что можешь не изображать доброго дядюшку.

Воздух вокруг Эдварда Рейнеке сгустился, формируясь в ауру тьмы. Но бабушка лишь щёлкнула пальцами, и напряжение исчезло вместе с аурой, будто их и не было.

Я не вмешивался в этот разговор, с удовольствием наблюдая за перебранкой аристократов. Это было забавно и даже умилительно — смотреть, как давние враги пытаются соблюсти приличия при Борисе. Я поманил мальчика к себе и когда тот подошёл, положил руки на его плечи.

Борис схватился за мой рукав. Его пальцы дрожали, а сам он напрягся под моими ладонями, будто ожидал удара. Неужели он боялся, что я накажу его или как-то наврежу Эдварду?

Я покачал головой и мягко сжал пальцы, и уже через пару секунд Борис расслабился и прижался ко мне всем телом. Теперь можно было спокойно послушать, что скажут Юлия Сергеевна и брат моей матери.

Рейнеке действительно были «псами императора на коротком поводке». Вся их жизнь сводилась к бесконечным войнам за его императорское величество. Потомственные военные, перебравшиеся в Российскую Империю три века назад из Саксонского княжества, поклялись в верности своему новому государю и получили дворянский герб, став потомственными аристократами.