Адвокат Империи 17 (СИ) - Фабер Ник

Это уже потом, на следующий день, когда мысли немного успокоились, а похмелье после наших с ним посиделок окончательно выветрилось из головы, я задумался о важной и довольно пугающей мысли.

Зеркальный. И проклятое наследие Разумовских.

То, что случилось с Андреем не давало мне покоя. И когда я пришёл к Князю для того, чтобы поговорить об этом, то почти сразу же по его эмоциям понял, что он и сам уже дошёл до этого своей головой.

Мы ещё раз поговорили. Я даже Лару позвонил, а затем и съездил поговорить с ним на эту тему. Только после этого немного отлегло.

Реликвии имели самые большие шансы на пробуждение в подростковом возрасте. Дальше, чем старше становился человек, тем сильнее падала возможность того, что сила у него когда-либо пробудится вновь. Князю уже было за сорок, и, по словам Лара, шансы на то, что его Реликвия у него пробудится, практически равнялись абсолютному нулю. Почему «почти»? Отличный вопрос. Он меня тоже озадачил. Я его даже Лару задал, на что получил следующий ответ.

— Александр, здесь не может быть полной и окончательной категоричности, — назидательно сообщил мне Лар. — Это же магия. С ней всё возможно.

М-да. Ну ладно. Главное, что меня потом успокоили его следующие слова. Если сжать сорока минутную лекцию, которую он мне прочитал, то выходило следующее: если человек потерял или же, как он выразился, упустил возможность пробудить собственную Реликвию, то его потомок имел на это ещё меньше шансов. Кратно меньше. Про механизм Лар ничего подробного мне не рассказал, так как сам не очень глубоко был погружён в эту тему. Но в своих словах он не сомневался.

Короче. В итоге у нас отлегло от сердца. Шансы на то, что будущий ребёнок, если родится мальчик, получит связь с проклятым Зеркальнолицым ублюдком, была так мала, что Лар даже посоветовал мне не думать об этом. Это успокаивало. Как меня, так и Князя. Марии же он решил и вовсе ничего не говорить. На том и порешили.

Впрочем, всё это дела уже прошедшие. Сейчас куда важнее этот приём. Я рассчитывал договориться со Смородиным. Договориться к взаимному удовлетворению, что важно. А такие переговоры, когда ты не пытаешься задавить своего оппонента, а прийти к взаимовыгодному сотрудничеству, всегда сложнее всего.

— Позвольте, сударыня? — с улыбкой спросил я, галантно предложив Ксении руку, на что она тут же рассмеялась и вложила свои пальцы в мою ладонь.

— О, конечно, ваше сиятельство.

Мы вместе с ней поднялись по ведущей ко входу в дом Смородина мраморной лестнице и прошли через двери.

Я здесь уже бывал. В тот день, когда приезжал сюда для разговора с графом, так что место это запомнил. Подошедшие к нам слуги приняли у нас верхнюю одежду и проводили дальше.

Что наиболее важно, Смородин не солгал. Народу действительно было не так уж и много. На первый взгляд тут было человек… ну, не знаю, может быть, двадцать пять? Тридцать? Встретивший нас большой холл больше подходил под определение «зал». Сам же приём проходил в том, что здесь как раз под залом и подразумевалось. Ага. Помещение размером с футбольную площадку. Тут впору балы бы устраивать. Человек на двести.

— Обалдеть, как тут красиво! — восторженно зашептала Ксения, аккуратно оглядываясь по сторонам и стараясь слишком открыто не пялиться.

Впрочем, куда ей. Я заметил, как кое-кто обратил внимание на наше появление. И, что самое забавное, если поначалу внимание некоторых из гостей привлёк именно я, то уже через некоторое время большая часть взглядов, преимущественно мужских, тут же оказались сконцентрированы на сестре.

И я их понимал. Мария носилась с Ксюшей два дня, как курица наседка. Сначала магазины и выбор одежды. Длинное светлое платье. Туфли. Новое кашемировое пальто. Сегодня Мари ещё её и в салон красоты отвела, куда сама ходит. В итоге сейчас Ксения могла с лёгкостью посоперничать красотой с любой из здесь присутствующих женщин. Её природа и так не обделила внешними данными, а сейчас так и вовсе она превратилась в магнит для мужского внимания.

Вероятно, от понимания этого факта я получал всё большее удовольствие, видя, как ей всё это было до лампочки. Вместо этого Ксюша с куда большим интересом разглядывала убранство дома, висящие на стенах картины и стоящие на постаментах произведения искусства, выступающие здесь этаким ненавязчивым декором. Угу. Не удивлюсь, за стоимость пары таких вещичек можно будет купить «Ласточку» и взять ещё здание, где находился бар, на сдачу.

Ну что сказать, у богатых свои причуды…

— Александр!

Повернувшись на голос, я увидел Дмитрия Смородина. Граф шёл в нашу сторону со своей супругой под руку. Невысокая, с длинными светлыми волосами, стройная и довольно милая женщина лет тридцати пяти. Точнее не скажу. Но старше она точно не выглядела.

— Добрый вечер, Дмитрий Сергеевич, — улыбнулся я. — Спасибо за приглашение на приём.

— О, да будет тебе, — отмахнулся Смородин. — Не первый день знакомы.

Эти его слова вызвали улыбку у нас обоих. Ну да. Не соврал. Не первый день. Аж целых три раза виделись, не считая сегодняшнего. Но так-то да. Не первый день.

— Александр, позволь представить тебе мою супругу, Минерву, — произнёс Смородин, выводя за руку свою жену на шаг вперёд. — Минерва, это тот самый молодой человек, о котором…

— О да, — восторженно произнесла она. — Я видела вас на новогоднем балу, Александр. Должно признать, держались вы перед его величеством так, как стоило бы многим.

— Ну, скажем так, мне не оставили выбора, — произнёс я, но супруга Смородина, видно, приняла мои слова за шутку и рассмеялась. — Дмитрий, Минерва, позвольте представить вам мою сестру, Ксению.

Немного неумело скрывая смущение, Ксюша вышла вперёд и чуть склонила голову.

— Очень приятно, ваше сиятельство, — улыбнулась она, но Минерва тут же махнула рукой, явно заметив некоторую неловкость и зажатость, которую испытывала сестра.

— Дорогая, ну что ты. Здесь можно без излишнего официоза. Мы с Дмитрием никогда не были поклонниками всех этих расшаркиваний. Можешь звать меня по имени, если тебе так будет привычнее и удобнее.

— Ну, я не уверена… — начала было Ксюша, но супруга Смородина только улыбнулась.

— Зато я уверена. Не переживай. Видит бог, на этом вечере ты слишком блистательна, чтобы испытывать смущение от общества старых аристократических зубров вроде наших гостей.

Слушая свою супругу Смородин лишь вздохнул.

— Дорогая, может быть ты пока познакомишь Ксению с этим самым обществом? Я хотел бы переговорить с Александром до начала прима, чтобы потом мы не отягощали вас своими скучными аристократическими заботами.

— Конечно, дорогой, — улыбнулась она.

— Александр?

— С удовольствием, — кивнул я.

Смородин указал рукой на дверь в конце зала и мы направились туда.

— Надеюсь, что поведение Минервы не покажется тебе чересчур вызывающим, — обронил он, когда мы вышли из зала в коридор. — Она всегда была немного…

— Прямолинейной? — подсказал я на что Смородин рассмеялся.

— Что-то вроде того.

Мы прошли по коридору до лестницы и поднялись на этаж выше. Смородин привёл меня в свой рабочий кабинет и продолжил разговор только после того, как закрыл за собой дверь.

— Итак, Александр, о чём именно ты хотел поговорить?

— Как вы уже знаете, я получил лицензию, так что могу открыть собственную практику, — начал я и он тут же кивнул, подтверждая мои слова.

— Да я знаю. Кстати, ещё раз поздравляю тебя. Добиться такого, да ещё и не имея за плечами диплома — поразительное достижение.

— Ну, путь к ней оказался сложнее чем я ожидал, — не стал я спорить. — Я бы даже сказал, что сложнее, чем я мог себе когда-либо представить.

— Сталь закаляется только в самом сильном пламени.

— Это да, но… иногда хотелось бы чтобы всё было как-то… не знаю, поспокойнее что ли.

— Боюсь, Александр, что покой таким людям, как ты только снится, — ответил Смородин садясь за свой стол и делая приглашающий жест в сторону кресла. — Ты молод. Полон сил и энергии. Используй это.