Девочка для ледяного (СИ) - Юраш Кристина

— Ты принадлежишь мне. Запомни это, - послышался голос. - Твое сердце принадлежит мне. Даже если ты об этом еще не думала…

Его голос превратился в зловещий шепот, а его рука легла мне на грудь.

— Потому что именно я решаю, будет оно биться или нет.

Глава 32

Я вздрогнула, и он это почувствовал.

— Почему ты преследуешь меня? - прошептала я, пытаясь успокоить свое тело.

Он прижал маску к моему виску, и я услышала, как он дышит.

И дышит мной.

Как будто я — его воздух.

И ему тяжело дышать, когда я рядом.

— Ты не знаешь, что ты для меня значишь, - прошептал он бархатным, ласкающим шепотом. — Я теперь знаю каждое твое движение, что означает каждый твой взгляд, каждый твой вздох. Теперь я знаю, когда ты лжешь, и когда говоришь правду. Когда ты говоришь правду, ты на пару секунд перестаешь дышать.

Вот теперь мне действительно страшно.

— Я знаю, что ты пытаешься скрыть от всего мира. И от меня… - послышался близкий шепот.

Его тело напряглось. Он подался вперед, словно едва сдерживает свое желание. Между нами не было ни сантиметра воздуха — только тяжесть его желания, давившая на снизу.

Как его дыхание, обычно ровное, сбилось.

От меня.

От моего запаха.

От моей близости.

— Движение … твоих бедер навстречу мне, - послышался медленный шепот возле моего уха.

Я вспыхнула, почувствовав, словно он вырвал из меня кусочек моей души.

— Это будет наша с тобой тайна, - послышался шепот.

Я втянула воздух, понимая, что он пахнет вишней и металлом. Я не знала, как пахнет металл, но почему-то его запах рождал именно эти ассоциации.

Он встал, опуская меня на пол.

Потом молча взял меня за подбородок, поднимая мою голову так, чтобы наши взгляды встретились. Он смотрел на меня, склоняя голову, словно раздумывая, поцеловать или нет…

Его взгляд обжигал кожу и снимал с меня одежду, как шелк, слой за слоем, чтобы под ней не осталась только дрожь.

А потом шагнул в темноту и… исчез.

Я опомнилась и рухнула на пол, чувствуя, как ноги просто не удержали меня.

— Боже мой, - прошептала я, тяжело дыша.

Я трогала свое лицо, словно пытаясь привести себя в чувство.

Потом встала и крикнула служанок, подбирая с пола упавшую вуаль. Меня быстро расшнуровали, неся ту самую «приличную рубашку».

Я посмотрела на нее с отвращением и грустью, как смотрит старая дева на одиноко прожитые годы. Но влезла в нее.

— Вас заплести? - спросила горничная, вытаскивая шпильки из моей растрепанной прически.

— Нет, - прошептала я, глядя на свои распущенные волосы. - Не надо.

— Как скажете, - прошептала горничная, отступая на шаг.

— Как там наш гость? - спросила я. — Уже спит?

— Нет, мадам. Он не спит. Он … пытается поговорить со слугами, - произнесла горничная, а я удивленно вскинула бровь.

— Его интересует, как умер ваш муж. Он спрашивает у всех слуг, - произнесла горничная, поглядывая на дверь.

Это кто у нас тут «шерлохомсит» по дому? Я ведь сразу почувствовала, что он не просто так приехал.

— Ничего, - вздохнула я. - Завтра я вышвырну его из дома. Переночевал и хватит.

Глава 33

Сон долго не шел.

Он ускользал от меня, оставляя тяжесть в груди и ледяную пустоту в глазах.

Моя кожа помнила его прикосновение, даже когда его руки были вдалеке. Она ждала. Как голодное чудовище, которое знает: его кормят не едой, а болью. И эта боль превращается в желание.

— Прекрати, — простонала я. — Так не должно быть!

“Кому не должно?”, — спросило тело, мгновенно ответив даже на воображаемое прикосновение.

Я проснулась не от стука в дверь, а оттого, что внутри меня — где-то глубоко, за ребрами, под сердцем — зазвучало тихое, но настойчивое: «Он здесь. Он ждет».

Странное чувство наполнило меня изнутри, будто моя кожа помнила его прикосновение, а тело — его присутствие.

Я села на кровати, босые ноги коснулись холодного пола, и мне показалось, что по нему пробежала легкая рябь — словно кто-то прошел мимо, оставив след. Я обернулась.

Тени в комнате были обычными, зеркало — пустым, без узоров изморози. Но я знала. Он был рядом. Где-то за стеной. За дверью. Где угодно, но рядом.

В этом доме, который теперь принадлежал мне, но уже не казался моим.

Когда я вошла в столовую в своем шуршащем трауре, Лиор Харт уже сидел за столом.

Он был одет безупречно. Черный пиджак, белая рубашка, идеально завязанный галстук.

Он пил чай.

Медленно, с достоинством, как будто это был не завтрак, а церемония.

Его голубые глаза встретились с моими, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Не тот холод, что от убийцы. Этот был другим. Раздражающим, отталкивающим и отстраненным.

Его взгляд был не просто расчетливым. Он был как ледяной нож, который медленно врезается в кожу, проверяя, насколько ты прочна. Он искал слабость. Он искал, где именно ее можно будет использовать.

Его пальцы — длинные, ухоженные, с темным перстнем на безымянном — лежали на краю чашки, как будто он ждал именно этого момента, когда я опущу на них глаза.

Его взгляд встретил мой, когда я подошла ближе. В нем не было ни любопытства, ни жалости. Только расчет.

Лиор улыбнулся. Улыбка была идеальной. Прекрасной.

— Доброе утро, маркиза, — произнес Лиор, не отрывая взгляда от своей чашки. — Вы прекрасно выглядите. Учитывая обстоятельства.

— Благодарю, — ответила я слабым голосом. — Мне действительно лучше. Смерть мужа… она… она заставляет тебя переосмыслить многое.

“Тоже мне прекрасный принц с калькулятором вместо сердца!”, — подумала я, видя, как Лиор вскочил, чтобы отодвинуть мне стул.

“Ухаживает!”, — пронеслось в голове.

Сердце колотилось, но я заставила себя сесть спокойно. Я не хотела показывать ему, как сильно меня нервирует его присутствие.

Я хотела показать, что я — хозяйка.

Лиор кивнул и вернулся на свое место. Его взгляд скользнул по моему лицу, затем по моей шее, по плечам. Он оценивал. Измерял. Пробовал на прочность.

Мы ели в тишине. Звон фарфора, шелест ткани, шуршание ножа — все это звучало как предупреждение.

Я ела медленно, стараясь не разлить чай, не уронить ложку.

В голове вертелись возможные варианты, чтобы выставить его за дверь. «Вы устали, господин Харт? Может, вам стоит отдохнуть?» — нет, слишком мягко. «Мне нужно время наедине с моим горем» — он просто скажет, что готов разделить мое горе. «Вам здесь не место» — слишком резко. Он будет считать это вызовом.

И тут Лиор заговорил. Не спеша. Спокойно. Как будто обсуждал погоду.

Я с раздражением узнала ту самую привычку Лионеля говорить о чем-то серьезном или трагическом таким голосом, словно о погоде. “Ах, вы слышали? Там людей убило! Пустяки, дело-то житейское!”. Тьфу!

— Кстати, — начал Лиор, откладывая ложку, — вы слышали? Лизетта Соун… умерла. Днем ранее. От стремительной болезни. Насколько я слышал, она была… любовницей вашего мужа…

Глава 34

Его голос был ровным. Без эмоций. Он бросил это слово, как камень в тихий пруд, проверяя, есть ли там кто или нет. Он хотел, чтобы я закричала, упала в обморок, заплакала, прозрела. И перестала убиваться по Лионелю.

— Быть такого не может, — прошептала я, давая Лиору насладиться секундной победой.

Я посмотрела на него. Взгляд был пустым. Я не показала, что поняла. Я сделала вид, что удивлена. Что шокирована. Что это для меня — новость.

— Откуда вы знаете? — прошептала я, опуская глаза. Голос был тихим. Словно я боялась, что кто-то услышит.

— В обществе многие об этом говорят, — улыбнулся Лиор. — К тому же, она часто бывала у вас дома. Вы ведь не могли не заметить.

Он произнес это как фокусник, показывающий после трюка разоблачение, словно пытаясь сорвать нимб святости с пресветлого образа покойного Лионеля.