Любовь и бытовая магия (СИ) - Надейцева Вера

— Врали безбожно. Здесь нужно быть всегда наготове: никогда не угадаешь, что сегодня тебя встретит — ласковое солнце или град. Это ещё отголоски все той же войны. Намудрили тогда маги с экспериментами. Хотели создать климатическое оружие, но, как обычно, что-то не сложилось, и теперь последствия аукаются до сих пор: за день может осуществиться переход от тропической жары до заморозков. Ливни меняются на солнечную погоду с такой скоростью, что маги-погодники давно махнули рукой, пытаясь угадать, что сегодня порадует население: гроза или ясное небо.

— А как же прогноз погоды? — уточнила я.

— Уже давно, чтобы не вводить в заблуждение местных, сообщают, что на пятьдесят процентов дождь пойдет, на пятьдесят процентов — будет солнечно, и никто не в обиде, — весело сказал Квит и добавил: — Вам, Ляля, ещё повезло: сейчас более-менее устойчивый период, но продлится он недолго, так что советую подготовиться к переменам, — и маг указал мне на прохожего.

Присмотревшись, я заметила на поясе пожилого мужчины небольшой футляр. Как мне пояснил Квит, там находились непромокаемый плащ и зонт. Боевик тем временем продолжал:

— Обязательно купите такое устройство, не пожалеете. Здесь только стихийникам и погодникам магия позволяет игнорировать климатические неудобства, остальным, увы, приходится не сладко. Но, зато всегда есть о чем поговорить. Любая беседа в обществе традиционно начинается с погоды и ее коварства. Так что, можно сказать, Ляля, мы с вами общаемся вполне в духе торнтонского общества.

Мы вышли на центральную улицу, где располагались магазины. Я с любопытством вертела головой, пытаясь рассмотреть все и сразу, чем, казалось, забавляла своего спутника. Дома были невысокими, располагались хаотично и представляли мешанину разных эпох и стилей. Вот простые колонны Срединной эпохи, а рядом древний особняк Золотого века, через дорогу модный магазин в современном стиле соседствовал с уютным домиком из бревен. Все муниципальные здания было легко заметить — они были красного цвета: и ратуша, и судебная коллегия, и казначейство, и даже часовня, мимо которых мы проходили. Квит взял на себя роль экскурсовода, живо пересказывая мне истории создания и годы постройки главных архитектурных памятников города. Жители Торнтона, которые попадались нам по дороге, производили двоякое впечатление. Мне импонировало их спокойствие; люди никуда не спешили, двигались с достоинством. С другой стороны, складывалось ощущение, что они застыли в прошлом веке, особенно это касалось одежды. Мужчины носили костюмы с жилетками, повязывали шейные платки, брали с собой трости и цилиндры, от которых давно отказались в Союзе магических миров. На женщин смотреть было больно: редкая модница позволяла себе открыть носок обуви; юбки и платья были в пол. В качестве украшений использовали броши-камеи. И самое главное — цвета — невыразимо скучные и практичные. Да, Сонею с ее мышиным нарядом смело можно было причислить к иконам стиля здешней моды. Радовало только качество тканей, преимущественно натуральных, однако смущала плотность материала и его грубость. В общем, я затосковала, представляя себя в одном из таких мешков, но делать было нечего, нужно было слиться с обществом, чтобы не провоцировать неприятности, как вчера. Однако у своего спутника я все же решила уточнить:

— Подскажите, пожалуйста, Квит, почему здесь не носят яркую одежду?

— Все просто, Ляля. Во-первых, это связано с мировоззрением жителей: немаркие цвета призывают не выделяться, а согласно торнтонским верованиям, гордыня и тщеславие — наихудшие из зол. Во-вторых, и это кажется мне самой главной причиной, местные просто не умеют окрашивать ткани. Для одежды используют магическое растение сорс, которое является символом планеты, — и боевик, дурачась, начал говорить менторским тоном, будто диктуя параграф учебника: — Сорс — однолетнее вьющееся растение и вторая тема для беседы в любом приличном обществе. Ни одна достойная дама не обходится без знаний о ботанике, — я прыснула со смеха, а боевик продолжил обычным голосом: — Знаете, Ляля, иногда просто забавно слушать. Настоящей информацией владеют непосредственно фермеры, а рассуждают горожане, видевшие растение только на монетах. Помню, на одном вечере, один такой индивид рассказывал, как он пилил сорс на участке, хотя на самом деле — это трава. Хуже всего, что все остальные с умным видом кивали и поддакивали. Поэтому, мой вам совет, — весело добавил он, — не вздумайте ходить в гости, не выяснив, как выглядит, где растет сорс, и, конечно же, сколько его собрали этим летом.

Я улыбнулась, пообещав, что займусь этими вопросами в ближайшее время, чтобы ему не пришлось краснеть за меня. Опять живое воображение подкинуло мне видение: зал учебной части, все педагоги во главе с ректором собранные и серьезные. Я стою в центре в одиночестве, и мне объявляют коллективный выговор:

— За незнание местных реалий, неумение вести беседу о природе и погоде Лялянара Вэлис лишается зарплаты за полгода, — и ректор довольно потирает пухлые ручки, разразившись демоническим хохотом. Я тряхнула головой, вынырнув из фантазий, и незаметно скрутила на тетушкин манер пальцы, чтобы не сбылось: от мэтра Кориуса можно ждать любой подлянки, если дело касается денег. А боевик тем временем продолжал:

— Если серьезно, то сорс славится своими великолепными качествами: ткань из него не мнется, хорошо сохраняет тепло, но не перегревает в жару. Мало того, материал обладает влагоотталкивающими свойствами: в общем, идеально подходит для жизни на Торнтоне. Главный минус — он не подлежит окраске. При использовании пигмента изделие после первой же стирки приобретает первоначальный цвет. Поэтому окрас ткани зависит только от сорта растения и колеблется в пределах оттенков коричневой и черной гаммы. И да, обрабатывать материал не просто.

Я задумчиво кивнула, глядя на все по-новому. Мне захотелось изучить эту проблему и как-то помочь. Уверена, местные дамы вряд ли рады такому "разнообразию" в одежде. Они могут прикрываться практическими или нравственными причинами, довольствуясь тем, что имеют, но в природе женщины заложено желание нравиться, стремиться к красоте, а значит, выделяться. Думаю, если бы одежда стала разноцветной, это было бы принято с одобрением. Мысли стали крутиться над способами решения этой интересной задачи.

— Скажите, а есть у вас знакомый алхимик? — спросила я после продолжительного молчания.

— Я уже думал, что потерял вас, Ляля, — усмехнулся Квит. — Да, в Академии работает мэтр Бравен Граа — наша "алхимическая звездочка", как его называет ректор. Мэтру Кориусу стоило огромных трудов переманить Бравена из Кадраса, где он заведовал сразу двумя кафедрами: алхимии и артефакторики. Думаю, глава нашей славной Академии до сих пор просыпается в поту, вспоминая, сколько средств он был вынужден вложить в лабораторию, которую запросил Бравен, а ещё реактивы, оборудование… Когда все привезли и посчитали общую стоимость, мы думали, что ректора просто удар на месте хватит. Вы когда-нибудь видели седого гнома, которого трясет в припадке? Редко какой волколак воет так душевно, как завывал наш уважаемый мэтр. А его глаза при выдаче строителям мешков с деньгами, полные боли и ужаса. Натурального ужаса, Ляля, вы представляете? Это при том, что гномы запросто охотятся на драконов и об их бесстрашных воинах слагают легенды!

Я улыбнулась, в красках представляя Главу Академии и заочно уважая неизвестного коллегу, заставившего раскошелиться старого скрягу.

— Поэтому Бравен вызывает у ректора двоякое чувство, — подвёл итог боевик. — Глава гордится, что переманил светило современной науки и магии, и в тоже время испытывает душевную боль при воспоминаниях о финансовых потерях. Хотя, поверьте, самому Граа от этого ни холодно, ни жарко: он как запрется у себя в лаборатории с новой идеей, так его и не выманишь. Но я попробую вас познакомить. Мы с ним неплохо ладим, но захочет ли он помочь? — задумчиво протянул Квит. — Бравен, в некоторой степени, как ребенок: делает только то, что ему интересно, поэтому, Ляля, подумайте, чем его увлечь — специалист он замечательный, поверьте, лучше него вы никого не найдете.