Маг Ураганов (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Вы сейчас-то есть не забывайте, — напомнил ей Аркадий. — Вы же добирались электричкой до Чандроса, а оттуда своим ходом? Наверняка проголодались.

— Именно, до Чандроса! Утренний на Лиманион уже ушел, а вечернего долго ждать было… Но я не всю дорогу своим ходом, я еще голосовала на шоссе.

Узнаю Марину, всегда находит эффективные пути. А я еще удивлялся, как она так быстро прибыла.

— Вы молодец, — улыбнулся ей Аркадий. — Вот честно, сейчас я еще больше хочу отправить вас отдыхать немедленно, но, к сожалению, нужно обсудить ваши перспективы.

— Перспективы? Мои? — Марина вздохнула. — Разве что шарахаться от Теней… Я так понимаю, вы можете меня спрятать?

— Безусловно, могу. Полагаю, это даже проще, чем вы думаете, если у Теней действительно есть глаза только в Убежищах. Не похоже, что они активно следят за внешним миром и собирают о нем информацию, хотя какие-то контакты явно поддерживают… Дело в другом. Чтобы вы поняли, чего я от вас хочу, мне нужно многое вам рассказать. Не самое лучшее время — вы устали и очень взволнованы. Но приходится спешить.

У меня эта фраза отозвалась нехорошим воспоминанием: примерно так Аркадий говорил, когда вызывал меня на встречу в предновогодний день, думая, что она может оказаться последней.

Однако Марина отреагировала хорошо: собралась, кивнула.

— Говорите. Я… На самом деле стало легче, когда поела. И Кирилла живого увидела, — она снова улыбнулась, коротко посмотрев на меня.

— Да, Кирилл производит бодрящее впечатление при личном общении, знаю по себе.

Это он к чему⁈

— Так вот, — продолжил Аркадий, — мне бы не хотелось снова накладывать на вас гиас, так что давайте вы просто пообещаете, что не будете ничего из того, что узнаете сейчас, разглашать посторонним?

— Конечно, я буду молчать! Я еще с ума не сошла.

А дальше теневой коллега удивил меня тем, что рассказал Марине абсолютно все. Вот просто все: и свою историю, и насчет моего сотрудничества с Орденом, и о наших уроках магии. Разве что про внешнеполитические заморочки с Истрелией и АЭС не обмолвился. Однако войну за магическое наследство вполне себе описал, про уничтожение детей-волшебников другими государствами сказал и даже про саботаж с иммуномодуляторами — и то поведал! Как и то, что виновных в нем уже вычислили, но не всех, и кое-кого еще нужно отловить.

Марина молчала, не перебивала его, и только глаза у нее делались все круглее и круглее. Я только задавался вопросами, не слишком ли это много для девочки-волшебницы, которая намеренно старалась держаться подальше от всяческой орденской движухи, как тут он закончил изящным пассажем:

— И на этом фоне вы, возможно, понимаете, какой для меня самый ценный вывод из вашей истории? — спросил Аркадий.

— Честно говоря, совсем не понимаю, — покачала головой Марина. — Как-то я очень глупой себя ощущаю…

— Это от усталости. Съешьте что-нибудь сладкое, полегчает.

Марина послушно взяла пирожок с вареньем.

— Так вот, самое ценное для меня — что вы гарантированно владеете собственным заклятьем. Теперь, если я отпущу Песню Моря, вы, Марина Сумарокова, станете полноценным магом. Вторым после Кирилла.

Вот тут у нее даже пирожок выпал из рук.

* * *

p.s.

Марина просит поставить лайк, чтобы она могла вернуться к родителям!

Глава 6

Едва пирожок с вареньем выпал у Марины из рук, я рефлекторно подхватил его воздушными жгутами. Надо же, какой эффект дали мои тренировки, а я и не заметил! Притянул уже осознано выпечку себе в руку. Целый, надкусить не успела! Отлично.

Я кинул пирожок себе в рот. Что спас, то мое.

Аркадий между тем продолжал объяснять:

— Если я правильно понимаю эту систему, не всякий ребенок-волшебник станет полноценным магом, если его отпустить из Проклятья. Для этого нужно, чтобы была пройдена другая инициация, независимо от предмета-компаньона.

— Как это? — поразилась Марина. — Ведь все дети-волшебники уже инициировались!

— По всей видимости, не совсем. Мы не инициируемся с предметом-компаньоном, мы в буквальном смысле слова соглашаемся стать игрушками Проклятья… Твое выражение, Кирилл?

Я пожал плечами.

— То ли мое, то ли где-то слышал. Ты мне, помнится, рассказывал, что древние маги инициировались по-другому? Нужно было получить переизбыток энергии у Прорыва, потом что-то с ним сделать…

— Да, именно. Нужно было сперва оказаться рядом с прорывом хищника и выжить, потом суметь растратить избыток магической энергии с толком, пока он сам не развеется в воздухе, — кивнул Аркадий. — «Растратить с толком», то есть на совершение некой работы в физическом смысле, — это и есть создать заклятье. Такой поступок называется инициацией мага. В принципе, уже первый этап — оказаться рядом с чудовищем и выжить — задача нетривиальная, а уж второй… Я так подозреваю, создавать заклятья с нуля — достаточно редкий талант. Иначе самостоятельные инициации происходили бы куда чаще даже сейчас.

Я пожал плечами.

— И все же все мы, здесь присутствующие, до этого додумались. Значит, не такой уж редкий…

Тут я осекся. Вспомнил, как именно придумал заклятие эхолокации! Во время пожара, когда я никак не мог помочь двум детям… (Блин, еще хотел узнать, как у них дела, но тут сразу случилось нападение на АЭС, и в голове у меня поселились совсем другие тревоги.) Но тогда я обратился к Проклятью напрямую, чуть ли не потребовав, чтобы оно выдало мне какой-то иной спелл, способный помочь. И оно… Нет, не удовлетворило мое требование, а просто показало мне принцип работы воздушной магии. Видимо, поскольку я апеллировал к спасению людей, а это для Проклятья базовый принцип.

То есть если Аркадий и Марина правда гении, я, похоже, въехал в эту компанию на чит-кодах.

Ну и ладно. Жизнь все-таки не компьютерная игрушка. Можно не быть гением, если гении работают на тебя, мва-ха-ха! В смысле, с тобой вместе на общее дело.

— Редкий, редкий, — кивнул Аркадий, которому, естественно, узнать мои мысли было неоткуда. — Когда я избавился от Проклятья, то стал целенаправленно шерстить детей-волшебников на предмет того, нет ли у них способностей, о которых они не могут говорить. Результат Кирилл знает. Шесть человек за тринадцать лет! И это при том, что сети я раскинул широко, на все континенты. То есть девять, включая нас троих. Причем, я замечу, что ребенку-волшебнику на порядок легче инициироваться, чем человеку, до этого с магией дела не имеющему. Все-таки у него уже есть привычка колдовать, тело знает, что делать. Вы ведь уже заметили, что магия — это не только умственный, но и физический навык.

Мы дружно кивнули.

— Кстати, а как ты додумался до заклятья? — спросил я. — И какого? До воздушных щупов?

— М-м, нет, воздушные щупы я потом изобрел, тут потребовалось несколько лет усилий. Мое первое заклятие было сверхпростым: я отбрасывал воздух от себя вместе с магией, вызывая громкий хлопок. Как видите, почти бесполезная штука. Насколько я понимаю, почти все первые заклятья такие, поскольку создаются инстинктивно, без продумывания. Кирилл с его эхолокацией — уникум.

Ну, не уникум, а просто подглядел принцип и более-менее представлял, чего хочу добиться… Но это я Аркадию потом расскажу, отдельно. Вдруг ему пригодится.

— Разумеется, — продолжал теневой коллега, — почти наверняка я пропустил больше, чем нашел. Например, я и не подозревал о вас, уважаемая Песня Моря. Но все-таки даже грубая оценка позволяет предположить, что из всех детей-волшебников едва один из ста имеет способности к самостоятельной инициации. Один из тысячи будет точнее. Сейчас у нас — я имею в виду, не меня с моей командой, а Орден в целом — наступит жесточайшая нехватка магов. Кирилл пока уникальный исполнитель, а для того, чтобы снять Проклятье со всех и предотвратить магическую бойню, одного человека мало, каким бы молодцом он ни был.