Магия жизни (СИ) - Ромашкова Алена

– О, у вас есть что-то в разы важнее, чем то, что вы перечислили.

Я вопросительно подняла брови:

– Что?

– Ну не лукавьте, вы знаете.

– А вы оставьте недомолвки и скажите прямо.

Мужчина встал и, сбросив маску расслабленности, подошел ко мне. Наклонив голову к моему лицу, он посмотрел на меня в упор и жестко отчеканил:

– Я бы на твоем месте не указывал, что мне делать.

– А что бы вы стали делать на моем месте? – выдержав его взгляд и никак не отреагировав на неожиданную грубость, ответила я. Я не отступила, не убрала головы. Пульс участился, меня трясло от негодования. Так со мной не разговаривали никогда, даже Пита Смита обошло подобное отношение, что уж говорить про Элизабет. На допросе десять лет назад ко мне и то обращались «на вы».

Максимилиан поднял руку, как будто хотел ударить или схватить, но потом опомнился сжал в кулак и уперся им в стену позади меня.

– Я бы узнал, какую выгоду сулит знакомство со мной, – вернулся он к первоначальному стилю общения. Я, поднырнув под его руку, отошла и села в кресло на безопасном расстоянии.

– Райс Кросс…

– Макс.

– Что?

– Зови меня по имени. Фамилия не моя, ее ты узнаешь немного позже. Раз уж мы перешли на «ты».

– Мы не переходили.

– Так давай перейдем.

– Послушайте, райс Кросс. Я не хочу с вами никакого знакомства. Мы находимся на корабле, и еще шесть дней будем тут. Даже если всем расскажете, что я не Пит Смит, ничего не изменится. Зачем капитану что-то делать? За каюту я заплатила, в преступниках ... преступницах не числюсь. Напротив, это я могу пожаловаться, что вы меня преследуете… – заявила я.

– Так ты не хочешь узнать, что могу тебе дать я, ненаглядная моя? – проигнорировал мужчина мою угрозу.

Я выразительно промолчала.

– Кроме своего имени, состояния, защиты, я могу дать тебе контроль над твоей магией. Я могу научить. Ты дашь мне наследника, а потом я тебя отпущу, если ты все еще будешь этого хотеть. Но не раньше. А когда станешь свободной, то будешь иметь средства к существованию, сможешь управлять своей жизнью и даром. Тебе ведь именно этого сейчас не хватает? Ты же хочешь стать по-настоящему свободной?

– С чего вы решили, что я не свободна?

– Ты одета в тряпки нищего бродяжки, скрываешь свою личность, неспособна сотворить маломальское заклинание...

– Откуда…

– Я вижу. Таких магов как я, называют видящими.

– Эмпат? Но откуда?

– О, это у вас нас примитивно называют эмпатами, но мы больше, чем улавливатели чужих эмоций. Мы видим магию, её суть и силу. Тут никто не способен оценить красоту человеческого дара. Вы доверяете этим пошлым артефактам проверять вашу кровь. Я же способен видеть жар стихии огня, безудержность стихии ветра. Я наблюдаю мирную созидательность великолепной стихии земли или напор и мощь воды.

Не удержавшись, я все же спросила:

– И что же вы видите у меня?

– А в тебе, моя девочка, я вижу неподчиненный дар жизни.

Я смотрела на него в недоумении. Кроме стихийной, есть еще целительская магия. Не в нашей империи, но мы слышали о ментальной магии и ее разновидности – эмпатии. Но магия жизни… нет, такая была мне незнакома. Но почему-то, вслух я сказала не об этом:

– Вы не отсюда, вы… с Ширтада?

– Да, я из Амрата, столицы.

– И много у вас видящих? – мне подумалось, что слишком часто за последние дни я стала встречать тех, кто видит мою магию. И это наводило на мысли.

– Практически все маги способны увидеть себе подобного. Мы не прячем свою магию, мы ее развиваем и почти всегда способны определить. Но у меня особый дар, я один из сильнейших.

– Моя ценность для вас в моей магии? Вы хотите заставить меня плодить магов жизни? Чем это отличается от правил Морона?

– Наши женщины могут владеть даром наравне с мужчинами. Если он активен, дети в разы сильнее. Мы научились разгонять нашу силу до максимума, иначе как нам выживать на территории, которая на девяносто процентов состоит из песка. Нас окружают пустыни, а вы наслаждаетесь землей, травой, реками, озерами и не понимаете, как вам повезло. Вы не заслужили… – мужчина прервался, резко замолчав. Монолог, который он с такой страстью произносил, навел меня на мысль, что подданные Ширтада нам не друзья, в свете чего военные реформы Кристиана кажутся оправданными.

– Милая Маргарет, пойми, ты не только обладательница, но и заложница своего дара. Он формирует твою суть. Никаких истерик, логика и жажда справедливости. Магия жизни бережет своих хранительниц, ты созидатель и защитница и достойна королей. Я рад, что нашел тебя первым. Судьба не зря привела тебя на этот корабль. Морон не знает, кого он упустил.

Мне подумалось, что меня еще не упустили и будут искать. И вовсе не для того, чтобы возвысить. Но этому человеку об этом знать не обязательно.

– То есть вы хотите забрать меня в Амрат?

– Да, ты поедешь со мной.

– Я говорила, моя мама болеет.

– Мы можем забрать и ее. Или обеспечить всем необходимым здесь. Поверь, моих ресурсов достаточно.

– А если я не хочу?

– У тебя нет мужа, жениха или любовника. Я встретил тебя, хочу дать тебе защиту. Я в своем праве.

Кросс говорил так спокойно, уверенно, как будто и не рассказывал, почему он присваивает меня себе. Как вещь. Я с горечью подумала о том, что и в нашей империи одаренных женщин не спрашивали, чего или кого они хотят. Даже мелькнула мысль, что, может, и правда стоит уехать с Максимилианом. В конце концов, это же первое и пока единственное предложение руки и сердца в моей жизни. Хоть и столь категоричное. Почему-то я верила, что просто пользоваться мной никто не станет. А что ждет меня в Империи Моронов? Фасира, Намира, Крайд… в конце концов меня найдут… Нет, мне надо все обдумать.

– Райс Кросс, я не могу сейчас дать вам согласие на это и прошу учесть мои желания и интересы. Но я обещаю подумать над вашим предложением. В Фасире я поговорю с матерью и потом сообщу о своем решении.

– Маргарет, ты неповторима. И поверь, твои интересы я уже учитываю, а желания… Сладкая, ты еще ничего про них не знаешь, – с раздражающей самоуверенностью протянул мужчина.

Я собрала волосы и вновь натянула свой картуз.

– Я хотела бы пойти к себе.

– Да, конечно. Вот, возьми. Я обещал тебе книги. Эта – про наше государство и она на языке вашей империи, – протянул мне томик в красном переплете Максимилиан.

Я взяла книгу и ушла в свою каюту. Проходя мимо кают-компании, я почувствовала желание пойти к капитану, во всем признаться и попросить защиты, но тут же отмела эту идею. В Галласе капитан не сможет мне помочь, только привлечет непрошенное внимание, и меня возьмут под стражу.

***

Я не выходила из каюты целый день. Отвергла приглашение Прайса на обед и ужин, сославшись на морскую болезнь. Матрос с кухни приносил мне еду, так что голодать не пришлось. К вечеру корабль начало прилично качать, но моему организму это не доставляло никакого дискомфорта. Я вообще редко болела – на моей памяти по-настоящему ни разу. Все мои физические проблемы всегда были связаны со спонтанными магическими выбросами – их сопровождали усталость, головокружения или даже обмороки.

Книгу, которую мне вручил Кросс, я всё же решила прочитать. Это были автобиографические записки путешественника по Ширтаду. Интересно, с какой целью она была написана на всеобщем языке? Этот язык был принят в Империи; изначально на нём говорили только в Крайде, а позже — во всех провинциях. Вчитываясь в названия городов, провинций и крепостей, я уснула, а проснулась от того, что корабль начало качать по-настоящему сильно. В окошко попадали брызги волн; ни луны, ни звёзд не было видно. От кромешной тьмы меня спасал светильник. Стоять на ногах в каюте было невозможно – благо, вся мебель была крепко прикручена к полу. При такой качке меня могло убить летящим стулом. А вот кувшин и тарелки с ужином катались по полу. Весь корабль трещал, гул волн бил в уши. В этом шуме я не сразу услышала стук. Попыталась добраться до двери, но корабль снова качнуло, и я полетела к противоположной стене. Глянув на дверь, я увидела, как засов сам по себе приподнимается, и в комнату на удивление ловко заходит Максимилиан Кросс.