Не то, чтобы мне прямо сейчас требовалось ее покидать. Но и остаться здесь
навечно тоже бы не хотелось. В своем старом мире я не путешествовала, не считая пары поездок в столицу. В новом мире хочется это как-то компенсировать. Иначе глупо выйдет — попала туда, где есть драконы и магия, а в итоге всю жизнь просидела в замке с трусливым горгулием.
Вздыхаю и делаю остановку, вытирая пот. Тяжело. Провизии для меня точно не пожалели, навалив ее с горкой. Обратная дорога в итоге занимает в два раза больше времени, но я все-таки добираюсь до кабинки лифта. К этому моменту руки уже гудят от таскания тяжестей, а мне ведь еще предстоит подъем наверх.
К счастью, человек, придумавший эту конструкцию, обо всем позаботился, и крутить колесо в обратную сторону выходит не так сложно, как ожидала. Но все равно, вывалившись в гостиной замка, я отношу корзинки на кухню, а сама
падаю на диван. И тут же засыпаю, не успев ни переодеться, ни разобрать продукты.
Просыпаюсь еще до заката солнца. Живот урчит, потому что сегодня я ничего не ела, не считая блинов. На фоне голода все остальные мысли улетучиваются, и я бегу на кухню, готовить. Сперва растеряно смотрю на куриную тушку, пытаясь понять, как ее ощипать. Кажется, надо ошпарить кипятком...
Вздыхаю, ставлю котелок с водой и пока занимаюсь остальным.
Картошку складываю в один из нижних ящиков. Помидоры с огурцами мою и
стругаю из них салат, в процессе схрумкав пару штучек. Еще мне дали разной крупы, но ее я тоже пока убираю в шкафы. Пускай сегодня у меня будет куриный супчик.
Когда вода на очаге закипает, опускаю туда курицу, держа ее за лапки. Вынимаю спустя полминуты и начинаю дергать мокрые перья. Занятие занимает куда дольше времени, чем ожидала, и в процессе я от души радуюсь, что мне не приходилось заниматься этим всю жизнь, как нашим бабушкам.
К концу мне уже кажется, что супчик я хочу не так сильно, да и вообще, вегетарианство не такая плохая штука. Наконец, курица ощипана. Теперь ее нужно разделать.
Мне кажется, что с этим будет попроще, но я не учитываю одного факта — в
магазинах даже целые тушки продают уже обескровленными. Здесь же... В общем, спустя еще минут десять оглядываю заляпанные руки и кухню, похожую сейчас на картинку из фильма ужасов. Только платье фениксов каким-то чудом остается чистым, что искренне радует.
Сама курица теперь висит над тазом. Грожу ей пальцем и собираюсь пойти умыться, как за окном раздается первый раскат грома. День закончился, началась ночь. Дождь барабанит в окна, а я печально думаю, что опять забыла убрать с улицы ковер, который вытаскивала туда проветриться еще в первый же день.
Так меня и застает Чарли, но вместо приветствия истошно орет:
— А-а-а-а призрак!
Горгулий, боящийся грозы, которая расколола его товарищей — это еще приемлемо. Но горгулий, боящийся призраков...
— Отставить панику, — рявкаю. — Чего орешь? Какие призраки? Это же я...
В этот момент вспыхивает молния, и в узком отражении вижу свое лицо.
А после понимаю, какая картина предстала Чарли — я в длинном платье, с окровавленными руками и брызгами крови на щеках и лбу. М-да, разделала, курицу, называется.
Тогда понятно, чего он так испугался. Вместо ответа горгулий снова воет и забивается под диван. Вздыхаю, и все-таки иду в ванную, умываться.
Закончив приводить себя в порядок, возвращаюсь в гостиную и заглядываю под диван:
— Гражданин горгулий, вылезайте. Обещаю, что документы проверять не буду.
— М...майор Прохорова? — наконец узнает меня Чарли. — Ты...
Он тыкает меня своей лапой в живот, словно пытаясь убедиться, что я жива.
— Ау, больно. Между прочим, нападение на сотрудника полиции при исполнении уголовно наказуемо, — возмущаюсь.
— Больно было мне. Да я чуть от страха на куски не разлетелся. Смотрю, а ты
стоишь, вся в крови... — отчитывает меня горгулий. — Еще и платье это... на секунду я подумал, что это хозяйка замка вернулась в образе мертвеца, чтобы наказать меня...
— А тебя есть за что наказывать? — щурюсь с подозрением.
— Неважно, — отмахивается горгулий. — Ты зачем вообще это платье нацепила? Решила в феникса поиграть?
— Платье? А что не так с этим платьем? — оглядываю узорчатую ткань. — Как по мне, оно красивое. И к нему грязь вообще не липнет.
— Еще бы к нему грязь липла... это платье моей бывшей хозяйки. Оно и в огне не горит, и под водой не мокнет... — бурчит Чарли. — Странно, что ты вообще в него влезть рискнула.
Нет, я, конечно, догадывалась, что это платье принадлежало фениксу. Но вот новости о его магических свойствах для меня внезапны. Наверно поэтому оно и сохранилось так хорошо, хотя нитки, лежавшие рядом, совсем истлели.
— Погоди-ка, а жители деревни тоже знают, что платье принадлежало фениксам? — начинаю что-то понимать, но сразу же отмахиваюсь. — Но как они могут помнить? Сто лет ведь прошло. Я не помню, что неделю назад надевала, а тут...
— Ты вообще глазами на платье смотрела? Себя в зеркале видела? — фыркает
Чарли. — Не знаю, как в остальном мире, но жители долины дело другое.
Зеркало? Признаться честно, новая внешность меня до сих пор смущала, так что в зеркала старалась смотреться пореже. Да и когда было бы смотреться, если переодевшись, сразу пошла в деревню, а потом спала и готовила... и даже пару минут назад я видела только свое лицо, но не всю себя целиком.
Следуя совету горгулия, иду в холл, где висит ростовое зеркало. И ахаю, увидев
свое отражение.
Когда я разглядывала платье, то оно казалось мне самым обычным, разве что украшенным шитьем. И даже сейчас, опустив взгляд, я вижу простой подол. Но в серебристой глади все смотрится иначе — золотое шитье складывается в
изображение птицы с длинным хвостом, и от него словно бы исходит сияние.
Значит, так меня и видели жители деревни? Тогда понятно, почему посчитали за феникса. Но как же это странно... Пару минут я растеряно разглядываю себя, а затем возвращаюсь к Чарли.
— Так, отвечай по порядку. Почему я не заметила этого сразу? И что, все в дерене видели это сияние? — требовательно спрашиваю у горгулия.
— Не заметила? — в свою очередь удивляется тот. — Я думал, ты поэтому его и нацепила, что решила прикинуться фениксом. Странная ты какая-то... магию
платья не заметила, да еще и в замок как-то попала, хотя не должна была попасть. Ты вообще из этого мира?
— Кхм... отставить глупые предположения, гражданин горгулий, — хмыкаю, и перевожу тему, потому что делиться своей тайной я пока не готова ни с кем. — И вообще, вопросы здесь задаю я. Лучше скажи, фениксы и впрямь были такими жестокими?
— Жестокими? О чем ты? — переспрашивает Чарли, действительно забывая о
платье. — Фениксы охраняли этот мир от сил зла. Как они могли быть жестокими?
— Но в деревне местные испугались меня, — возражаю. — Кажется, они всерьез думали, будто я могу их съесть, или убить.
— Они просто глупые людишки, вот и все, — пожимает плечами горгулий, но за окнами снова гремит гром, и он с воем забивается под диван.
Провожаю его взглядом, вздыхаю.
Не то, чтобы я не верю Чарли. Но горгулий всегда охранял замок, не спускаясь в долину. Поэтому он мог просто не знать, как его хозяева обращались с местными. Пока Чарли воет, сажусь на диван и размышляю над дальнейшим планом действий. Итак, что у меня есть?
Жадная родня, желающая моей смерти. Фиктивный муженек, которому нет до меня дела. Заброшенный замок, в котором я могу жить. Деревня людей, боящихся меня до дрожи. Странная погода и силы зла, от которых охраняли мир фениксы, и которые я пока в глаза не видела.
Так что делать? С муженьком связываться не хочется. Только если ради того, чтобы получить развод и наказать родню. Но пока я все равно не знаю, как это сделать, так что думать об этом рано. Значит, сперва нужно привести в порядок замок. Убрать до конца первый этаж, починить лестницу на второй, чтобы не страшно было по ней подниматься.
