Император Пограничья 4 (СИ) - Астахов Евгений Евгеньевич

Яркая вспышка на мгновение осветила комнату. Когда свет угас, в центре чаши парил один средний кристалл, пульсирующий ровным белоснежным светом.

— Четвёртый этап — стабилизация полученного кристалла, — Александр осторожно подхватил кристалл специальными щипцами и поместил его в небольшую шкатулку, выложенную изнутри тёмным металлом. — Свежесинтезированный кристалл нестабилен и должен «остыть».

Он закрыл шкатулку и пробормотал короткое заклинание. На поверхности шкатулки вспыхнули и погасли руны.

— Последний этап — закрепление результата, — через две минуты Зарецкий открыл шкатулку и достал кристалл, который теперь сиял ровным, спокойным светом. — Вот и всё. Из трёх малых кристаллов получился один средний, причём минимальными потерями.

— Потрясающе, — выдохнула Полина. — Я никогда не видела синтез вживую.

— А если бы что-то пошло не так? — спросила Василиса, осторожно прикасаясь к синтезированному кристаллу.

— Для этого и нужен защитный контур, — усмехнулся алхимик, указывая на металлическое кольцо вокруг рабочего места. — Он локализует любые энергетические выбросы. Ну что, хотите увидеть комплексное слияние? Оно сложнее, но намного интереснее.

— Обязательно, — кивнул я, впечатлённый методичностью подхода Зарецкого. — Покажи, на что ты способен.

Собеседник кивнул, помещая пять имевшихся и только что созданный шестой кристалл в чашу.

— Такой синтез обычно под силу только Мастерам… но я нашёл способ стабилизировать процесс.

Александр извлёк из шкафа странный прибор — медную конструкцию с множеством тонких трубок и стеклянной сферой в центре.

— Резонатор Гильберта, — пояснил он, заметив наше любопытство. — Собрал самостоятельно.

Он установил прибор над чашей и влил в него густую серебристую жидкость, которая медленно потекла по трубкам к сфере. Когда сфера наполнилась, алхимик произнёс несколько активационных слов заклинания, и жидкость начала светиться, испуская волны пульсирующего света.

— Для комплексного слияния требуется многомерная стабилизация, — Зарецкий доставал из разных флаконов странные субстанции, смешивая их в маленькой чаше. — Кристаллы должны резонировать не только друг с другом, но и со структурой пространства вокруг.

Он нанёс полученную серебристую субстанцию на каждый кристалл в определённом порядке, затем насыпал слой порошка поверх металлического кольца, опоясывающего рабочий стол. Эта пудра вспыхивала синими искрами при соприкосновении с поверхностью.

— Защитный контур активирован, — сосредоточенно произнёс алхимик. — Теперь требуется максимальная тишина и неподвижность.

Он встал в определённую позицию, выпрямил спину и начал создавать руками сложные геометрические фигуры в воздухе. В отличие от простого слияния, здесь движения были гораздо сложнее — словно он плёл невидимую паутину многомерного узора.

Воздух вокруг чаши начал искажаться, как над раскалённой поверхностью в жаркий день. Кристаллы медленно поднялись, образовав октаэдр.

— Этап резонансной синхронизации, — голос Зарецкого стал напряжённым. — Здесь происходит не просто совмещение частот, а формирование многослойного энергетического паттерна.

Внезапно один из кристаллов вышел из строя, засветившись красным. Алхимик мгновенно скорректировал положение рук, из его пальцев вырвались тонкие нити энергии, окутывая нестабильный кристалл.

— Энергетический дисбаланс, — процедил он сквозь зубы. — Типичная проблема на этом этапе. Необходима перенастройка всей матрицы.

По его лбу стекали капли пота, на руках вздулись вены. Было видно, что процесс требует колоссального напряжения.

— Это самый опасный момент, — прошептал алхимик, его лицо покрылось испариной, кожа приобрела нездоровый сероватый оттенок. — Если энергия не синхронизируется…

Один из кристаллов задрожал сильнее, из него вырвалась тонкая струйка голубоватого дыма. Василиса непроизвольно отступила на шаг, но Зарецкий не прервал манипуляций. Он ускорил движения, чертя в воздухе невидимые символы.

Кристаллы начали вращаться по спирали, испуская не просто лучи света, а сложные трёхмерные структуры, напоминающие снежинки. Эти структуры переплетались, образуя многослойную сеть, которая постепенно сжималась к центру.

Внезапно защитный контур вспыхнул ярко-синим пламенем, поглощая выброс избыточной энергии. Температура в комнате резко повысилась, на стенах появились тонкие иероглифы из конденсирующейся влаги.

— Завершающая фаза трансмутации, — хрипло произнёс алхимик, сводя руки вместе.

Вспышка на этот раз была не просто яркой — она сопровождалась волной силы, которая заставила нас пошатнуться. По защитному контуру пробежали трещины, но он выдержал.

Когда свет померк, в центре чаши парил крупный кристалл удивительной красоты — не просто белый, а с глубинным свечением, словно внутри него была заключена бушующая вьюга.

Руки Александра дрожали.

— Вот… вот почему комплексное слияние доступно только Мастерам, — выдавил он. — Энергетическое истощение… и риск катастрофы.

Он достал из кармана маленький флакон с красноватой жидкостью, выпил его содержимое и немного приободрился.

— Но результат того стоит, — парень указал на парящий кристалл. — Идеальный крупный кристалл с минимальными потерями энергии.

Алхимик тяжело опустился на стул, явно истощённый, как физически, так и энергетически.

— Экономическая выгода очевидна. Три малых кристалла суммарно стоят около 15 рублей, столько же и один средний. Шесть средних — суммарно около 90 рублей, а крупный — более 200. Чистая прибыль за вычетом потраченных ресурсов — около 95 рублей с одной операции.

— Плюс твоя комиссия, — кивнул я. — Это действительно впечатляющий результат.

— Тогда почему бы не превратить все крошечные кристаллы в малые, малые в средние, а средние слить в крупный? — загоревшись, спросила Белозёрова.

— На более мелких кристаллов делать синтез невыгодно, — пояснил алхимик. — Затраты на ингредиенты не окупятся… К тому же мой запас энергии не позволит делать столько синтезов за день. Мой рекорд — пять операций. Если смогу добиться ранга Мастера, только тогда моя работоспособность повысится.

— А-а-а, — разочарованно протянула девушка. — Так вот почему рынок не завалили синтезированными кристаллами.

— Это одна из причин, — кивнул я. — Вторая заключается в том, что алхимиков с талантом к синтезу крайне мало. Как и сказал Александр, нужно чувствовать резонансы, а это не поддаётся обучению.

— Именно так, — просиял парень, довольный тем, что кто-то по достоинству оценил его мастерство.

— Я недооценила ваш талант, господин Зарецкий, — произнесла Василиса, внимательно изучая полученный кристалл. — Такая чистота синтеза встречается крайне редко.

— Ещё бы, — фыркнул тот, вытирая руки чистой тряпицей. — Иначе бы меня не похитили для «особых исследований».

Забавно, теперь он это воспринимал чуть ли не как признание своих заслуг.

Я перешёл к другому вопросу:

— Александр, у нас есть некоторое количество Костяницы — три куста. Возможно ли изготовить из неё укрепляющее кости зелье?

Алхимик оживился:

— Конечно! Из трёх кустов хорошего качества выйдет примерно двадцать-двадцать пять порций. Но мне понадобится чистый спирт — у меня есть небольшой запас, но потом придётся либо закупать, либо собрать ректификационную колонну или перегонный аппарат.

— А вы это умеете? — с любопытством спросила Полина.

— Барышня, я алхимик, — с шутливым высокомерием ответил Зарецкий. — Я могу собрать практически любой лабораторный прибор из подручных материалов.

— Главное местным не говорите, иначе на синтез у вас времени не останется, — хмыкнул я. — Ладно. Даю добро на изготовление зелий, — кивнул я. — Когда будут готовы?

— Через день, — уверенно ответил собеседник. — Нужно вымочить плоды, затем приготовить настойку, отфильтровать и стабилизировать. Работа несложная, но требует времени.

Покинув дом Зарецких, мы разбрелись каждый по своим делам. Меня ждали тренировки с дружиной и обсуждение проекта переезда окрестных деревень.