Эпоха Опустошителя. Том IX (СИ) - Павлов Вел

За время поездки я полностью укоренился сразу в нескольких мыслях.

Во-первых, Илай воспылал к Манниссе настоящими чувствами.

Во-вторых, Эйсона было не узнать. Исчез робкий и стеснительный парень. Отныне перед нами предстал уверенный в себе и в своих силах будущий глава дома Август.

В-третьих, Грации тоже пришелся по душе полёт.

В-четвертых, я более чем отчетливо понимал, что в скором времени столица содрогнется.

— Мы почти на месте, — весело прищурился Аванон, глядя сквозь облака. — Уже нетерпится окунуться в атмосферу столицы. Чувствуешь, чем пахнет, Эйсон?

Что Баламут, что Дубль оба сменили прежние одеяния охотников. Отныне на них были надеты традиционные аххеские одеяния с гербами их домов. На мне же, благодаря стараниями Алесы, красовалось нечто похожее, но с символикой дома Хаззак и Ксант.

— Ага, чувствую, — расплылся в задорной ухмылке Август, глядя на то, как матросы швартуют наше судно к причалу. — Проблемами и переменами.

— В точку, мой друг! — тихо рассмеялся Илай, довольно хлопая благородного по плечу. — Ты чего такой недовольный, Сумрак? Словно воды в рот набрал.

— Предупредить вас хотел, — нехотя признался я, медленно шагая в сторону трапа.

— И о чем же? — с интересом осведомился Эйсон, быстро следуя за мной.

— Не слишком удивляйтесь тому, что будет происходить вокруг меня. И не слишком удивляйтесь тем, кто будет меня окружать. Запомните раз и навсегда — ни вам, ни вашим домам я не желаю и никогда не пожелаю зла.

— М-да, — с задумчивым видом буркнул Аванон. — Умеешь же ты приободрить. Как понимаю, мы знаем далеко не всё?

— В точку, — повторил я недавние слова Баламута, ускоряя шаг. — За мной, не отставайте!

Странно это всё-таки. Очень странно. Парни, Диана и Сиана знают, что я скиталец, но не знают, что я носитель глифа, а Эйсон, Илай, Марагна и Фьётра в курсе, что я носитель глифа и наследник Пятой Династии, но не знают, что я пилигрим. Порой я сам до конца не понимаю, чем могут окончиться мои недомолвки.

— Ранкар! Ранкар, дери тебя бес! — ударил мне в спину голос Илая. — Ты куда попёр?

— Хочу кое с кем побеседовать…

Видит Ярвир я обещал, что Аронтир содрогнется. Прямо сейчас я держал путь к группе пограничников и судье-инквизитору, что проверяли документы у прибывающих. Имелся один сумасбродный план, который хотелось провернуть дерзко и красиво. Однако ноги не успели донести хозяина до точки назначения — протест подал сигнал о чужеродном внимании.

— Чтоб тебе провалиться! — пожаловался Илай, впечатавшись на скорости мне в спину.

Резко остановившись на месте, я неторопливо повернулся вправо и практически моментально встретился с двумя парами потрясенных глаз, а в это время у меня на лице начала расцветать злорадная усмешка.

Как интересно…

* * *

— Так-так-так! Только прибыл в Аронтир и такая встреча. Неожиданно и приятно. Как я вас там называл в прошлом? Запамятовал… — вдруг с издёвкой добавил аххес, медленно приближаясь к буревестнику, но его улыбка в это время становилась до безобразного ледяной. — Точно! Вспомнил! Мотылёк, Мегера и Снежинка…

Мотылёк. Мегера. Снежинка.

Всего-навсего три обидных прозвища, но именно эти слова заставили Элейну, Линнею и Вестара оцепенеть как от неожиданности, так и от ярости, а в мыслях северян со скоростью молнии промелькнули пугающие образы прошлого.

Однако прямо сейчас самой растерянной являлась тёмная альва. Из всех присутствующих только она собственными глазами видела порочащую и ужасающую правда, что связывала аххеса с одной из валькирий госпожи Фреи, а также она прекрасно знала о его способностях и об архаике. Многие северяне до сих пор с болью в сердце вспоминают былой позор. Позор, пошатнувший устройство среди верховных кланов. Позор, который обнажил предательскую суть некоторых голубокровных. Позор, из-за которого пролилось очень много крови.

Элейна не видела воспитанника Изувера больше года, но за это время молодой человек неуловимым образом переменился. Чем дольше она смотрела на него, тем более страшные мысли посещали голову. Когда-то давно он мог прикончить её с невероятной легкостью. Когда-то давно она была ему не ровней. Когда-то давно он в унизительной манере одолел Вестара. И если бы не нападение демонов, то от уверенности Севера остался бы только прах и пепел.

— ПРИБЛУДА!!! — разъярённо прошипел смертельно бледный Вестар, дрожа от гнева и медленно шагая вперед. — ДА Я ТЕБЯ…

Что именно хотел сделать дух никто так и не понял, ведь навстречу аххесу внезапно выступила Ульрика. Ледяная фея одним лишь взглядом присмирила как брата, так и ощетинившегося Глахаута.

Элейне всегда казалось, что ледяные духи славятся не только красотой, но и ростом. Тем не менее только сейчас она осознала, что рост у любовника валькирии оказала ничуть не меньше, чем у Ульрики. Фею и человека прямо сейчас разделяли жалкие сантиметры, а атмосфера в радиусе нескольких десятков метров подскочила к возможному пику.

— Верный раб грязной рептилии по имени Ранкар Хаззак, — насмешливо отчеканила женщина, оценивая пренебрежительным взглядом парня снизу-вверх и останавливаясь на его изувеченном лице. — С каждым разом ты становишься всё более уродлив и по-прежнему не хочешь подыхать…

— Чей бы бык мочился ровно! — с презрением сплюнул один из друзей Хаззака, выступая вперед. — Слышать такое от фригидной бабищи очень странно.

Взор ледяной феи, как и у большинства северян на миг омрачился, а затем фея окинула товарищей Ранкара взором и насмешливо фыркнула. Она поняла, кто перед ней стоит.

— Ученик-неумеха Огненной Кометы и брат жалкого неудачника, который не сумел одолеть зазнавшегося серафима из семьи Сияющего Ветра. Лучше помолчи, Илай Аванон, и до тебя дойдет очередь. Вижу, твоё достоинство упало ниже некуда, раз ты якшаешься со всяким отребьем.

— О каком отребье ты говоришь, кусок полена? — парировал ехидно голубокровный, тихо посмеиваясь. — Если ты Ранкара считаешь за отребье, то кем тогда является твой никчемный брат и те, кто стоит за твоей спиной? Мусором⁈ Ты представить себе не можешь, как я радовался, когда смотрел «нарезки» с отбора в Неукротимые. Я бы многое отдал, чтобы снова посмотреть на то, как мой друг растопчет ваше хвалёное северное достоинство.

Слова Аванона задели за живое не только фею, но и всех северян. Отбор в Неукротимые всё еще был свеж в памяти.

— Ты знаком с ней? — мрачно рассмеялся Хаззак, глядя на Аванона.

— Имел такое неудовольствие.

Смех аххеса стал чуть громче и тот вновь вернулся к созерцанию феи.

— Ох, Ульрика. Гордая и несгибаемая Ульрика Нифльхейм, — злорадно прошептал Опустошитель Мергары. — Вижу, произошедшее на отборе ты не забыла. Не забыла, как жалобно вопил твой братец. Не забыла, как я его опозорил. А если не забыла ты, то и твой отец наверняка недоволен таким постыдным исходом. Его гордый сын превратился в посмешище, который ползал в моих ногах и молил о пощаде. Ты что-то сказала о брате Илая, но не упомянула о том, какова истинная суть твоего собственного брата. Как по мне, он никчемен, бездарен и труслив… Тебе напомнить, что он тогда вопил? Снова показать, как я резал его на куски? — злорадно прошипел тот в лицо северянке, кивая на Вестара. — Или ты забыла, как тогда выглядела твоя физиономия? Так я могу напомнить тебе и об этом…

— ПРИКУСИ ЯЗЫК, АХХЕСКАЯ ТВАРЬ! — заревел раненым вепрем Вестар, рванув вперед, но ледяная стена, которую по щелчку пальцев создала Ульрика, преградила тому путь. — ПУСТИ МЕНЯ, СЕСТРА, Я СМОЮ СВОЙ ПОЗОР…

Перепалка аххесов и северян без того привлекла много внимания, но рык ледяного духа лишь увеличил количество зевак неподалёку.

— Всему своё время, брат, — сдержано изрекла Ульрика, а после вновь посмотрела на Ранкара, а на её губах расцвела ядовитая улыбка. — Сколько в тебе уверенности, приблуда. А смог бы ты произнести нечто подобное, окажись мы наедине? Думаешь, та сучка горгона вечно будет тебя защищать? Или ты считаешь, что твой калека наставник остался также велик? Теперь он всего-навсего отброс, от которого избавился Арес. Или ты думаешь, что законы Аронтира нерушимы?