Герцогиня Хардин (СИ) - Скарлетт Эльза

Илишин же ведет себя странно. Гуляет все время по академии. Побывал на всех башнях, обошел все аудитории. И я сначала подумал, что он что-то ищет, но его особо ничего не интересует. Будто просто гуляет…

— Может от сестрицы сбегает? — усмехнулся Стомиан.

— Может, — неопределенно пожал плечами Элдрин. — Пока это все.

— И когда ты все успел? — удивился Тирел отпивая из своей чашки.

— Я, между прочим, из ададемии не только развлекаться ухожу, — фыркнул едко Элдрин. — Да и перерывы использую с толком.

Видно было, что он «уел» этим Стомиана и Тирела.

— Хорошо, Элдрин, — улыбнулся ему Тенебрей. — За такой короткий срок ты многое выяснил.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил Тирел у Корина.

— Мейниру пока трогать нельзя, хоть ее вина и легко доказуема. Сейчас кроме факта, изготовленного яда, которым пытались отравить короля, королеву и Лею, мы ни в чем ее обвинить не можем. У нас нет мотива данного поступка. Вы же понимаете, что эльфийка вполне могла попытаться покуситься на жизнь Леи, но не короля. Если я ее арестую, она ничего не скажет, и будет рассчитывать на защиту своих покровителей. Ее отчим и герцог Клутвин вмешаются, и мы ничего так и не узнаем. Создание яда можно оправдать любой ерундой, к примеру академическим экспериментом, у нас это не запрещено в учебных целях. Или сказать, что делала для курсовой. И я просто уверен, что на допросе она скажет, что зелье у нее украли. Прямой связи ее причастности к отравлению у нас так и нет. Маркиз Эрвиль, ее отчим, заберет ее из академии, и мы потом точно не сможем у нее получить нужную информацию и найти заказчика. Если же мы продолжим наблюдение, то рано или поздно выйдем на того, кто это все затеял и призвал лича. Оба покушения связанны, я уверен.

Рассуждая Тенебрей продолжал поглаживать мое запястье, синхронно своему голосу, спокойному и уверенному.

— Мейниру, Илишина и Сареаша нужно прижать доказательствами причастности так, чтоб сами выдали, того кто нам нужен. Ты все сделал верно, Элдрин. А уж о том, насколько я хочу выяснить какую роль в этом всем играет посольская делегация, и говорить нечего. Это дело государственной важности.

У дроу появилась гордая и самодовольная улыбка на лице.

— Да, уж. Ты — крут, — признал Тирел. — И все ниточки так или иначе ведут к Клутвину, — подытожил он.

— Да, — согласился Тенебрей. — Но не он главный «режиссер спектакля».

Я повернула голову к своему жениху, удивленная интонацией, с которой были произнесены последние слова, встретившись с глубокомысленным взглядом фиолетовых глаз. За что шуточно получила пальцем по носу.

— А тебе, Лея, пора спать. Иначе не останется сил на завтрашний турнир.

Действительно, было уже поздно, и пора было расходиться. Я отправилась в свою комнату, где долго принимала ванну. Затем отчего-то захотелось самой расчесать влажные волосы, хоть и терпеть не могла с ними возиться.

[1] Абдикация (от лат. abdicatio — отречение) — добровольное или вынужденное отречение от престола, отказ от власти, должности или сана.

Глава 41

Взяв расческу, я подошла к окну, наблюдая за звездами и своим отражением в окне: бледным лицом, почти утратившим загар и веснушки, печальным взглядом и какой-то другой собой. Не такой я приехала в столицу. Куда делась непосредственность и решительность? Весь мой мир изменился. Убеждения пошатнулись. Появилась неуверенность и растерянность. Я не была уверенна в том, чего хочу и хотела раньше.

Но несмотря на все, мне было как-то спокойно. Будто, все что происходило, это не со мной, а с какой-то другой девушкой. Не было волнения, переживаний, страха… только покой. Впервые на душе было какое-то отчаянное умиротворение. Безразличность.

Его появления я ждала. Будто знала, что появится. И почти физически ощутила, никак не показывая этого, продолжая водить расческой по еще влажным волосам.

Корин какое-то время наблюдал за мной, никак не выдавая своего присутствия. Оно меня не смущало. Слишком много мы уже нарушили всевозможных границ, чтоб возмущаться и паниковать. Неуместным мне показалось сейчас это.

Бесшумно он сделал несколько шагов ко мне и остановился за спиной. Я разглядела его в отражении окна, следя за тем как рука некроманта поднимается, чтоб коснуться плеча и замирает в нерешительном жесте.

«Как красиво», подумала я, наблюдая за нашими отражениями в стекле. Воображение видимо играло со мной злую шутку, то ли приукрашая действительное, то ли искажая его в причудливой для сознания форме.

Мое бледное отражение казалось мне самой хрупким и каким-то беззащитным. Округлые черты лица заострились. Кожа казалась полупрозрачной, подчеркнутая шелком пеньюара. И в противовес этому, сливаясь с тусклым освещением комнаты, возвышалась сзади фигура некроманта, подчеркнутая аристократической белизной лица и белоснежной рубашкой, виднеющейся из расстегнутого кителя адепта академии. Темные волосы падали Корину на лицо. Сквозили провалами зрачки с яркой радужкой. Сейчас Корин представал в моем сознании как некий демон, стоящий над своей слабой жертвой. Картина достойная кисти художника.

— Лея, все будет хорошо, — услышала я едва различимые слова.

Кому он их говорил? Мне? Сейчас мне это было не нужно. Все будет как будет. И я была не уверенна, что кто-то может на это повлиять.

Сегодня я поняла, что возможно по моей вине под удар попал Тирел. Зачем вдруг понадобилось устранять наследника темного князя, так поспешно? Жил себе до этого со своими проблемами и никто его не трогал. Князь Александр был довольно молод, по меркам вампиров, и силен. Смог победить более опытного противника, в борьбе за главенство кланов, князя Лоренсо. Править ему предстояло еще долго. Необходимости в поспешном объявлении следующего приемника не было. Корин постарался отвести этот факт, подвел все к первомотиву, но не причине.

— Не смей ставить на себе крест, Лея, — сжав губы прошипел Тенебрей. — Ты ведь сделала свои выводы. Верно?

Его голова склонилась к плечу, а рука подхватила мои локоны, пропуская между пальцами. Я любовалась отражением красивого мужского лица.

— Они не верные? — едва слышно спросила я.

Вместо ответа меня развернули и я встретилась с гневным взглядом.

— Только попробуй сдаться! Вот так вот тебя учил отец и дядя? Готова пожертвовать собой? Или другими?

Страха не было. Сожаления не было. Гнева не было. Только безразличие.

— Ты так легко меня прочитал? — задала я возникший в голове вопрос.

— Я чувствую твои переживания. Только сейчас ничего нет. И я не позволю тебе сделать очередную глупость!

— Не стоит волноваться. Я не собираюсь делать глупости, — ответила, не отводя взгляд.

Тенебрей заметно расслабился и его взгляд смягчился.

Нет. Недостаточно ты меня еще знаешь, некромант. Я сделаю все, чтоб из-за меня никто не пострадал. Я «вытащу» короля и все с этим прекратится.

— Тебя разве не ждут?

— Подождут… Никуда не денутся.

В глазах Тенебрея закручивались спирали, затягивая меня в водоворот. Как хорошо знала я этот взгляд.

— Что мне с тобой делать? — услышала я риторический вопрос и в голосе послышалась какая-то обреченность. — Вот такой же ты появилась в академии. Потом изменилась… и снова этот лед в глазах и решимость. Почти безумие… Мой отец говорил: если боишься умирать, не бойся жить! Так живи, Лея! Сегодня и сейчас. Без страха и сожалений.

Я усмехнулась этим странным рассуждениям. Если он хотел снять с меня чувство вины, за происходящее, то у него не получилось. Все что происходит, это последствия наших действий. И я к ним тоже причастна. Потому слегка наклонившись к капитану, шепотом, будто по секрету, произнесла:

— А мой говорил: за удовольствие нужно платить, а за грехи — расплачиваться.

Взгляд некроманта моментально заледенел от гнева.

— Умная и красивая дура!

Я ничего не успела ответить на этот оксюморон. Меня взяли в плен неистового поцелуя. Наказывающего. Безудержного и отчаянного. Которому не получалось сопротивляться. Тенебрей был в разы сильней меня и подавлял, сковывая магией.