Истинная за Завесой (СИ) - Карамель Натали

Катя кивала, стараясь изобразить понимание. Внутри все сжималось от страха и этого нового, непонятного напряжения. Потрясение? Какое? От моего запаха? От того, что почуял силу? Или… от меня самой? Этот новый оттенок в его взгляде смущал и пугал её больше прежней холодности.

«Понятно, – прошептала она, опуская глаза. – Хорошо. Как скажешь.» Ей отчаянно хотелось сбежать.

Она доела, что могла, отодвинула тарелку.

«Спасибо. Ужин был… прекрасным. Особенно… морской еж.» Она встала, готовая к бегству.

«Катарина.» Его голос остановил её у двери. Она обернулась. Он смотрел на неё, его лицо было серьёзным, но в золотистых глазах горел всё тот же неослабевающий, теперь уже откровенно заинтересованный взгляд. Он явно оценивал её – не как досадную помеху, а как… загадку. И возможно, как женщину.

«Как тебе твоя комната?» – спросил он. Вопрос был невинным, но Катя чувствовала подтекст. Он знал, что комната скромная. Он велел поселить её там. Возможно, чтобы унизить? Или изолировать? А теперь он наблюдал за её реакцией.

Катя собрала всю свою дерзость. Она улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка получилась легкой, даже немного насмешливой, игнорируя дрожь в коленях.

«Отличная комната! В тесноте, да не в обиде, как говорится.» Она пожала плечами, демонстрируя напускное безразличие. «Уютно.»

Далин прищурился. Его губы чуть дрогнули – не в улыбку, а в выражении… одобрения? Или уважения к её стойкости? Он медленно мотнул головой, как бы соглашаясь. Потом положил голову на сложенные руки, подперев подбородок, и продолжил смотреть. Этот немой, интенсивный взгляд был полон неразрешённых вопросов, подозрений, но и чего-то нового – некоего магнитного притяжения, заставлявшего кровь приливать к её лицу. Он будто изучал каждую черту её лица без грима, каждое движение, и ему… нравилось то, что он видел.

Катя не выдержала этого пронизывающего внимания. «Я… могу идти? А то что-то… спать хочется.» Её голос звучал слабо, сбивчиво.

«Иди,» – ответил он спокойно, почти мягко. Но это не было отпущением. Это было «пока». И в его глазах, когда они встретились с её взглядом в последний раз перед тем, как она отвернулась, читалось четкое: «Это не конец. Мы еще поговорим.»

Катя вышла. Дверь закрылась за ней. Она не пошла – она рванула по коридору, сердце колотилось как бешеное.

Ох, батюшки! Он не просто подозревает – он заинтересован! По-мужски! И он заметил разницу!

Каждый его вопрос, каждый взгляд – как игла. А этот финальный взгляд… он обещал не расследование, а нечто более личное и опасное.

Она ворвалась в свою комнату, где её уже ждала бледная Луиза. Катя захлопнула дверь, с грохотом задвинула тяжелый засов. Луиза тут же бросилась к ней.

«Что? Что случилось? Он что-то сказал? Его глаза…» – зашептала она.

«Хуже, Лу, – прохрипела Катя, прислоняясь к двери. – Он… смотрел. Не как на пустышку. Не как на врага. А как… как на женщину. Интересную женщину.»

Луиза ахнула, закрыв рот рукой. «О, Боги…»

Девушки молча опустились на ближайшую кровать, прижались друг к другу, как два перепуганных ребенка в грозу. Никто не говорил. Тишину комнаты нарушало только их прерывистое дыхание и гулкое эхо страха и нового, тревожного осознания. Он заинтригован той, кем Катарина стала. И эта интрига была куда опаснее простой ненависти. Снаружи замка, высоко в горах, снова прозвучал далекий, тоскливый драконий рев. На этот раз он звучал не только яростью, но и… неутоленным желанием.

Глава 15. Смятение в Чешуе и Крови

Этот момент преследовал его. Катарина оступилась на лестнице. Мелочь. Глупость. Но в тот миг, когда её тело пошатнулось, когда он инстинктивно схватил её за талию, почувствовав под пальцами тонкость стана и внезапную слабость в её ногах, в его собственной душе кольнул острый, холодный страх. Не раздражение, не презрение – чистый, животный страх за неё. За эту хрупкую, раздражающую, внезапно ставшую такой… важной девушку. Он резко отдернул руку, как от ожога, но тень этого чувства осталась, гложущая и необъяснимая.

Потом была ночь. Бессонница гнала его по замку. Разум твердил: «Спи, дурак», но ноги сами привели его к её двери. Он не вошел. Не посмел. Но… он мог. Легкое дуновение сонной магии, невидимая пелена, окутавшая комнату – и он стоял на пороге. Луиза спала крепко, как убитая. А она… Она лежала на узкой кровати, залитая лунным светом из бойницы-окна. Лицо без грима, расслабленное, без привычной гримасы недовольства или страха. Длинные ресницы лежали на щеках, губы чуть приоткрыты. Хрупкая. Мирная. Красивая. Невероятно красивая.

«Почему я не видел этого раньше?» – пронеслось в голове, как удар. Все эти годы… слепой? Он смотрел, завороженный. На изгиб шеи, на рассыпанные по подушке каштановые волосы, на легкое движение груди под тонкой тканью сорочки. И тогда его накрыло. Не просто интерес. Не просто недоумение. Горячая, плотная волна желания. Он захотел её. Эту женщину в теле его ненавистной невесты. Образы всплыли сами: как его руки скользят по её коже, как он прижимает её к холодному камню стены, как её губы… Он резко отвернулся, чувствуя, как кровь бьет в виски, а дракон внутри глухо заурчал одобрительно. Стыд, жгучий и горький, залил его. Стыд за эти дикие фантазии. Стыд за все те годы унижений, холодности, презрения, которые он обрушил на неё. Он был болваном. Хуже – жестоким болваном.

Он ушёл тише, чем пришёл. Брошенный взгляд назад был не просто печальным – он был полон раскаяния. Но разум тут же включил защиту: « Наблюдать. Это может быть игрой. Уловкой». Проблема была в том, что его ледяная логика уже таяла под этим нежданным теплом. А дракон… дракон уже мурлыкал, убаюканный её видом.

Утро. Завтрак. Ад. Сидеть напротив неё было пыткой. Каждый её жест, каждое движение губ, когда она ела, каждая прожилка на её шее – все сводило его с ума. Его сводило с ума желание. Желание накрыть её рот своим, чтобы остановить этот невыносимый, сводящий с ума поток её спокойствия. Посмотри же на меня не как на врага, а как тогда… в семь лет. Воспоминание о той девочке с платочком ударило с новой силой. Какой же он был болван! Оттолкнул единственное искреннее чувство, подаренное ему в этом проклятом договоре. Ну и что, что нет магической силы? У нее другая сила. Бороться. Это он видел. Это его завораживало. Она не сломалась. Ни после падения, ни после его выходки вчера. Она стояла. Хрупкая, но несгибаемая.

Понимая, что еще секунда – и он выдаст себя, схватит её через стол, сделает что-то необратимое, он вскочил. «Приятного аппетита!» – выпалил и выбежал. Бежал по коридорам, задыхаясь, пока не вырвался на открытую площадку для взлета. Превратился в дракона и взмыл в небо, как пущенная стрела. Бежать! Улететь! Наваждение какое-то!

И дракон ничего не понимал. Он чувствовал смятение хозяина, но и новую волну интереса к двуногой самке. Интерес… и что-то еще. Что-то тёплое, защитное, что заставляло его крылья рефлекторно прикрывать воображаемую фигурку внизу от несуществующей угрозы. Пока не понятно.

Он летал часами, рвал когтями облака, ревел, выжигал скалы потоками пламени. Вроде стало легче. Мысли прояснились? Нет. Но ярость стихла. Обед пропустил. К ужину вернулся, решив держаться холодного контроля. Вошел в замок, сделал шаг… и вдохнул.

Сладкий. Одуряющий. Пьянящий. Этот запах!

«МОЁ!» – взревел дракон в его сознании, сметая все барьеры. « ОНА! ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ МОЕЙ! СЕЙЧАС ЖЕ!»

Разум Далина помутнел. Инстинкт обладания, дикий, неконтролируемый, захлестнул его. Он ворвался в холл, рыча. Запах витал в воздухе, сильный, манящий, но… неуловимый. Как будто проплывал мимо, не имея четкого источника. "ГДЕ?" – его собственный голос, искаженный звериным рыком, эхом разнесся по камням. Он бежал по лестницам, втягивая воздух ноздрями, как кузнечные мехи. « ОНА! МОЯ! Где-то близко!» На лестничной площадке – испуганные девушки. Катарина и ее служанка. Запах окутывал и их. Он ворвался в их пространство, жадно втянул воздух прямо перед Катариной… Нет! Не то! Не та сладость, не тот огонь, сводящий с ума! Разочарование, смешанное с яростью, ударило по нему. Он отшатнулся, рыча, и рванул дальше, выше.