Ведовской дар. 1. Ведьма правды - Деннард Сьюзан

– Как и ты, – сказала девушка. – Иначе с чего так напиваться перед приемом?

Губы Эрона растянулись в улыбке – на удивление, вежливой улыбке.

– Ну вот и вернулась племянница, которую я помню.

Мужчина подошел к окну, устремил взгляд на улицу и принялся возиться с тонким золотым ожерельем, которое всегда носил на шее.

Сафи закусила губу, чувствуя, как это всегда было при виде дяди Эрона, глубокую тоску. Хотя в жилах девушки тоже текла голубая кровь Гасстрелей, они с дядей оставались чужими друг другу людьми.

И когда Эрон был пьян – а он бывал пьян чаще, чем трезв, – ведовской дар Сафи молчал. Она не чувствовала в нем ничего: ни правды, ни лжи, ни какой бы то ни было реакции – словно то, кем Эрон мог быть, смывалось, как только вино начинало течь в его крови.

Между ними всегда была и будет каменная стена молчания.

Расправив плечи, Сафи подошла к Эрону.

– Так зачем я здесь, дядя? Мэтью сказал, что вы планируете вмешаться в ход Великой войны. Как именно ты собираешься это сделать?

Эрон хрипло рассмеялся:

– Значит, Мэтью проговорился, да?

– Тебе нужен мой ведовской дар? – упрямо продолжала Сафи – И зачем? Какая-то пьяная затея, чтобы вернуть звание бригадира Адских Алебард?

– Нет. – Тон его был твердым и непреклонным. – Это не пьяная затея, Сафия. Совсем не так.

Эрон взял стакан, и старые шрамы от ожогов на костяшках его пальцев побелели.

Сафи ненавидела эти шрамы. В детстве она миллион раз видела их, например, когда дядя хватался за кувшин вина или щипал шлюху за мягкие места. Эти шрамы – единственный след прошлого, о котором знала Сафи, и, каждый раз видя их, она начинала бояться будущего. А что, если она такая же, как дядя? С такой же неутолимой тягой к тому, чего невозможно достичь?

Эрон хотел вернуть свое достоинство.

Сафи жаждала свободы.

Свободы от своего титула, от дяди и от промерзших насквозь залов поместья Гасстрель. Свободы от страха перед Адскими Алебардами и того, что ей могут отрубить голову. Свободы от своего ведовского дара и от всей Карторранской империи.

– Ты не представляешь, что такое война, – произнес Эрон задумчиво, так, словно его мысли блуждали в прошлом, где были получены эти шрамы. – Армии уничтожают деревни, флоты топят корабли, колдуны огня сжигают людей силой мысли. Всех, кого ты любишь, отнимают, Сафи… и убивают. Но ты сможешь все это увидеть. В слишком ярких подробностях – если не сделаешь то, о чем я прошу. А потом можешь уйти навсегда.

В комнате повисла пауза. У Сафи от удивления открылся рот.

– Я могу уйти?

– Да. – Эрон почти грустно улыбнулся и снова принялся возиться со своим ожерельем.

Когда он заговорил снова, в груди Сафи вспыхнули первые искры счастливого тепла от ощущения правды.

– После того, как изобразишь беззаботно танцующую и пьющую вино юную донью, – подтвердил он, – и сделаешь это так, чтобы все в империях тебе поверили… Ну а после этого ты будешь совершенно свободна.

Свободна. Это слово повисло в воздухе, как завершающая нота мощной симфонии.

Сафи попятилась назад. Это было больше, чем мог вместить ее разум, больше, чем могло проверить ее ведовство. Слова Эрона дрожали и горели правдой.

– Почему, – осторожно начала Сафи, боясь, что неверное слово перечеркнет все сказанное дядей, – ты позволишь мне уйти? Предполагалось, что я стану следующей доньей фон Гасстрель.

– Не совсем. – Он поднял руку над головой и прислонился к стеклу. Все в его позе было до странности грустным, а ожерелье, снятое с шеи, болталось между пальцами. – Титулы скоро перестанут иметь значение, Сафи, и, скажем прямо, ни ты, ни я никогда не ожидали, что ты действительно будешь управлять поместьем. Ты не очень-то приспособлена для таких дел.

– А что с тобой? – Девушка вздрогнула. – И зачем меня всю жизнь готовили, если ты и не собирался… Я могла просто уйти.

– Это был не мой план, – прервал ее Эрон, и его плечи напряглись. – Но все меняется, когда на горизонте маячит война. Кроме того, разве ты жалеешь о том, что тебя научили фехтовать или драться? – Дядя наклонил голову. – Твоя стычка с главой Золотой гильдии едва не разрушила все мои планы, но мне удалось спасти ситуацию. Теперь все, что тебе нужно сделать, – это вести себя как легкомысленная юная донья на протяжении одной ночи, и тогда твои обязанности будут выполнены. Навсегда.

Сафи прыснула со смеху:

– И это все? Это все, чего ты от меня хочешь? Все, что ты вообще хотел от меня? Прости, но я тебе не верю.

Эрон пренебрежительно пожал плечами:

– Ты и не обязана мне верить. А что говорит твой ведовской дар?

Дар Сафи подтверждал истинность всего сказанного, внутри по-прежнему нарастало ощущение тепла. И все же девушка никак не могла до конца поверить в происходящее. Все, чего она когда-либо желала, внезапно оказалось в ее руках. Выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Эрон вскинул бровь, явно забавляясь недоумением Сафи.

– Когда куранты пробьют полночь, Сафи, то, что ты – ведьма правды, больше никого не будет волновать. Ты сможешь делать все, что тебе заблагорассудится, и вести такое же незамысловатое существование, как и раньше. Хотя… – Эрон сделал паузу, и его взгляд стал острым. От опьянения не осталось и следа. – Если бы ты захотела, Сафи, ты могла бы менять миры. Ты для этого отлично подготовлена, уж об этом я позаботился. Но, к счастью или нет, – мужчина развел покрытыми шрамами руками, – похоже, тебе не хватает амбиций.

– Если мне и не хватает амбиций, – прошептала Сафи, и слова вырвались сами собой, прежде чем она успела остановиться, – то это потому, что ты сделал меня такой.

–Это правда.– Эрон улыбнулся ей свысока, в улыбке сквозила искренность.– Не надо ненавидеть меня за это, Сафи. Скорее я заслуживаю твоей любви.– Его руки замерли.– Но не переставай остерегаться меня. Это и есть путь Гасстрелей. А теперь заканчивай одеваться. Мы отправимся в путь со следующим ударом курантов.

Не говоря больше ни слова, Эрон прошел мимо Сафи и вышел из комнаты. Сафи смотрела ему вслед. Она заставила себя следить за его бодрой походкой и широкой спиной.

На несколько секунд Сафи погрузилась в раздумья. Незамысловатая жизнь? Не хватает амбиций? Возможно, так оно и было, когда речь шла о жизни в промерзшем замке среди стаи жаждущих власти дворян и бдительных Адских Алебард, но не о жизни с Изольдой.

Сафи снова достала книгу об ордене Кар-Авена и раскрыла ее. Пиестра сияла, расцветая, как роза в лучах заката. Эта страница важна, и Сафи просто необходимо было выяснить почему…

Она провела пальцем по описанию монашеских рангов. Монах-наемник, монах-учитель, монах-стражник, монах-ремесленник… Ее пальцы остановились на монахе-целителе. Именно такая монахиня помогла Изольде, когда та покинула свое племя. Изольда заблудилась на перекрестке дорог к северу от Веньясы, и добрая целительница помогла найти дорогу.

А тот перекресток находился рядом со старым маяком, который девушки использовали как укрытие. Должно быть, повязанная сестра собирается покинуть Веньясу и вернуться в их старое убежище.

Сафи уронила книгу, закинула голову назад. Девушка не могла пока сбежать из города – сначала нужно пережить сегодняшний вечер. Она должна избавиться от колдуна крови и позаботиться о дяде. Тогда, не опасаясь преследования, она сможет отправиться на север и найти свою повязанную сестру.

Сафи резко выдохнула, опустила голову и повернулась к зеркалу. Эрону нужна была послушная донья, не так ли? Что ж, Сафи могла такой стать. Все ее детство карторранская знать видела в ней тихую, смущенную девчонку, которая, переступая с ноги на ногу, прячется за дядю.

Но сейчас Сафи была другой, а Адские Алебарды не имели права хватать людей в этой империи. Поэтому девушка выпятила грудь вперед, довольная тем, как платье подчеркивает ее плечи. Рукава задрались достаточно высоко, чтобы обнажить запястья и ладони, покрытые мозолями, как у солдата.