Индульгенция 2. Без права на жизнь (СИ) - Машуков Тимур

— Это нас не ослабило!!!

— Не тебе решать. Повторю, Кострома — есть правила, не нами придуманные, и ты обязана им подчиняться. Ты не богиня тут, а свободный светлый дух. Сколько уж лет прошло, а все никак старые замашки не можешь бросить. И пока срок твоего наказания не выйдет, ты будешь подчиняться совету волхвов. Не нравится — все претензии к своему отцу.

— Не называй меня Кострома!!! –зарычала она. — Пока брат не вернется, я Мавка!!!

— Носить имя злобного духа воды не пристало светлой богине. И ты знаешь, что он не вернется. Его смерть была окончательной.

— Я в это не верю!!! И я уже не богиня, как ты сам сказал. Как хочу, так и буду себя называть. И всякие мне не указ. Хоть Чернобогом назовусь — плевать.

— Так, значит? — нахмурился волхв. — Хорошо. Твое поведение мы еще разберем на совете. А мое слово ты услышала — отряд не полный, значит, сидите и отдыхаете. Кстати, я вот тебе сюрприз приготовил, думал, поумнела ты, отряд захотел твой пополнить, но…

— Что? Это кем? Если он вольется, мы опять в деле?

— Конечно. Десять человек — полная дружина.

— Кто он? Где⁈

— Да вот, сидит тут. Ослепла ты, что ли?

— Ты? — наконец обратила она на меня свое внимание. — Хлипковат больно. Маг или воин?

— И то, и то могу, — мне впервые стало тут интересно. Дама оказалась бойкой. К тому же богиней, пусть и бывшей. Связи лишними не бывают. Ну и Мавка, что не сильно отличается от Навки — легко запомнить.

— Универсал, значит, — довольно кивнула она. — Тогда пошли, нам еще в дозор заступать, — схватив меня за руку, она рванула к двери.

— На постой его хоть определи, — крикнул нам в спину волхв. — Ну, и удачи тебе, парень, — добавил он уже тише, но я услышал.

Мы выскочили на улицу, я почувствовал легкие толчки эфира — и вот перед нами застыл конь, состоящий из воды. Встряхнув гривой, отчего во все стороны полетели капли, он громко заржал, и, встав на дыбы, заколотил копытами в воздухе.

— Запрыгивай и держись за меня крепче, а то развеешься! — рявкнула Мавка, незаметно оказавшись на нем. — Мой Свенельд не терпит медленных.

Я послушный мальчик, особенно в тех случаях, когда не понимаю, что происходит. Поэтому залез — легко, обхватил ее за талию. Жаль, кольчуга мешает пощупать тело, и… Мы понеслись с такой скоростью, что ветер резанул по глазам.

— Куда⁈ — в ужасе завопил я, видя, что мы несемся прямо в стену дома. — Мы же разобьемся!!!

— Не ссы, новик. Дороги придумали черепахи, — захохотала эта сумасшедшая, я же попрощался с жизнью, извинился за все перед Навкой и пожалел, что так и не полапал сиськи Снежаны.

Момент нашего соприкосновения с домом я проморгал. Потом поморгал, не веря в происходящее — мы, подобно бестелесным духам, неслись прямо сквозь дома, слыша вслед вопли живущих в них и проклятья. Но это только раззадоривало дамочку и ее безбашенного коня, который еще сильней прибавлял хода.

— Приехали, — вскоре раздался ее голос, лошадь развеялась, девка легко опустилась на землю, сделав перекат, ну а я просто влетел в ставшую внезапно материальную стену, долбанул по ней головой где-то в районе крыши и сполз вниз, оставляя наверху остатки самоуважения и любви ко всем в мире.

— Тупая овца, не имеющая хоть грамма мозгов, — простонал я, проверяя все ли кости целы. Сомнения в этом были огромные, но вроде обошлось.

— Что тут за шум? — вылез из двери медведь. А нет, это человек, просто очень здоровый и очень волосатый. А еще одет в какую-то шкуру — и не жарко ему?

— Дядька Бран, я к тебе новика привела. Броню бы ему подобрать, да оружие справное. Универсал он.

— Жив? — не обращая на нее внимания, подал он мне руку, помогая встать.

— До кого, как врезался в стену, точно был. Сейчас не уверен.

— Опять ты сквозь дома летела, -нахмурился он, глядя на Мавку. — Гляди, узнает Велигор, простым наказанием не отделаешься. Он же тебя не раз уже предупреждал не делать подобного, а тебе все неймется.

— Не узнает, — беспечно отмахнулась она. — Или узнает, да поздно будет. Мы сегодня выступаем, а там хоть лес не расти. Так что насчет брони?

— Повернись, — это он уже мне, — руку согни, ногу подними, крутанись, -командовал он, а я, как послушный болванчик, делал, что говорят. Защита лишней не бывает — кто знает, что тут у них за драки.

— Кожаный доспех со вставками ему дам. Он и скользящий удар выдержит, и от магии защиту даст. Главное, его в первую линию не ставь.

— Не учи меня воевать, тогда я не буду учить тебя ковать, — оскалилась она.

Ну точно девка тормозов не имеет. Трахнуть ее, что ли, чтоб успокоилась?

— Пошли со мной, — кивнул Бран мне. — А ты стой тут. А то как в прошлый раз мне всю кузню разнесешь.

Он толкнул тяжелую, оббитую железом дверь, и передо мной открылось царство огня и металла. Воздух внутри кузницы был густым, насыщенным запахом раскаленного железа, угля и пота. Где-то в глубине, за пляшущими тенями, вырывавшимися из горна, мерцало багровое пламя, словно глаз древнего дракона, готового поглотить все на своем пути.

Стены кузницы, почерневшие от копоти и времени, были увешаны инструментами: молоты разных размеров, клещи, наковальни, подковы и полуготовые клинки. Каждый предмет казался продолжением рук кузнеца, его воли и мастерства. На полу валялись куски металла, осколки угля и стружки, словно следы битвы между человеком и стихией.

В центре помещения стояла массивная наковальня, ее поверхность была испещрена следами бесчисленных ударов. Рядом, сгорбившись над горном, работал молодой парень, статью походивший на Брана. Его могучая фигура, освещенная алым светом пламени, казалась высеченной из камня. Руки, обтянутые кожей, почерневшей от копоти и огня, двигались с такой точностью и силой, будто он сам был частью этого древнего ремесла.

Звон молота по металлу, каждый его удар отдавался в груди, словно сердце кузницы билось в унисон с мастером. Искры, словно огненные искры, разлетались во все стороны, превращаясь в мимолетные звезды, рожденные в этом аду и умирающие в мгновение ока.

Кузница была не просто местом работы — это был храм, где рождались мечи и доспехи, где огонь и железо подчинялись воле человека, чтобы стать орудием войны или мира. И я, стоя на пороге, чувствовал, как древняя магия этого места проникает в мою душу, наполняя ее трепетом и уважением к труду, который здесь вершился.

— Антип, отвлекись от работы. Надо воина обрядить, — сказал Бран вроде бы тихо, но парень услышал.

Подслеповато сощурив глаза, он будто просканировал меня взглядом, а после шагнул к дальней стене, где висела броня и было кучей свалено оружие.

— Эта подойдет, — швырнул он мне кольчугу.

— Э-эм, мы вроде на кожу договаривались, — с сомнением посмотрел я на плетенное железо у себя в руках.

— Кожа херня. Жарко в ней и одноразовая. Один раз рубанут и только выкидывать. А эту и в полевых условиях починить можно. И носить ее легче, потому как она сама легче. Тонкая кожа даже от дождя толком не защитит, а в многослойной сам от жары сдохнешь. Да и неповоротлив станешь, будто слон. Так что носи с поддоспешником и радуйся жизни. А вот насчет оружия…

— Я универсал.

— Значит, подойдет короткий меч и пара метательных ножей. Умеешь обращаться?

— Приходилось.

— Ну вот и ладно. Еще что?

— Все, Антип. Как закончишь, крикни. Я к деду Митяю схожу, кваса налью. А то взопрел что-то, — сказал Бран, выталкивая меня в дверь.

Там нас встретила уже приплясывающая от нетерпения Мавка. Вот бедовая девка!!!

Оттолкнув кузнеца, она принялась меня обряжать, да так быстро, что я и сам не заметил, как оказался с виду прям русский богатырь. Шлем она показательно проигнорировала, буркнула:

— Только мешаться в траве будет.

Вместо отвергнутого шлема она повязала мне на лоб широкую ленту.

— Вот, от комарья спасает, да и пот в глаза не капнет.

— У вас тут и комары есть? Они что, тоже, блин, светлые⁈ — охренел я.