Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Всю глубину сотворенного мной идиотизма я начал осознавать лишь на остановке.
Не, ну, в самом деле — нашел, к кому сунуться… контуженный! А ведь если б утром чуток пошевелил мозгой, мог бы сообразить, что Леночка не простой свидетель, а ключевой, и бумажкой «явиться для дачи показаний» не отделается. Блин, приди тот опер на пять минут раньше, мы б с ним у подъезда нос к носу столкнулись.
А еще — если, опять же, подумать — удивительно, что Лена меня не сдала с потрохами. Не друг, не брат, не сват — сослуживец без году неделя, вдобавок разыскиваемый убивец. Другая небось весь мировой антитеррор вызвонила б, пока я у нее в кресле дрых.
Ну да ладно. Повезло дураку второй раз, конкретно так повезло — но дальше на везение уповать не стоит. Дальше надо действовать по-умному.
Вариантов же дальнейших действий лично я видел аж три штуки.
Первый был самым легким — добровольно явиться в ментовку и понадеяться, что хоть и неродная для меня, но все равно доблестная белорусская милиция поверит в мою невиновность и «дружным кагалом», как любил говорить сержант Тележкин, бросится на розыски настоящего убийцы. На данный момент путь этот мне категорически не нравился: я, может, местами и дурак, но не идиот. А поверить в то, что менты будут чего-то там копать, уже имея такого роскошного подозреваемого… не, ребята. Фантастика в соседнем отделе — а здесь у нас жизненная трагедия… пополам с народными белорусскими сказками, блин.
Вариант второй — малость посложнее первого. Плюнуть на все и слинять. Границы между Россией и Беларусью, считай, нет, а искать меня… ну, может, и будут, но фиг ли толку с тех поисков? Зайдет Саня Топляков в ростовский госпиталь, [1] а выйдет… ну, кто из детдомовцев у них на леднике подходящий будет, тот и выйдет. И — на контракт, а там уже война все спишет.
Этот путь был тоже прост, но нравился мне ничуть не больше первого. Отступить здесь и сейчас, а потом всю оставшуюся жизнь в бегах, в чужой шкуре? Не-е-е… лучше уж один раз помереть, чем так вот — каждую секунду.
Ну а третий, последний вариант — остаться здесь и самому докопаться до истины. Недостаток его был в том, что меня зовут не Шварценеггер и даже не Брюс Уиллис… да и Минск мало похож на Голливуд. А в реальной жизни, как я уже успел понять, те, кто решает поиграть в героев, живут оч-чень недолго — так было на войне, так будет и здесь.
Окончательно я пока ничего не надумал. Вернее, надумал, что сейчас мне по-любому надо закопаться в нору, благо таковая имелась в наличии. Отсидеться там денек-другой, пока у охотников не пройдет первый, самый яростный азарт, а дальше… дальше будет видно.
К этому выводу я пришел, уже сев, точнее, втиснувшись в автобус. Несмотря на выходной день и поздний час — или как раз поэтому, — народу в нем было много. Оно и к лучшему: больше будут думать, как бы вдох сделать, а не к морде соседа приглядываться.
Правда, остановки через четыре, когда у меня в кармане задергался мобильник, я обнаружил, что вытаскивать его в тесноте тоже не ахти как удобно, и мысленно помянул друзей-знакомых Леночкиной подруги, упорно пытающихся дозвониться ей на минский номер.
— Але?
— Са-а-ань, — жалобно всхлипнула трубка, — в меня стре-е-е-еляли!
Ну здрасте. Приехали.
Кому и зачем нужно было палить в фифу, я вообразить не мог при всем желании. Приманить меня таким способом? Но я ведь полчаса как вышел из ее квартиры, а шторы у Леночки — так, одно название, для хорошей оптики их, считай, нет… и что это за шум на заднем фоне?
— Ты вообще где?
Девушка ответила. Судя по ее голосу, дурацкой шуткой звонок не был.
Час от часу не легче. Устраивать покушение там, где постоянно толпа народу и тьма камер слежения? Хрень какая-то…
— Стой там, — скомандовал я. — Щас буду.
«Щас» растянулось на сорок семь минут. Уходить далеко от кабинки я боялась, безвылазно сидеть в ней было подозрительно. К тому моменту как из-за пирамиды памперсов вынырнул Саня, я успела перемерить все имеющиеся в продаже куртки, от тридцать восьмого до шестидесятого размера включительно. Продавщицы смотрели странно и пару раз подходили с вопросом: «Вам что-нибудь посоветовать?» Но спрашивать, имеются ли у них на складе бронежилеты, я постеснялась. Девушки натянуто улыбались и кивали, продолжая крутиться поблизости.
— Ну чё тут у тебя случилось?
По телефону и на расстоянии Саня нравился мне как-то гораздо больше. Или не нравился гораздо меньше, но отступать было поздно. Я робко взялась за его протянутую руку и на ходу, трагическим шепотом, принялась ябедничать на специализирующегося по Леночкам киллера. Продавщицы смотрели нам вслед с неописуемым облегчением.
В зале уже навели порядок — воду вытерли, стекло подмели, карпов переловили. В рыбном отделе никого не было, свет в витринах потушен. Черный скелет аквариума имел скорбный, издалека бросающийся в глаза вид.
— Тут? — коротко поинтересовался мужик.
— Да, я стояла вон там, у края стеллажа, а потом меня толкнули, я отступила, вдруг как свистнуло — и в стекле появилась дырочка. Вот такая. — Я сложила пальцы колечком и показала.
— А пулю не успела рассмотреть? — Саню моя импульсивная жестикуляция только позабавила.
— Тебе смешно, — обиделась я, — а меня чуть не убили!
— Нашла чем хвастаться… Пошли на кассу, — велел он, подбрасывая ко мне в корзинку бутылку с холодным чаем «Nestle».
— Да ну ее, давай все бросим, выйдем через вертушку! — Мне было уже не до покупок, выбраться бы поскорее из магазина.
— Там охранник стоит, а у них профессиональная память на лица. Он мог меня по ящику видеть.
Я только сейчас сообразила, как рисковал Саня, согласившись за мной приехать. К тому же тогда он еще не знал, что именно произошло, — ведь после выстрела здесь вполне могла кишеть милиция.
— Сань… — пристыженно начала я.
— Леночка! Какая встреча! Что ты тут де…
— Когда ж ты оставишь меня в покое, в конце-то концов?! — Вот уж по кому я совершенно не скучала! В гипермаркете Вадим чувствовал себя куда увереннее, чем с глазу на глаз с «конкурентом». К тому же в руке он сжимал почти пустую бутылку с джин-тоником.
— И от кого я это слышу?! — патетически возопил бывший, выставляя бутылку вперед, как крест животворящий. — Неблагодарная женщина, я ведь тебя на руках носил! Пылинки сдувал! А ты уже через полгода после нашего расставания приволокла в квартиру какого-то… — Вадим присмотрелся. — Погоди… Это ж другой мужик! А тот где?!
— Я его убил, — хмуро сказал Саня. — И съел. Из ревности. А ты кто такой?
Бывший поймал его взгляд и мигом скис. Даже градус в крови не помог.
— Ну… это… старый друг! Ладно, Леночка, пока, мне пора бежать…
И действительно — как драпанул!
— Кто это был? — удивленно повторил Саня, поворачиваясь ко мне.
— Да так… придурок один. — Я сердито вывалила покупки на ленту транспортера. Мой спаситель (или губитель?!) замолчал, чтобы не привлекать лишнего внимания. Пока я расплачивалась, Саня покидал все в пакет и пошел к выходу, мне пришлось догонять его чуть ли не бегом.
Похоже, в Леночку пальнули из пистолета с глушаком. Хотя вполне могло быть и чего-то помощнее, типа ВСС-ки, которую мне как-то дал «на подержать» омоновец с соседнего блокпоста. Нет, навряд ли… проходы между стеллажами узкие, даже со сложенным прикладом тут фига с два развернешься. То ли дело пекаль: развернул коробку с детскими хрустяшками — все, хрен кто сбоку разглядит, чего ты на полке копаешься, а камер наблюдения над ближайшим проходом нет, лишь над соседним одна, и то в другую сторону повернута. И еще: такой вот промах в горизонтали очень похож на «сдергивание» — типичная ошибка неопытного пистолетчика. Сам, помню, парился, обойму за обоймой в «молоко» сажал, пока военрук Степан Палыч, светлая ему память, не выдрессировал.
