Андеграунд (СИ) - Рогозина Виктория

— Мстислав, — это было впервые, когда я услышал свое имя из ее уст. — Я в прошлый раз так тебя и не поблагодарила…за тот случай в клубе. Спасибо. Извини, что наехала на тебя…

Я даже не сразу вспомнил, о чем она говорит. Катарсис подсказал. Как я уже отмечал, ее сознание всегда было открыто для меня. В баре к ней подкатил бухой чувак и они почти устроили драку, но я решил вопрос с одного удара и увел девушку с танцпола. И да, она действительно наехала на меня, лишний раз напоминая, что может решить свои проблемы сама.

— Без проблем, рад был помочь, — и да, она красивая. Особенно когда вот так спокойно смотрит на меня, не испытывая больше неловкости. Моя девочка. После тестирования мне вновь придется стереть себя из ее памяти. Но что только не сделаешь, ради счастливого будущего.

— Ты мне иной раз напоминаешь… — она замолчала, будто передумала озвучивать мысль.

— Кого же? Я заинтригован.

— Фею «Так совпало». Уж если столкнешься с тобой, то можно быть и отфеяченным по полной, — с улыбкой поделилась она.

— Не скрою, такое тоже иногда случается, — я рассмеялся ее шутке (а шутке ли??!). — Но согласись, не стоит нарываться, — но в ее глазах горел вызов. Вот уж кто-кто, а она бы пересекла черту дозволенного, а я не против был заняться ее плохим поведением.

Витторина перевела задумчивый взгляд на оборотня, открыла рот, чтобы что-то спросить, но вновь провалилась в воспоминания своего мужа.

Как только криокамера закрылась и Влад поместил принудительно Витторину в Анабиоз — нечто приближенное к летаргическому сну, мы запустили экран с ее видениями. Я должен был узнать больше. И да, нехорошо рыться в чужих мыслях, воспоминаниях, но что делать, если она упорно скрывала себя от других. Для меня это стало вынужденной мерой.

— Фон ровный, в графе желаний просто… — Влад тяжело вздохнул и продолжил. — Просто хочет спокойствия. Ее достал буллинг.

— Ну это нормальное желание, — отец пожал плечами. — С учетом, что ей нигде не рады, вполне нормально.

— Но у нее больше нет никаких желаний, — психолог развел руками.

— Быть не может, — Казимир подошел ближе и взглянул на экран. — А это?

— Это потребность.

— И что за потребность? — нетерпеливо спросил я, наблюдая, как она на экране в своих мыслях погружается в прозрачную зеленоватую воду, протягивая руку куда-то к едва проникающим лучам солнца. Покой и умиротворение.

— А черт его знает, — отец попробовал изменить настройки. — Что-то что прячет и очень глубоко.

— Я бы предложил рискнуть, — Влад что-то шепнул моему отцу и тот присвистнул.

— Ну что сын, буду помнить, любить, придаваться скорби — полезай к ней, — озвучил идею мой горячо любимый папа.

— У нее могут способности проснуться, — напомнил я. И да, в запале она действительно могла меня случайно умертвить. Возможно позже стала бы оплакивать, но уверенности не было.

— Пусть земля тебе будет пухом, или асфальтом, — хихикнул он, с громким щелчком открывая крышку камеры.

— Потрясающе, отец, блин, года, — улыбнулся я, залезая внутрь. Было тесно, пришлось крепко обнять девушку, которая находилась в бессознательном состоянии.

— Молчи, когда с тобой царь разговаривает, — рассмеялся Казимир и захлопнул крышку.

Мутноватая жидкость быстро заполнила камеру, а следом и мои легкие. Странный раствор, позволяющий оценить состояние всего организма. Я провалился в ее реальность. Мы тонули в прозрачной воде, где-то посреди океана, но чувствовалась удивительная безмятежность. Я ощущал, что ей не хватает спокойствия. Травля никому не пользу не пошла бы.

Я начал захлебываться, в мои легкие вдруг стала поступать вода. Пытался выйти из этого состояния, но вода забивала все, и я почти поддался панике. Прохладная ладонь Смерти коснулась моей груди. Паника улетучилась. Девушка прильнула ко мне, обнимая и неожиданное состояние утопленника испарилось. Подумав, я обнял ее. Непонятное чувство тепла и умиротворения затопило мое сознание. Я не помню, когда чувствовал себя так хорошо. Не знаю сколько мы так провели времени.

Отец вытащил меня из криокамеры, а Влад погрузил девушку обратно в принудительный сон.

— Ну…поздравляю, — Казимир Мирославович улыбнулся. — Она умудрилась привести в норму все твои медицинские показатели. Даже вывих вылечила.

— Такое возможно?!

— Оказывает да, — отец пожевал губу. — Странно, но у нее очень простое желание — тихое счастье и спокойствие. Вероятно, ее слишком затюкали до этого. Есть что добавить? Что ты чувствовал?

— Я был счастлив, — просто ответил я, глядя на девушку, находящуюся во анабиозе в криокамере.

Витторина тихо вздохнула.

Анечка влетела на этаж ни свет ни заря. Повезло лишь, что я уже, а точнее еще, не лег спать. Вломившись в комнату вместо «доброе утро» я услышал следующее:

— Вита пропала! Ее нигде нет.

И это было странным. Вчера она отпрашивалась уехать и вернуться на своей «Хонде». Объяснялось все просто — ей нужен мотоцикл и гитара, потому что в эти выходные намечается какой-то рок-фест (отец в курсе, и да, в этот раз я еду с ним — увы мне, бедолаге). Барьер в обратную сторону Витторина пересекла — я вчера специально убедился, что она вернулась на территорию Лемура. Со слов подруги оказалось, что Вита почему-то не ночевала в общежитии, которое было выделено всем абитуриентам.

Заверив, что решу проблему, отправил девушку завтракать, а сам пошел к Журналу. Странная штука, позволяет быстро восстановить ход событий. Он-то и показал, где искать пропажу.

Витторина обнаружилась на парковке. Ее мотоцикл стоял в тени, а девушка лежала на сидении и бензобаке, укрывшись своей кожаной курткой. На руле, с одной стороны, висел шлем, со второй чехол с гитарой. Судя по тому, КАК она спала — такой трюк приходилось ей проворачивать ни раз и ни два. Надеюсь, что последний. Спала она безмятежно, не чувствуя никакого дискомфорта.

— Давай товарищ надзиратель, выдай свою уничижительную речь, — сонно буркнула она, не открывая глаз.

— Почему здесь? — только и спросил я.

— Есть все-таки то, чего ты не знаешь, — порадовалась она и потянулась. Взгляд карих глаз обдал меня подозрительным теплом. Она рада была меня видеть. И как всегда, стертая память не помогла.

Подумав, она грациозно села. Я давно заметил, что она очень гибкая, но при этом каждое движение емкое, без лишних энергозатрат, если так можно выразиться.

— Меня не пустили в общежитие. А на ночь глядя лезть в окно и выламывать дверь я не решилась.

Ну что ж, сегодня вылетят всей комнатой абитуриенты за такой поступок. И возможно я слишком предвзято отношусь к Витторине, но даже если она не поступит, она станет частью моего мира. Здесь у нее есть перспективы.

— Идем, провожу. Тебе перед поездкой выспаться следует.

— Хорошо не предлагаешь разделить постель, — язвительно заметила она. Я что, самоубийца?!?

Она сняла гитару и шлем, готовая идти. Забрав и то и другое, повел ее короткой дорогой до Академии. Мне хотелось быть с ней как можно дольше, но я успокаивал себя тем, что буду с ней на этом фестивале. Никогда не понимал пьяных сборищ, но был готов просто попытаться понять. Это часть жизни моего отца и Виты, мне стоило хотя бы попытаться.

Теплая ладонь легла на плечо.

— Может срежем? — спросил священник.

Женщина поняла, что ее несут и… снова «коллективное, бессознательное».

Мы нагнали ее. Признаюсь, по пробкам это было тяжеловато сделать, все-таки мотоцикл может проскакивать в междурядье, в отличии от машины. Но воспользовавшись Барьером невидимости, мы просто проложили рядом дорогу и втопили по полной. Отец радовался как ребенок, в предвкушении движухи. В такие моменты он казался обычным парнем, моим ровесником. Не представляю, как он смог в девятнадцать лет оставшись один с ребенком не сломаться и усыновить еще одного. Но Тема я старался не трогать. Он наконец-то нашел стаю, в которой его приняли и устроил свою жизнь. Мы продолжали поддерживать связь.