Собрался брать первое попавшееся, а продавец отговорил, выразив своё экспертное мнение. И вскоре предложил ещё варианты. Да так обставил, что каждый последующий лучше предыдущего. Соответственно и дороже. Поясок мне подобрал шикарный и туфли летние с носами–лодочками для полного образа.
После грубого льна я чуть не расплылся от кайфа, ощутив на коже китайский шёлк. Из него здесь всё самое дорогое. Но скупиться я был не намерен. Поэтому легко расстался с золотой монетой и пятью серебряными рублями. Набрал себе ещё рубах хлопковых и штаны повседневные. Всё мне в узелок тканевый ловко перевязали. Старое тряпьё им оставил, обещали сжечь.
— Какая ваша карета барин? — Спросил продавец. — Слуга отнесёт поклажу.
— Я дал всем выходной, — брякнул и сам подхватил.
— Вы так добры и рассудительны, ваше благородие, — продолжают облизывать торгаши, даже когда уже расплатился.
Ну а я плечи расправляю, подбородок выше поднимаю.
Дарья с другой стороны павильона застряла. Пошёл за ней, минуя двух дамочек в красивых платьях, которых рассмотрел только со спины. Заметил уже по шелесту платья, что одна даже обернулась.
Магичка с женщиной невзрачной стоит и платки с вышивкой красивой разглядывает, разложенные на столе. Глаза изумрудные горят, мается она что–то, выбирая из товаров средней паршивости.
На меня взглянула, опешила. Конечно, я ж преобразился! Красавчик хоть куда. Пусть пока ещё и щегловатый.
— Вот эти посмотри, — предлагаю ей шёлковые, как ни в чём не бывало.
— Да куда ей, — посмеивается продавщица с глазами восточными. — Такие серебро стоят, а Дарьюшка с копейками медными. Сколько ты мне уже должна, голубушка?
Дарья вышла из оцепенения не сразу.
— Да отдам всё, — заворчала. — Вот этот беру.
Копейки в ладошке пересчитывает неуклюже, подаёт.
— Двух недостаёт, голубушка, — посмеивается продавщица.
— А сколько она должна? — Интересуюсь.
— А тебе какое дело, барин? — Кривляется продавщица.
— Хамить вздумала барону? — Возмущаюсь на неё и смотрю пристально.
Похоже, здесь всех надо воспитывать.
— На три серебряных рубля наберётся, — отвечает сразу, хлопая перепуганными глазами.
— На, — бросил ей на платки четыре монеты и подружке: — выбирай шёлковый.
Дарья в шоке стоит, слова в горлышке, похоже, застряли.
— Какой ей понравился? — Спрашиваю продавщицу.
— Вот этот, ваше благородие, — показывает на шёлковый с зелёной и розовой вышивкой. — Ещё серебряник накинь только.
Покупаю ей платок. Дарья подарок приняла, но раскраснелась, как варёный рак.
— Я верну, честно, — пробурчала.
— Не надо, это за спасение тебе награда. От всего сердца, Дарья.
Заулыбалась. И тут вдруг подалась да в щёку меня чмокнула. Теперь жар к щекам подкатил у меня. И с чего так⁈ Я ж не школьник уже давно. А всё равно так тело реагирует.
Вышли на улицу. У кареты четыре дамочки стоят в ярких нарядах, в том числе и две, которые в павильоне стояли. Тканей шёлковых набрали, воркуют стоят, пока солдаты всё это укладывают в багаж.
Брюнетку я узнал. Это та, которая в последней карете ехала в той колонне, направляющейся к нашему князю. Та, что платок кинула мне, они меня ещё «беременным» обозвали.
— О! Беременный! — Воскликнула женщина, сияя.
Она и оборачивалась в павильоне, вероятно, распознав меня. Высокая, симпатичная женщина с глазами серо–голубыми лет тридцати на вид с несколько развратным и игривым выражением на лице заставила меня даже оторопеть.
Вышла вперёд, остальные подружки на меня уставились с интересом. Ни одной дурнушки, все приятные и с изюминами.
— Ярослав, только по глазам шикарным и узнала, — выпалила женщина. — И что же ты в тряпье на дороге делал среди простого люда?
— Да я иногда в народ выхожу переодетым, — выпалил, посмеиваясь, и представился: — Барон Суслов, к вашим услугам, миледи.
Поклажу на землю сбросил, чтоб выглядеть солиднее.
— Ого, Московские замашки, — усмехнулась. — А я баронесса Веселина Барсукова из Тульского княжества, первая фрейлина княгини Боянки Великотульской.
— Очень приятно познакомиться, — ответил учтиво, кивнув головой, как в фильмах делали.
Исполнила реверанс, вызывая у меня невольный восторг.
— Надо признать, барон, кафтан вам этот очень идёт, — прочирикала.
И тут другие дамочки знакомиться набежали. Все баронессы оказались!
— А почему вас на балу князя не видно? — Начали меня пытать. — А на большую княжью охоту приедете? А кто ваш папенька? А поместье где… А почему ваша охранница такая скромная? А почему убежала?
Спасла Веселина:
— Всё, курочки! Отчаливаем. А то княгиня вместе с княжной нас в клочья разорвут.
Распрощались. Я даже остался доволен, что начинаю так быстро вливаться в их общество. Чтобы чуть позже уже ни у кого не осталось сомнений кто я такой.
Дарью через три дома нашёл, примерно зная, куда умотала. В открытой лавке траву сушёную смотрит.
— Ты чего? — Спрашиваю.
— Да мне неловко было, — отмахнулась. — Я с высокородными дамочками не очень лажу.
— Понятно, что–то я проголодался. Есть здесь таверна какая–нибудь?
— Трактир «Охотник» стоит за озером, но там дорого.
— Ничего страшного, веди.
Рынок стороной обошли, где народ весь и копится, похоже. И простой люд, судя по одёжке, и солдаты, и барышни. А ещё странная на вид молодёжь ошивается, выбиваясь из обшей массы своими мантиями с золотой вышивкой и плащами.
Не сложно догадаться, что это ученики Академии магии. Возможно, прогуливающие занятия. Их не так много, один–два в минуту мелькнёт.
Впереди странный домик, весь из себя расписной, своды вырезаны из дерева ажурно. Дарья сразу взвыла:
— Давай обойдём.
Оттуда как раз три девицы–магички вышли небольшого росточка и два парня высоченных. Одной стайкой навстречу двинулись, посмеиваясь и что–то бурно обсуждая. В основном все светлые. Парень с девушкой белоснежные блондины, один темнее всех. Возраст вроде студенческий, плюс–минус. Все в мантиях синих разных оттенков с красивыми золотыми узорами и эмблемами.
Дарья дёрнула на перекрёстке скрыться. Но поздно. Эти нас заметили. А точнее её.
— Василискина! Опять здесь ошиваешься? — Раздалось вызывающе от блондина.
— Курочек или кошечек ищешь? — Подкалывает брюнет с гадкими смешками.
— Она скот покрупнее ловит, — загнусавила одна из девиц, которая по старше других на вид. — Коз, коровушек и пьянчуг. А это нужное дело, между прочим.
Дарья язык прикусила, вжалась вся, тянет за собой, оставляя мою идею встретить и поздороваться.
И не пойму, куда моя сыщица растеряла весь свой боевой дух?
— Василискина! — Раздалось уже в спину гадливое от одного из парней. — Академия всё ещё помнит твои заслуги. А мальчонка барский на что тебе? Парень, не стоит полагаться на Василискину, это недалёкого ума, недомаг.
— Точно недомаг, — выпалила и гундосая, захихикав, как идиотка.
— Парень, зачем сам таскаешь поклажу? — Дальше подкалывают адепты. — Отдай Василискиной, с этим она уж точно справится.
Метров на семь разошлись, как раз на перекрёсток они вышли, с которого мы свернули. Обернулся высказать придуркам за подругу. И заробел, чего никак от себя не ожидал! А всё потому, что третью девушку разглядел, которая всё это время молчала. Да и теперь не разделяет веселья товарищей. Задумчиво смотрела вперёд, но повернулась на меня, когда я обернулся.
Обезоруживая полностью.
Нет, не магией. А своей красотой. Светло–русая, стройная милашка с безупречным ангельским личиком заставила биться моё сердце в разы быстрее, что даже древесный дух затрепыхался. Эти ослепительные голубые раскосые глаза лишь на пару мгновений задержались на мне, а затем одарили своим светом подружку. Вот так, легко и просто.
— Да пошли уже, — дёрнула Дарья грубо, вырывая меня из оцепенения.
Отвернулся, потопал прочь. И понял, что кроме неё никого и не рассмотрел, ибо на фоне такой красотки все прочие лица размыты.
