Дикий дракон для принцессы (СИ) - Осокина Анна

За ней захлопнулась дверь, а я схватился за грудь. Сердце разрывалось. Боль была невыносимой! Сполз по стене, не сумев устоять на ногах. Я знал, что для чего-то нужен королеве, но принцесса заставила мне довериться ей, заставила ее полюбить, а теперь все оказалось обманом!

Дурак, какой же я дурак! Сам позволил поймать себя на крючок! Разрешил одурачить! Все было ложью! От начала до конца! Теперь я уже не верил в побег. Она наверняка сказала это лишь для того, чтобы выйти из этих покоев невредимой.

Хотя они еще не знают, что просчитались в своих коварных планах. При мысли об этом я коротко и зло рассмеялся, едва сдерживая слезы. Если бы королева только знала о том, что известно мне, она никогда не стала бы так подставлять свою дочь.

А теперь остается только ждать прихода палача в эту красивую тюрьму. Но я буду к этому готов! Не позволю обезглавить меня где-то на площади, как какого-то преступника! Лучше уж погибну прямо здесь в бою, когда они придут за мной!

Глава 10

Элайна

Почему эта мука так невыносима?! Мое сердце словно разорвали на мелкие куски, и каждый из них пронзала острая боль. Никогда прежде я не ощущала себя настолько разбитой и подавленной, словно от меня осталась лишь тень. Хуже всего было от осознания того, что во всем виновата только я. Это я обманула Саркайна, использовала его ради своих целей! Горечь и стыд смешивались, не позволяя даже глубоко вздохнуть.

Мысли о том, как я предала его доверие, как легко и безжалостно воспользовалась его чувствами, резали меня на куски. Хотелось кричать, выплеснуть всю эту боль наружу, но горло сжималось, как будто и воздух был против меня. Я позволила себе так жестоко обмануть того, кто верил мне, кто смотрел на меня с надеждой!

Отвратительная и совершенно недостойная будущая правительница!

Я не смогла удержаться и призналась ему во всем. Правда буквально разъедала меня изнутри, как огонь, который становился все жарче. Каждый раз, наслаждаясь его присутствием, слушая его рассказы о жизни в Крилорне, я не могла избавиться от мысли о своем обмане. Меня глодала мысль о том, что ради будущего своих земель я выбрала путь бесконечной лжи.

В моменты искренности, когда я видела его улыбку, теплые взгляды, которые Саркайн бросал на меня, внутри все сжималось от ужаса, что однажды это доверие будет разрушено. Ведь с каждым днем я все четче понимала, что играю с чувствами, обманывая не только его, но и саму себя. Все, что я делала ради королевства, казалось правильным, но все меньше и меньше оправдывало ту внутреннюю боль, которую я испытывала.

Как я могу претендовать на трон, если не способна быть честной? Стоит ли ради власти предавать тех, кто доверился мне?

Я долго не решалась сделать первый шаг к близости. А потом и вовсе поняла, что будет лучше не делить с ним постель. И пусть будь, что будет! Я думала, что помогу ему сбежать, не нарушив доверие. Это было бы честно по отношению к нему.

Но как же будущее Эреваса? Я не взойду на престол, не имея наследницы. А дни королевы сочтены. Что будет с воительницами наших земель, а с простыми драконами? Кто займет трон потом? Не начнутся ли междоусобные воины? Эти вопросы не давали покоя, заполняя голову тяжелым грузом вины и отчаяния.

Я была обязана возлечь с Саркайном и выполнить долг! Пыталась найти оправдания, но каждая попытка лишь подтверждала, что я не заслуживаю прощения. Я оказалась между молотом и наковальней и наконец решилась. Я сделала это! Поняв, что подходящего момента может уже не случиться, я разделила с ним ложе всего за день до затмения.

— Что случилось? — Сестра бесшумно вошла в мои покои и увидела меня, свернувшуюся на полу и беззвучно плачущую. Моя боль — это моя тайна, и никто не должен ее узнать. Я же дочь королевы!

— Оставь меня, — прошептала я, пытаясь подавить очередной приступ рыданий.

Но Валенсия, не произнеся ни слова, легла рядом и мягко обняла. Она не спрашивала, не уговаривала — просто была рядом, в тишине, пока я продолжала тихо всхлипывать, позволяя мне выплеснуть часть этой невыносимой боли.

Мы лежали долго. Время словно остановилось, уступив место пустоте. Валенсия ничего не говорила, ее дыхание оставалось спокойным, как будто она знала, что сейчас мне больше всего нужна тишина. Эта молчаливая поддержка оказалась лучше любых слов. В ее присутствии я не чувствовала себя такой одинокой, хотя боль все еще разрывала душу на части.

— Не могу больше, — прошептала я после долгой паузы, голос был хриплым и слабым. — Все, что я сделала... все разрушила...

Она не осуждала, не упрекала и ничего не спрашивала. Ленси лишь крепче прижала меня к себе, словно знала, что сейчас слова только причинят больше боли. Она не пыталась оправдать меня, не говорила, что все наладится. Лишь оставалась рядом. И именно в этом я так отчаянно нуждалась — в молчаливом присутствии той, которая понимает, что не все можно исправить.

Время от времени она осторожно гладила мои волосы, как будто пыталась убедить меня, что даже в этом мраке есть место для света, а в самой непроглядной тьме можно найти маленький огонек.

— Ты сильнее, чем думаешь, — тихо произнесла Валенсия, ее голос был таким же спокойным, как и раньше.

Я закрыла глаза и не заметила, как уснула. Разбудил меня стук в дверь, когда за окном уже рассвело. Сестра так и спала рядом. Услышав стук, она указала мне на постель. Послушно отправилась туда. Слуги не должны увидеть меня в таком состоянии.

Ленси открыла дверь.

— Прошу прощения, моя принцесса, — послышался голос служанки. — Королева желает видеть принцессу Элайну.

— Хорошо. Принеси купель и горячую воду, — распорядилась сестра и закрыла дверь.

Валенсия мягко улыбнулась мне и погладила по плечу.

— Тебе лучше?

Я кивнула, пытаясь изобразить улыбку, но ничего не вышло. Внутри все еще было пусто и тяжело одновременно, и эта тяжесть давила, не позволяя хотя бы на мгновение почувствовать облегчение.

— Все будет хорошо, — тихо сказала Валенсия. — Иногда самое сложное — это просто позволить себе немного сломаться, чтобы потом найти силы продолжать.

Я опустила взгляд, не зная, что ответить. Она была права, но легче от этого не становилось.

Когда принесли воду, я медленно подошла к купели и, сбросив плащ, который так и не сняла, когда вернулась от Саркайна, залезла в нее. Чувствовала себя разбитой и несчастной, пока Ленси помогала мне вымыться. Смогла ли я зачать ребенка? Теперь я в этом сильно сомневалась. Если бы все произошло в ночь затмения, то наверняка. Сами небесные светила способствовали бы этому, а так… могло и не получиться.

Долго лежать в воде не было времени. Я неохотно вылезла из купели. Королева ждала меня. Меня, свою дочь, которую Нирлайна не должна видеть слабой.

— Ты справишься, — снова услышала я тихий голос сестры. В ее словах была такая уверенность, что на миг я почти поверила.

Я кинула взгляд на отражение в воде. С лицом, припухшим от слез, и с глазами, полными усталости, я все еще была той, кем должна быть — принцессой. Но теперь эта роль давила на меня, как никогда раньше.

С помощью сестры я облачилась в красивое платье, Валенсия уложила мне волосы.

— Нужно идти, — прошептала я, повернувшись к Ленси. Она кивнула.

С каждым шагом к покоям королевы я ощущала, как боль медленно отступает, растворяясь в глубине души и уступая место привычной маске непоколебимости, которую я носила всю жизнь. Я сильная. Я справлюсь.

— Здравствуй, дочь, — голос матери прозвучал с неожиданной теплотой, почти с нежностью.

Я невольно приподняла бровь. Нирлайна и нежность? Это странно.

— Здравствуй, мама, — ответила я, стараясь скрыть удивление.

Королева подошла ко мне, обняв, хотя она обычно так не делала. Я застыла на мгновение. Это было настолько непривычно, что казалось нереальным.

— Все в порядке? — спросила я, пытаясь понять, что могло вызвать такую разительную перемену.