Академия Чудовища (СИ) - Рамм Эмилия

Возможно, её запах был особенным. В этом он был почти уверен. Такое встречалось. Это было пережитком прошлого, когда драконы ещё могли выбирать и быть с любыми женщинами, которые нравились им. Одним из главных критериев выбора в те времена драконы выделяли запах. Некоторые запахи женщин особенно манили звериную сущность и говорили о том, что она подходит его дракону. На физическом уровне. Это не имело никакого отношения к истинным парам и соединениям душ. Тогда драконы не были связаны ограничениями, как сейчас.

Поэтому он и попросил у целительницы снадобье, подавляющее подобные проявления его звериной сущности. По-попросту делая его невосприимчивым, менее эмоциональным. Это было не успокоительное, а более сложное зелье. Целительница, если и была удивлена, то не подала виду. После очередной встречи вечером с адепткой, он лишь убедился в правильности своих намерений. От осознания того, что он набросился на неё, как не контролирующий себя юнец, волосы вставали дыбом. Необходимо избавиться от этого нелепого стечения обстоятельств. Девушка, вероятнее всего, была ни в чём не виновна. Ей лишь не повезло родиться со столь сильным и притягательным ароматом для его дракона.

Тирон приземлился на одном из высоких утёсов снежных гор вокруг. Размышляя о девушке, он улетел очень далеко. За ночь он пересёк половину Лирелии, пытаясь обрести прежний контроль.

Впервые за долгое время он дал возможность своему дракону руководить им. Вспоминая былые времена, когда приходилось пересекать большие расстояния, служа на границе, и ещё раньше, во время войны. С одной на другую точку активно разворачивающихся тогда военных действий. Он был совсем молодым, неопытным драконом. Но на войне был важен каждый.

Слишком многое потеряла Лирелия в войне с тёмными. Слишком многое могла бы сохранить. Слишком многих потерял и сам Тирон. Родителей. Наставника. Множество достойных благородных драконов сложили головы ради того, чтобы в Лирелии царили мир и спокойствие. Они отдали свои жизни, чтобы их дети, их потомки могли жить.

В последней битве его родители настояли, чтобы он направился на другую точку. И оказалось, что в этот день он видел их в последний раз. А его наставник и друг отца и вовсе умер на его руках, когда Тирон примчался к ним, узнав о западне тёмных. Наставник ещё силился что-то сказать ему в последние секунды своей жизни, но Тирон так и не сумел разобрать его слов. Хотя и много раз пытался позже воспроизвести в воспоминаниях сдавленные слова-хрипы дракона.

Сейчас, спустя девятнадцать лет, ничто не напоминало о прежней боли и цене, которую пришлось заплатить Лирелии. Она была полна жизни и пела. Лишь пограничный гарнизон продолжал нести свою службу, бдительно охраняя возведённую стену и внимательно следя за всеми действиями по ту сторону.

Тирон понимал, что не успевает вернуться на занятия, поэтому с помощью зачарованного перстня предупредил об этом своего секретаря. И надолго застыл в одной позе, устремив взгляд в сторону границы, по ту сторону которой обитали самые ненавистные ему существа и создания, загубившие жизни дорогих для него людей. Завязавшие кровопролитную войну из-за слуха о связи дочери повелителя тёмных с одним из наших драконов. Бред. Все знали, что Владыка тёмных эльфов давно мечтал занять императорский трон тогда ещё единой страны. И искал повода, чтобы развязать войну. А также всем было известно, что драконы не ладят с тёмными эльфами. Наши сущности были чересчур противоположными. И даже источники магии входили в диссонанс, словно нарочно отталкивая эти две расы. Поэтому сказка, сочинённая Владыкой, была смехотворной.

Но остановить начатое уже было невозможно. Так война, унёсшая жизни половины численности драконов, оборотней и эльфов, а также человеческих магов, разделило континент на две части, образовав Лирелию и Тернград. Тогда как Лирелия заняла большую часть территории, тёмным пришлось потесниться на меньшей территории, в тени ледяных утёсов. Хотя позже им удалось захватить соседние острова, увеличив свою мощь.

Лирелия и Тернград приняли мирное соглашение о не развязывании войны. Случилось это после того, как ослабший от войны владыка потерял любимую дочь.

Тирон вздохнул. Ледяной воздух приятно холодил разгорячённое тело. Ночная прогулка определённо хорошо действовала на его засидевшегося дракона. Но пора было возвращаться.

***

Лисса Эйвин

— О чём ты вновь хотела поговорить? — наследник нарочно выделил «вновь», напоминая о нашем маленьком секрете, и иронично заломил бровь.

Мы вышли в сквер, примыкающий к учебному корпусу. Здесь пахло лилиями и небольшими мирзиями, которые своими аккуратными яркими жёлтыми соцветиями прекрасно дополняли небольшие клумбы.

Я незаметно вдохнула глубже и, убедившись, что поблизости никто не ошивается, повернулась лицом к дракону.

— Вы взяли с меня клятву неразглашения нашей договорённости.

Он остановил меня жестом поднятой ладони. И сделал это так отточенно и привычно, словно мы находились на собрании, а я отчитывалась перед ним. Я даже воздухом поперхнулась от неожиданности.

— Я думал, мы на «ты», красавица.

Теперь, когда я лицезрела его статную фигуру в учебной мантии, затейливо и искусно украшенной переплетениями золотых линий, указывающих на его принадлежность к кафедре драконов, я чётко понимала, кто передо мной. А вчера, когда его наряд говорил о высоком статусе, он весь сиял и притягивал взгляд, я даже внимания на это не обратила. Да, со мной что-то не так. Видимо, остро стоящая проблема зачисления вчера совсем снесла мне крышу.

А ведь с лощёного дракона могло статься раздракониться. Мне, конечно, не нужна ничья милость. Но не хотелось бы начинать новый учебный год, а тем более выпускной, с такой ноты.

— Но ты… вы не давали мне разрешения на неформальное обращение, — напомнила я. А ещё вспомнила, что несколько минут назад, пока мы были на занятии, я тоже не обратила на это внимание, обращаясь к нему неформально.

— Очень вовремя ты об этом вспомнила, — усмехнулся он, искря смеющимися золотыми глазами, словно в них отражалось солнце. — Но я уже привык. Так что не стоит сейчас вспоминать об этикете.

Я кивнула, растерянная его словами. Он меня только что пожурил? Или оказал благосклонность? Вот как это понять? Впрочем, неважно. Как бы то ни было, продолжим.

— Хорошо, — кивнула я.

— Слушаю тебя, — он сцепил пальцы перед собой, внимательно наблюдая за мной.

— Я со своей стороны, тоже хочу быть уверена, что ты никому не расскажешь о нашей тайне.

Он прищурился, явно ища подвох в моих словах.

— Я дала клятву, что никому ничего не расскажу. Но, в свою очередь, я тоже хочу знать и быть спокойна, что об этом никто не узнает. Ни при каких обстоятельствах. От этого зависит мой статус адептки, — объяснила я.

— Думаешь, я бы стал кому-то рассказывать о подобном? — он рассмеялся, откинув голову. — Мне вообще-то тоже не выгодно подставлять себя в таком свете.

Да, об этом я как-то не подумала. Ведь тогда я могла бы, как того опасался наследник, сыграть на утраченной чести и склонить его к браку, подтвердив публично нашу связь. Святая Джея! Даже в мыслях это звучит дико. Но у аристократов свои страхи, какими бы абсурдными они ни были.

— Я хочу быть уверена, что ты говоришь правду.

— И что ты хочешь? — он облокотился на белоснежную колонну, увитую растениями. — Клятву?

Его глаза смеялись. И было ясно, что он никогда не позволит сковать себя какой-либо клятвой. Да и было бы большой глупостью связывать себя ещё одной опасной клятвой с драконом.

— Нашей договорённости будет достаточно, — ответила я, уповая на его честность.

— Тогда я даю тебе своё слово, — его улыбку можно было назвать ласковой. Чересчур ласковой. Его взгляд скользил по моей одежде, и одной Джее известно, о чём он сейчас думал. А меня это, пожалуй, совсем не волнует!

— Спасибо, Амерон, — поблагодарила я его и отвернулась, собираясь уйти. Но дракон словил меня за талию.