Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

— Обоих?

— Да, говорят, их одним ударом разрубили. Прямо на заднем дворе у какого-то кабака. Как такое возможно?

— Япошка, — процедил Рындин и потушил спичку.

«Варвары, просто кровожадные варвары…» — подумал барон.

С их последней встречи прошëл только день! Не стал, значит, Владимир откладывать в долгий ящик.

— Ты вот что, Денис Юрьевич, слушай, что я тебе скажу, и запоминай.

Далее барон расписал всë как будет, и огонëк надежды зажëгся в глазах Черноярского. Толстяк заходил по комнате, радостно ероша волосы.

— Ну, голова, Аркадий, ну придумал.

— Без суеты, мон шер, без суеты и всë будет. Вот на тебе, — он отошëл от камина к шкафу с разбитыми стëклами и достал оттуда пять пачек ассигнаций. — На первое время, — сказал Рындин и положил перед Черноярским это богатство. — Найми побольше людей, ищи опытных, если надо, в Бахчисарае наберëшь. Девку ту не трогай — не купишь еë, но, как всë закончиться, сули любые деньги, что хочешь придумывай, но убери еë от сына.

— Зачем столько нервов из-за такого пустяка?

— Это не пустяк, Денис, она зачем-то ему нужна. Мне доложили, что не почившего Спицына Владимир нанимал, а именно еë, представляешь? Мы-то думали упрямый старик всем руководит, а он фоном был. Хорохорился, что своих клиентов не бросает, хотел ажитации, славы… Надо было обоих на том кладбище и оставить.

— Девку в адвокаты? — сморщился Денис Юрьевич и ослабил воротник. — У него что, осеннее обострение?

— Маху мы дали, вот что. Ах и да, по поводу обострений, — Рындин выдул колечко дыма. — Поговаривают, Шеин хочет за него Ларису сосватать.

— Ни в жизнь не поверю, чтобы этот заносчивый козëл, да свою ненаглядную, — решительно возразил Черноярский. — Какой прок Владимиру от неравного брака?

— Ты мозги совсем пропил, Денис? Дело не в браке.

— А в чём?

Рындин посмотрел в одутловатое тупое лицо так называемого союзника и представил, сколько ему придëтся объяснять про политику, психологию, систему сдержек и противовесов, про невербальные сигналы и набивание себе ценности; про гонку за внимание среди остальных баронов и их желание прибрать под своë крыло Владимира; про то, как Черноярский будет затягивать процессы, стравливать между собой Смольницкий блок и набираться сил. На всë это могли уйти часы вдумчивых бесед. Поэтому Аркадий Терентьевич вздохнул и ответил.

— Ты прав, Артëму незачем этот брак. Оставим тему. Я у тебя вот что хотел спросить. Ты никаких странностей за своим сыном не замечал?

— В плане?

— В том, что, например, меч его рубит всё подряд, магия на парня не действует — это как? А ещё он, практически не проронив ни слова, отобрал у меня самых лучших людей. Просто пялился на них и выбирал: ни тебе расспросов, ни демонстраций. Гио теперь у него.

— Ты отдал Гио? — повысил голос Черноярский. — Как ты его мог просрать? Надо было вообще его не выставлять.

— Что мне надо, я сам разберусь, — огрызнулся Рындин. — Вспоминай, было что-то подобное?

— С мечом было, — кивнул гость и коротко объяснил ситуацию, когда он без спроса коснулся его и получил ожог.

— Ага, я было грешил на что-то другое, значит, меч у нас артефакт, так-так… Ещё ну, напрягись, помоги мне.

Глава Черноярских почесал бороду, собираясь сказать, что это всё, но вдруг его осенило.

— Да, было, было похожее! — оживился он. — Телохранителя просил у меня. Как мы намаялись: и тот не подходит, и этот… Приедет иной раз человек издалека, с коня не успел слезть, а Владимир прямо с порога назад его отправляет. Такие капризы устраивал, одно расстройство! В итоге откопал где-то в городе этого узкоглазого и домой притащил.

— Хм, — задумался Рындин. — Может, он ведун?

— Это уже суеверия и бабкины сказки, Аркадий Терентьевич. Стыдно о таком говорить.

— Ты прав, но как же он… А ладно, неважно, скоро всё поменяется.

— Жду не дождусь.

Днём ранее, сразу же после отъезда Черноярского-старшего из дубравы.

Приятно было наблюдать, как воинство барона уходит ни с чем. Сделка с Рындиным за спиной отца стала для последнего ударом. Я не мог не сопоставить простейшие детали в управлении имением: Межмирье мы не грабили, а деньги откуда-то брались. Как?

Причём их вечно не хватало, и дружина страдала от недостатка обмундирования. Всё держалось на соплях, точнее на Евгении Драйзере.

Тот яро защищал своих воспитанников и готовил к худшему. Изнуряющие физические тренировки, бесконечные бои на деревянных мечах и, конечно же, теоретическая часть с разборами. Такой подход позволил группе выжить в мире оранжевого ранга, отделавшись небольшими потерями.

В связи с шатким финансовым положением рода я предположил, что деньги ссужает именно Рындин, так как наши семьи в союзе против триумвирата баронов. Больше никто бы не смог продержать отца на плаву столько лет.

Так как Аркадий Терентьевич был не в лучшем переговорном положении, я предложил повышенную цену на стяжень. Всего у меня было триста шкатулок (я решил взять их за единицу измерения). По рыночной цене я бы отдал семьдесят семь с половиной штук, включая долг за Гио, но Рындин получил только тридцать одну.

Эта сделка всё равно выгодна для него, потому что мой отец — ненадёжный должник, ему неоткуда было достать эти полтора миллиона рублей. По сути, родитель стал марионеткой. До поры до времени это приносило торгашу пользу, но внезапно в дело вступил я.

При распаде феода на две части там уплатой совсем не пахло, а когда Рындин осознал свою смертность, быстро прикинул — такими темпами всю территорию рода заберу я. А значит, договариваться надо со мной. Так и поступили.

Бартером я заполучил землю с юридически правильным оформлением всех бумаг, а мой компаньон приобрёл редкий целебный порошок, востребованный заграницей. Все довольны, все счастливы. Однако, зная Рындина, я ожидал какой-то подлянки. Барон просто так не простит унижения с убийством его людей.

А чтобы быть ко всему готовым, надо действовать.

— Нобу, слушай, у меня для тебя есть два важных задания…

Мечник ускакал в сей же момент, а вот мы остались. Никто пока не брался за работу — мой отец устроил некоторое смятение в умах, и надо было его прояснить. Я решил толкнуть речь.

— Так, все собрались, сделаю парочку объявлений!

Кошевой помог мне в этом как бригадир, а из избы показалась фигура Лукичны. Женщина стояла в белом в крапинку платке, опираясь о косяк двери, одновременно слушая и поглядывая за готовящейся стряпнёй.

— Как вы уже знаете, меня зовут Владимир Денисович. Я бастард из баронского рода Черноярских. Эта дубрава по закону теперь моя. Через три недели я получу титул, и мы сможем официально зарегистрировать феод. До той поры будем закладывать его основу.

Я сделал паузу, всматриваясь в лица лесорубов, недоверчиво посматривавших на меня.

— Ваш прежний хозяин платил вам по ста рублей, я буду платить двести.

— С чего такая щедрость? — спросил меня маг Гио, с прищуром поглаживая подбородок.

— Это не щедрость, а справедливая плата за ваш труд. Та, что по способностям, а не какая положена рынком. И она минимальная.

— То есть, я могу заработать больше?

— Можешь, — ответил я молодому Николаю-лесорубу, у которого был огромный потенциал. — Со временем все будут зарабатывать больше. Те, кто будут трудиться, естественно, — добавил я и продолжил. — Я отвечаю за вашу безопасность, но вы должны понимать: место глухое, работы много и зверь тут разный водится: медведи, волки, лисицы…

— Да за такую плату мы сами медведя съедим, да мужики? Ха-хах.

— Чего глотки дрёте? — гаркнула позади Лукична, — Дайте хозяину молвить! Прошу, продолжайте, Владимир Денисович, — уже более мягко обратилась она.

Надо признать, её авторитет сейчас был побольше, чем у Кошевого с Яром. Весёлые крики сразу же прекратились, никому не хотелось гневить повариху и лишаться божественной стряпни.

— Спасибо, Зинаида Лукична, — поблагодарил я. — Мы оставим на всех оружие, броню и перчатки-линзы. На первое время этого должно хватить. Если кто-то заболел, чего-то не понимает, что-то нужно привезти из города — всё к Дмитрию Викторовичу и Ермолаю Константиновичу, они за старших. Слушаться их, как меня.