Козырев. Путь мага (СИ) - Котляров Лев

— Георгий Александрович, я начинаю беспокоиться о вашем здоровье, что-то вы плохо выглядите, — учтиво заметил я. — Может, позвать лекаря?

На нас стали оглядываться. Сапрыкин смотрел на меня, хищно раздувая ноздри, но нашел в себе силы не отвечать на мою фразу. Лишь дрогнула рука, которая машинально потянулась к отсутствующей шпаге.

Теперь я был рад, что на прием с оружием нельзя было.

— Я запомню ваши слова, ваше сиятельство, — выплюнул он и с гордо поднятой головой прошел мимо меня.

Один из его сопровождающих хотел нарочно задеть меня плечом. Но в такое я умел играть уже давно и напряг мышцы. Хлыщ врезался, и его едва не развернуло от удара.

Я мило улыбнулся и наклонил голову к плечу, ожидая какой-нибудь витиеватой тирады. Но увы, такого удовольствия мне не доставили, лишь угрюмо окинули взглядом.

Так, троица и растворилась в толпе, а я вдруг вышел из этого противостояния победителем. Не вышла бы мне только боком эта победа.

— Зря вы так. Сапрыкина лучше не злить, — тихо сказал Коршунов.

— Он уже один раз навещал меня. И оставил после себя точно такой же неприятный запах, — поморщился я.

— Сапрыкин мало кому приходится по душе, но с ним все равно лучше не быть врагами.

— Учту и спасибо за науку. Расскажите мне вон про тех людей, — я решил сменить тему, чтобы побыстрее прошла горечь от общения с князем.

— Это чета Томиловых. У них музей и лавки древностей.

Потом Коршунов начал перечислять остальных гостей, а я мысленно сверял их со списком учеников. Хорошо, что со многими из них у меня были приятельские отношения.

Но все равно, большую часть фамилий я не знал и не слышал про них. А мой персональный Вергилий тем временем продолжал закидывать меня информацией, а заодно и шампанское в себя.

И когда он уже принял достаточно, я предложил выйти на балкон, чтобы проветриться. За стенами императорской резиденции только-только начинался вечер, еще даже фонари не зажглись, а луна едва-едва виднелась на темнеющем небе. Я глубоко вздохнул ароматный воздух и огляделся.

Рядом никаких лишних ушей не было, и поэтому можно перейти к той самой теме, что волновала меня уже давно.

— Илья Сергеевич, раскройте тайну, — доверительным тоном сказал я, — чем же вы занимались с моим отцом?

— А я не сказал разве? — ответил он слегка заплетающимся языком. — Он находил, а я перепродавал вещи. Уникальные артефакты, новые устройства и всякие редкости.

— И как все шло?

— Когда как. То пусто, то густо, — пожал он плечами. — Но вы не волнуйтесь, все законно.

Он верно уловил мою мысль, ведь я только что подумал, что его могли убить не из-за меня, а из-за какой-нибудь редкости. А тут вон оно как. Законно!

— Да, да, — продолжал Коршунов. — Протекция самого императора! Жаль, жаль, что Владимира убили. Он мне обещал…

Вдруг Илья Сергеевич внимательно на меня посмотрел и даже прищурился.

— Ваше сиятельство, а вы, случайно, в доме не видели одной вазы? Такой, на вид очень старой, с зелеными вкраплениями, на ней еще должна быть надпись на иностранном языке? А то покупатель ждет.

Ишь, какой хитрец, решил через меня сделку завершить! Поэтому я в ответ покачал головой. Во-первых, потому что на вазы в доме я не обращал внимания, а во-вторых, не хотел пока заниматься тем, в чем не разбираюсь.

— Жаль, жаль, — он отлип от перил и покачнулся. — Ох, что-то я переборщил с шампанским. Пойду освежусь, есть у меня на такой случай прелюбопытное заклинание. Рад был пообщаться, Александр Николаевич.

Он развернулся ко мне спиной, и до моих ушей долетело его бормотание:

— И почему он Николаевич, если сын Владимира?

Я сделал вид, что не услышал этого вопроса. Когда мне давали имя, Петровского не было на горизонте, поэтому у нас, кроме крови, ничего общего и не было.

Мне не хотелось уходить с балкона, стоял, любовался на роскошный парк. Однако вскоре появились лакеи, которые пригласили всех гостей обратно — скоро должен был появиться император.

Про него я много читал. Евграф Осипович Романков был немолод, но еще и не стар, активно участвовал в жизни страны, любил свою супругу и трех сыновей. В народе о нем отзывались хорошо, потому что он был щедр на награды, приемы и льготы для простых людей.

Именно при нем выросло качество жизни, появились различные пособия, а самое главное, возможности. Если есть голова на плечах, то можно подать прошение в императорскую канцелярию на бесплатное обучение.

Правда, получали такие бонусы немногие, большую часть срезали на приемной комиссии, которая в первую очередь смотрела на происхождение и богатство. Как я помню, примерно один из десяти умников из простых семей имели право на поступление в академию.

У нас таких училось не больше десятка. Отношение к ним было так себе, но ребята действительно толковые.

Собственно, и указ по природникам тоже был авторства Евграфа Осиповича. Этих магов было мало, но из-за своего дара, они очень ценны для сельского хозяйства.

Я на эту тему уже успел подумать, если моя ферма выйдет с уровеня с «нифига» до «хоть какой-то доход», то я могу официально объявить о Степане в императорскую службу. Ведь если этого не сделать, его могут увести у меня из-под носа!

За всем тут нужен глаз да глаз.

Пройдя в зал, я обратил свое внимание на возвышение в торце зала, на котором стояло два трона. Именно здесь будет сидеть императорская чета.

Только об этом подумал, оркестр грянул мелодию гимна. Я машинально начал проговаривать слова. Зря, что ли, в академии мы на каждый праздник его исполняли⁈

Евграф Осипович с супругой Марфой Петровной вышли из неприметной двери и поднялись на возвышение. Зал грохнул аплодисментами.

Романковы гордо поклонились и заняли свои места. Как выглядел император, я уже знал с картин на стенах академии: черные с проседью волосы, нос картошкой, толстые губы и лишний вес. А вот его супругу я никогда не видел.

Она оказалась невысокой, приятной глазу женщиной. И, кстати, заметно моложе своего Евграфа. Лет так на десять, а то и пятнадцать. Черты ее лица уже начали плыть, но толстый слой макияжа умело скрывал это. Я бы дал ей лет сорок.

К слову, удивительно, что она так выглядела в таком возрасте. Как я знал, многие магички прибегали к помощи целителей, которые могли продлить молодость. Хотя может, я и ошибся, и императрице уже глубоко за пятьдесят?

Я так увлекся размышлениями, что чуть не пропустил начало танцев. Все начали отходить к стенам, освобождая место для парочек. Замешкавшись, я сразу попал под прицел многочисленных женских взглядов. Меня снова оценивали, но уже с точки зрения потенциального жениха.

И когда ко мне сделали первые шаги аж восемь девушек, я был одновременно и польщен, и в то же время почувствовал острое желание стать невидимкой.

«Два танца, и ты уже жених», — вспомнил я слова Вайсмана.

Хоть блокнот заводи на такие случаи!

Тщательно скрывая любопытство, я рассматривал кандидаток на мое сердце. На первый взгляд все очень даже симпатичные, кроме той, что в голубом платье, у нее глаз косил. А вот та, что в зеленом очень даже ничего. А в розовом… Так, стоп! Я ее знаю!

Это же Шумская! Из-за нее у меня была дуэль с Вяземским. Что она тут делает?

Баронесса тяжелым крейсером разрезала пространство между нами, стремительно приближаясь и уверенно обгоняя остальных претенденток. Это не осталось незамеченным — несколько дам потеряли ко мне всякий интерес, а другие, наоборот, игриво заулыбались.

У меня сложилось ощущение, что я приз, за который они собираются бороться.

— Александр! — восторженно сказала Шумская, оказавшись рядом со мной. — Рада вас видеть. Не ожидала, что вы так скоро появитесь на светском приеме. Не пригласите ли даму на танец?

Она так быстро это все сказала, что я на мгновение онемел. Потом быстро взял себя в руки, вежливо склонил голову и протянул ей руку.

Да, в высшем обществе, если первый не настиг добычу, можешь остаться ни с чем.