Кровь океана - Орехов (Мельник) Василий

– Лошадей? – Делягин совсем охренел. – Вы мне еще и кавалерию под начало даете?!

– Нет. Лошадей не будет, просто останется столько места, чтобы они как раз поместились. – Физиономия полковника была непроницаема. – Паша, успокойся. Сам же любишь повторять, что приказы не обсуждают. Это приказ. Так что принимай пополнение!

Полковник махнул рукой, и все дверцы «Тигра», кроме водительской, распахнулись, выпустив на летное поле троих мужчин.

С первого взгляда на нагрудные опознавательные планки с красными буквами «А» становилось ясно, что это штурмовики спецназа ФСБ. Они были облачены в самую современную амуницию, в сравнении с которой офицерский «Ратник-М-12» воспринимался стройбатовской робой. На них красовались настоящие доспехи, точнее, легкие экзоскелеты из черного матового карбона, с эластичными темно-серыми вставками на месте стыков суставных пластин. Шлемы, казалось, целиком отлиты из темного стекла, с кольцевыми наплечными фиксаторами, срабатывавшими при попадании пули в голову, чтобы от мощного динамического удара не сломались шейные позвонки. Все новобранцы были вооружены современными штурмовыми автоматами с цилиндрическими магазинами на семьдесят девятимиллиметровых патронов. За спиной каждого виднелся интегрированный ранец с дополнительным снаряжением и боекомплектом.

Штурмовики выстроились равнобедренным треугольником. Стволы их автоматов были опущены, шлемы не двигались, лица оказались скрыты темным бронестеклом. Они напоминали скорее фигурки героев комикса, выполненные в натуральную величину, чем живых людей. У Делягина даже челюсть отвисла, хотя он многое повидал на своем веку.

– Балласт, говоришь? – покосившись на подчиненного, усмехнулся полковник.

Через секунду из машины легко и грациозно выбралась майор Савельева. Ее амуниция была куда более легкой, чем у штурмовиков. Тело женщины туго обтягивал темно-зеленый комбинезон из адаптивной маскировочной ткани «хамелеон», по которому медленно блуждали, сливаясь и меняя форму, пятна более темного и более светлого тонов. Сложена Савельева была не просто хорошо, а великолепно, демонстрируя идеальные пропорции бедер и редкую длину ног. Ее крепкая упругая грудь выделялась даже под тугой пуленепробиваемой тканью, невольно приковав к себе взгляды и полковника, и капитана. Делягин слышал, что эта ткань, подобно неньютоновским жидкостям, сохраняет мягкость и эластичность до тех пор, пока не происходит внешнего воздействия. Но стоит в ткань попасть пуле, как участок поражения мгновенно превращается в твердый щит, эффективно поглощая кинетическую энергию пулевого попадания.

На вид Савельевой было лет тридцать, держалась она с уверенностью опытного, много повидавшего боевого офицера. Ее черные волосы, аккуратно остриженные до плеч, выбивались из-под серой офицерской пилотки с отличительными знаками ФСБ. Шлем она не носила, хотя черная дуга плечевого фиксатора под волосами говорила о том, что пристегнуть шлем вполне можно.

– Надежда Савельева! – Женщина подошла к Делягину и, коротко козырнув, протянула ему руку в перчатке с шершавыми накладками на подушечках пальцев.

Капитан, замешкавшись на секунду, сдернул со своей руки грубую тактическую перчатку и осторожно пожал узкую крепкую ладонь под тонкой, но непроницаемой, тканью. Приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы смотреть на лицо майора, а не на ее эффектную грудь.

– Мне сообщили, что я поступаю в ваше распоряжение, – заявила она. – Надеюсь, мы поможем друг другу, а не наоборот.

– Поглядим… – без особой уверенности протянул капитан.

– Паша, уводи роту к площадке номер семь, – напомнил полковник. – Там вас ждет «топор». Погнали! Без морской пехоты у моря воевать сложно!

– Где мы, там победа! – рявкнул капитан.

Он отдал команды взводным, после чего рота, повзводно выстроившись в колонну по три, бегом направилась к седьмой взлетной площадке. Там, в свете луны, тяжелый транспортный вертолет Ми-26–14 уже резал воздух тридцатиметровым винтом. Его вместимость составляла семьдесят десантных мест, так что рота Делягина, состоявшая из двух взводов по двадцать пять человек в каждом, действительно разместилась с комфортом, и еще осталось место для двух лошадей. Пожалуй, что и для четырех.

Когда личный состав занял места в десантном отсеке, Делягин пропустил вперед эфэсбэшников, а сам последним взбежал по ребристой рампе, чтобы расположиться на боковом сиденье рядом с командиром второго взвода. За иллюминаторами, в свете мигающих аэронавигационных огней, продолжала колыхаться могучими волнами трава.

– Есть новые данные о боевой задаче? – спросил у капитана взводный командир, лейтенант Репин. – Десантура там наверняка уже высадилась, может, передали что-то новое? Что увидели на берегу?

Делягин опустил триплекс шлема и провел по нему пальцем в перчатке, выводя информацию о состоянии каналов связи. Проектор был устроен таким образом, что изображение было видно лишь владельцу каски и не демаскировало его в бою паразитными отсветами.

– Нового мало, – откликнулся Делягин. – Донесений от командира десантной роты пока нет. По крайней мере, не вижу никаких новых данных. Ясно только, что в зоне Б-27 твари лезут на берег со страшной силой. Беспилотники сбивают…

– Ого! – удивился Репин. – Давно такого не было!

– Такого, лейтенант, вообще никогда не было, – невеселым тоном ответил капитан.

– В каком смысле? – удивился Репин.

– В самом прямом. Судя по данным телеметрической разведки, такой мощный пёр атлантов наблюдается впервые с того дня, как они вообще себя проявили. Одних акваменов зафиксировано больше трех сотен. Плюс куча монстров второй категории у самого берега. Судя по данным спутника, еще и четвертую категорию обещают, как минимум одну особь – движутся в нашу сторону крупные подводные объекты…

– Ни хрена себе… – Лейтенант присвистнул. – Долбануть бы по ним из артиллерии!..

– Отработали уже наши, – махнул рукой Делягин. – Рассредоточились эти гады. И продолжают переть. А там же рыбацкий поселок, там наша десантура закрепилась…

– Давно бы уже все гражданские прибрежные поселки посносить пора к чертям. Одна головная боль с ними.

– Пора, – безразлично согласился капитан. – Давно. Но не было же до сих пор такого кошмара! Удерживали как-то на расстоянии от побережья весь этот зоопарк. Впервые после Большой волны у них такой кипеш…

– Нам поэтому эфэсбэшницу всучили с тремя терминаторами?

– А у тебя какие еще варианты есть?

– Повезло… – угрюмо пробурчал взводный.

В этот момент пилоты выбрали ручку «шаг-газ», и турбины взвыли с утроенной мощью. Тонкая вибрация от корпуса вертолета ввинтилась в кости и барабанные перепонки, неприятно заныли корни зубов под пломбами. Взяв заметный тангаж на нос, винтокрылая машина чуть разбежалась по рулежке и натужно оторвалась от полосы.

Делягин постучал пальцем по боковине каски, напоминая лейтенанту, что пора бы уже подключиться к бортовой сети беспроводного обмена речевыми сообщениями. Лейтенант сдвинул лепесток переключателя на тангенте модуля связи.

– Повезло, говорю, – раздалось в наушниках делягинского шлема.

– Куда уж больше, – холодно ответил капитан. Он-то полагал, что этот разговор уже окончен.

Сначала он хотел ответить: «Как утопленникам», но вовремя удержался. Перед боем нельзя говорить такие вещи.

В десантном отсеке царил полумрак, лица бойцов скрывали густые тени. Лишь когда вертолет менял курс, лунный свет, под новым углом проникая в отсек через крошечные оконца подобно театральному прожектору, высвечивал черты участников предстоящего драматического представления. Делягин любил это состояние – сидеть в темноте в чреве десантного вертолета, осознавать приближение боя и ощущать поступающий в кровь адреналин.

«Без врага нет боя, – крутилась в голове знакомая с юности фраза. – Без боя нет победы…»

Вскоре через истошный вой разгоряченных турбин начало пробиваться тяжелое басовитое уханье – это по противнику в океане работала артиллерия. Такой грандиозной артподготовки тоже давненько не было, что дополнительно многое говорило о масштабе прорыва. Судя по звуку, долбили «Ноны», значит, уже была высажена как минимум первая волна десанта.