Мышь и драконье пламя (СИ) - Лэйми Агата

-- Садись, -- мотнул головой в сторону столика возле окна с треугольной подставкой для салфеток и гладкой белой поверхностью.

Он молчал, сцепив руки в замок, обводя отсутствующим, привычным холодным взглядом улицу за окном, наблюдая за парковкой машин, за людьми, что сновали туда-сюда. И это сбивало с толку ещё больше, его необычная нежность в глазах сменилась жгучим льдом, которого хватило бы, чтобы заморозить весь материк.

-- Почему ты ненавидишь меня? -- вцепилась в вилку, отломив кусочек пирога с вишней. Они и правда были такие вкусные!

И если это было свидание, то резко изменившееся настроение Коула оставляло после себя неприятное послевкусие, которое не мог исправить даже пирог.

Взгляд, мрачный, долгий, вынудивший пискнуть и едва не уронить вилку на пол кофейни. Сжалась в комочек, так и застыв над начатым пирогом, ощущая, как дракон просверливает на мне дыру своим самым фирменным взглядом для уничтожения посуды и превращения её в гвозди.

И что бы в нём не изменилось, оно вернулось опять, поглощая мысли Коула, возвращая их в тот мрак, который был в нём в начале, который, как мне казалось, исчез утром и уступил место чему-то новому. Наивная Мейси…

-- Я не ненавидел тебя… Никогда, -- пророкотал, продолжая смотреть исподлобья, прожигая взглядом, полным тьмы. Вот только в этот раз внутри всё сжалось в болезненном напряжении, в ожидании чего-то, что точно прогремит над моей головой, словно буря, в чем не сомневалась, потому что она рвалась в глазах собеседника. -- Я любил тебя с первой встречи и ещё тогда знал, что всё это бессмысленно, -- он вздохнул мучительно, тяжко. – Я женюсь через месяц. И всё было бы отлично, если бы ты не нарисовалась в библиотеке, творя чёртовы заклинания, связывая нас вот этой долбаной меткой, -- задрал руку, показывая результат моих действий, повреждённый отпечатком клыка Томаса.

И внутри что-то задрожало под его напором, а из глаз брызнули слёзы, которые так хотела, так старалась сдержать, но его слова прорвали плотину. Если это можно было так назвать!

Если бы не я…. ничего бы не было! Всё было бы по-другому. И, наверное, я бы умерла от рук Фиби. Но теперь я ещё утащу и Коула за собой или потеряю его навсегда.

-- Ты можешь остаться… -- едва слышно уронил, повесив голову и не выдержав моих слёз, отвернулся, вперив взгляд в окно. – Этот брак… Он не настоящий, лишь ради укрепления бизнеса.

Звук пощёчины разнёсся по помещению, привлекая внимание остальных клиентов кафе. А на щеке Коула расползался красный отпечаток ладони.

30.

Ты дура, Мейси! Как можно было поверить в то, что Коул изменился? Что после пары дней проявления чувств в итоге он не выкинет какую-то гадость, что в один миг перевернёт всё внутри, оставив в душе ужасную рану, что сейчас невыносимо кровоточила.

Как можно было поверить в это?

Слёзы предательски жгли глаза.

И телефон… он молчал… Сколько раз я проверяла, включала экран смартфона в надежде увидеть то самое сообщение или заветный звонок, которого, конечно, не последовало.

Молчит! Оставшись там и даже не догнав меня…

Сделала глубокий вдох, окинув взглядом здание академии и вцепившись пальцами в свитер, будто бы это могло успокоить или изменить что-то, ведь он меня даже не догнал… не пытался…

И как бы я на него не злилась, внутри что-то отчаянно, пока я шла дрожащими ногами, с хлюпающим от слёз носом, всё равно ждало, что вот-вот за спиной послышится звук его шагов…

Втянула носом воздух, вскидывая голову. Занятия в академии подошли к концу, и сейчас, войдя внутрь, я уж точно натолкнусь на толпу адептов, чего мне хотелось меньше всего.

Дыши, Мейси, дыши. Опустила глаза в пол и медленно пошла, стараясь не смотреть ни на кого, сдерживая внутри слёзы, которые уж точно не собирались сдерживаться и лились, словно из ведра. И на что я злилась больше? На то, что Коул предложил мне, или… то, что злополучный телефон до сих пор молчал?!

Ты дура, Мейси, дура!

– Мейси, – звук шагов позади и голос, которое долгое время был для меня таким родным, но сейчас это не тот, совсем не тот голос, который хотелось услышать. – Эй, ты что, плачешь?

И внутри всё сжалось, глядя в зелёные глаза бывшего, что смотрели на меня таким привычным взглядом.

– Нет, – мотнула головой, цепляясь руками в край свитера, пытаясь спрятать взгляд и протиснуться, проскользнуть в свою комнату… где я могу предаться постыдной жалости к себе и, наверное, заняться подготовкой к тестам по природе обращений…

– У тебя глаза мокрые, Мейси, – заглянул в глаза, дотронулся до руки, а внутри меня что-то треснуло, напряглось, мечтая, чтобы сейчас на этом самом месте был Коул. Коул, который скорее умрёт, чем сделает так, проявит хоть каплю своих чувств.

– Всё хорошо, – затрясла головой, пытаясь срочно придумать хоть какую-то отмазку, потому что, зная бывшего, понимаю, что он не отстанет ни за что, пока не докопается до сути. И уж точно не оставит меня здесь, плачущей и ревущей, по центру коридора академии. – Просто тяжёлая неделя…

И ведь даже почти не враньё, ведь не каждую неделю тебя пытаются убить. Так что, почти не соврала, почти.

– Я придурок, я знаю, Мейси, – большой палец коснулся подбородка, заставляя посмотреть Томасу в глаза, которые блестели и смотрели с нескрываемой заботой. И внутри что-то противно запищало, зашептало о том, что Коул никогда, никогда на меня вот так не посмотрит, никогда не проявит своих чувств вот так просто и открыто. –У тебя нет причин больше верить мне, то, что я сделал, нельзя простить, но пожалуйста не ври мне. Я знаю тебя и знаю, когда ты лжёшь. И это совсем не из-за Фиби, – он вздохнул. – Я думал пригласить тебя вечером куда-нибудь…

– Руки убрал, – я вздрогнула, заслышав за спиной привычный, уже до одури любимый рык дракона. Внутри что-то сжалось, заныло, и я почувствовала себя такой глупой! Как можно радоваться появлению того, кто унизил и растоптал за одну секунду?! – Я тебе не четко сказал, чтобы больше не видел рядом с моей невестой? – пророкотал, появляясь между нами.

И когда, когда он успел меня догнать, если тот злополучный город я покидала без него?

– Ты её не любишь. Она для тебя всего лишь очередная игрушка, пополняющая твою коллекцию. И не более, – глаза Томаса угрожающе сузились, а голос приобрёл стальные нотки, которые я раньше в нём не слышала.

Секунда. Грозный, утробный рык, а затем тяжёлый кулак опустился на лицо бывшего, повалив его на землю.

– Я сказал тебе: никогда больше не приближайся к Мейси! – отчеканил Коул, сверкнув глазами, и, ухватив за руку, потащил прочь по коридору, не дав даже возможности пискнуть, под любопытные взгляды адептов, шепотками которых наполнился коридор.

– Ты охренел?! – выдохнула, пытаясь дёрнуть рукой, но безуспешно. – После того, что ты мне предложил, ты ещё устраиваешься вот это.

Мейси, ты дура! Я должна на него злиться после всего, а внутри дурацкое ощущение, что вот, вернулся за мной, и, значит, наверное, я ему нужна?

Да и что толку-то…

– Это он охренел, – рыкнул Коул, сжимая мою руку в своей и таща по коридору на такой скорости, что, ещё немного, и начну развеваться в воздухе как флаг.

– Да какая уже разница. Если мы не умрём, через месяц ты женишься, – и внутри что-то заскреблось болезненно. Ложь. Я не смогу полюбить никого кроме него… Не сейчас уж точно.

Он замер, остановившись так, что я едва не полетела носом на пол, утянув за собой и разъяренного дракона. А затем сильные руки припечатали меня к стене, резко, заставив вздрогнуть всем телом и больно ударившись затылком, оставив перед собой лишь тёмные, полные гнева глаза.

– Я откажусь. Если отцу надо, пусть женится сам.

31.

– Что? – я хлопала глазами, уставившись на Коула. Он что сейчас сказал? Что не будет жениться на той… на той … девушке? Я не сплю?