Паладин (СИ) - Романов Илья Николаевич

— Иногда, мужчина не может поступить иначе. Я понимаю твои чувства, но запомни, Любава — никогда не сомневайся и не отговаривай воина от его боя. Поддержи его словом, подбодри и подай ему меч, но никогда, повторю, никогда не отговаривай. Сомнения и страх приводят к лишь к поражению, но никак не к победе.

— Прости, брат… — потупила она взгляд. — Да, ты прав, я не должна сомневаться в тебе. Просто, ты же только вернулся, а потом ещё и память, и…

— Мы поговорим об этом позже, — кивнул я, перебив её. Если бы этого не сделал, она бы так и продолжила нагонять. — А теперь иди в подвал и жди, хорошо?

— Хорошо, — вздохнула девочка, поднялась со ступенек и, неожиданно для меня, чмокнула в щёку. — Удачи тебе, братик…

Проводив малышку взглядом, пока за ней не закрылась дверь, прикоснулся к щеке, задумавшись. Эка она тебя выбила из колеи, Август. Давненько это было, когда женщина говорила подобные слова, не скрывая эмоций. Пусть Любава ещё слишком маленькая, многого не понимает и весь мир для неё в розовых тонах, но она сделала как раз то, что нужно. Молодец.

Время текло слишком медленно. Наступила ночь, луна вошла в свои полные права, а звёзды поблескивали на небосводе. Бойцы включили неизвестные мне пузатые устройства, освещая округу мощным источником света. Зажглись факелы и какие-то ручные приблуды, рассеивающие тьму. Во всех зданиях свет не горел.

Стоит сказать Алексею спасибо. Он отдал мне маленький интересный артефакт с кожаным ремешком, показывающий время стрелками. Двадцать четыре часа. Значит, именно столько длится день в этом мире. Полезная информация. В моём мире таких часов не существовало, там пользовались в основном магическими, либо же сверяли время по солнцу, но с этой приблудой проще.

Чтобы зря не терять время, я занимался медитацией. Прогонял энергию в ускоренном темпе, дабы каналам было куда расти. Не знаю, какую методику используют в этом мире, но в Ордене Паладинов их было несколько. Стандартная — когда, чем чаще маг использует различной сложности заклинания, тем сильнее растут его каналы. Медитативная — это то, чем я сейчас занимался. И экстремальная, для боевого крыла Паладинов.

Мы её называли Прижиганием. Отличается она от стандартной и медитативной тем, что рост каналов идёт практически в три раза быстрее. Они становятся эластичнее, плотнее, способны пропустить через себя больше энергии. Звучит это заманчиво и весьма привлекательно, если не знать, что несет под собой Прижигание.

Если коротко, то это адская боль. Настолько сильная, что двое из десяти Паладинов, пытающихся её применять, становились калеками или умирали. И печать Света им в этом не помогала. Более того, она была больше не способна залечить необратимые повреждения, ведь сама была их виной.

Я был тем, кто приложил руку в её созданию. Одним из первых, кто лёг на стол, выдвинув свою кандидатуру к экспериментам. Опасно? Конечно. Безумно? Ещё как! Но я был готов окунуться в жерло боли, чтобы стать сильнее и спасать человечество. И был уверен, что заплатил очень малую цену.

Так в чём же суть Прижигания? Всё одновременно просто и сложно. Паладин создаёт Светом внутри канала плотину энергии. Закупорку, которая собирает в себе всю циркулирующую энергию. И чем плотнее она становиться, расширяя близкорасполагающиеся каналы, тем сильнее повреждения и лучше конечный результат. Главное не передержать и суметь пробить плотину, оставив на её месте «сгоревший» участок. Далее печать Света вступает в силу и латает повреждения. Но если Паладин не смог справиться с закупоркой, то… о пострадавших заботились и давали им работу в крепостях, а если дело касалось смерти, то она была легкой и быстрой, ведь комтуры внимательно следили за процессом.

В данный момент я этой методикой воспользоваться не смогу. Каналы Виктора только-только проклюнулись, словно молодые побеги. Слишком слабая структура, как у ребёнка. Прижигание банально уничтожит их, а я стану обычным человеком, пусть и с печатью, которая больше работать не будет. А вот Скверна весьма возможно, что тоже добавляет красок в текущую картину.

До самого утра никто к нам не приехал. Рация молчала, если не считать докладов. Была мысль, что враг придёт утром, в самое время, когда человеческий организм начинает сильнее всего клонить в сон, но нет. И это заставляло задуматься. Либо аристократы этого мира слишком трусливы, либо хитры. Бой, как бы не хотелось признавать, был нежелателен. Слишком местные бойцы не готовы. И речь не только про снаряжение, а про вообще все аспекты военного ремесла. И то, что враг решил переждать, либо спустил всё на тормозах, было отчасти хорошо. Будет больше времени подготовиться, чтобы затем неприятно его удивить.

— Светозарный вызывает Есенеева, — зажал я кнопку на рации, как учил Алексей.

Мой позывной вызвал немалое удивление у местных, когда они его услышали. А ещё улыбки. Скорее всего списали на молодецкую дурость, но мне плевать. Его я получил лично от командора Ордена и носил с честью, как одну из регалий боевого капеллана.

— Есенеев на связи, приём, — раздался серьезный, но уставший голос бойца.

— Подойди ко мне. Я на месте.

— Понял тебя, Светозарный, конец связи.

Две минуты потребовалось Алексею и вон он передо мной. Вымотанный, выжатый, как лимон, но лицо светлое, а глаза горят. Да, не ошибся я в нём, получится из него командир. Надо только чуток помочь.

— Слушай сюда, Алексей, — покрутил я клинок между ног, задумавшись. — Караульных и патрули снимаешь. Четыре часа вам на сон, затем жду всех на построение во внутреннем дворе. Тех, кто у дороги, пока оставь. Пусть ещё немного посидят, посмотрят. Если ничего не изменится, то ближе к обозначенному времени дашь им команду возвращаться в поместье. Далее… снаряжение оставить, оно пригодится утром при построении. Приём пищи осуществить согласно потребностям бойцов. Я распоряжусь, чтобы вам принесли харчи с кухни. А то эти сухпайки полное дерьмо, — припомнил я свой короткий перекус этой ночью. — Особенно шоколад.

— Это да, согласен, — улыбнулся он и почему-то смутился. — Но есть с вашего стола, господин? Всё же, у нас своя кухня и…

— Ты меня услышал, замком? — нахмурился я, а то он что-то лепетать начал, да ещё и слова мои под сомнения поставил. Нехорошо. Это косяк. Не было у Ордена «стола» командиров и другого «стола». Все братья питались одинаково. Или не питались вообще, но это было одним из наказаний.

Видать что-то такое промелькнуло в моём взгляде, что он заткнулся и покорно склонил голову.

— Всё услышал, господин! Всё понял!

— Вот и славно. Вот и хорошо, — коротко кивнул я.

— Только позвольте заметить, Виктор Константинович, — тут он робеть перестал, а взгляд посерьезнел. — Как быть с Зоной? Мы же тогда из графика выбиваемся очень сильно, если после сна хотите ещё какие-то действия с личным составом проводить.

Надо же, смекнул, что я их не просто так собирать буду, да ещё и снарягу приказал не сдавать!

— Зона, — попробовал я на языке это слово. — А вот на этом, давай подробнее.

И Алексей рассказал, а я слушал и не перебивал, лишь иногда задавая уточняющие вопросы.

Оказывается, этот мир болен, причём очень сильно. Твари в нём не ошибка, явление магической катастрофы или чего-то подобного, а последствие появления странных мест. Такое случалось, когда мир заражен, а на его поверхности появляются определённые места, полные различных тварей и мутирующей флоры с фауной. Я видел похожее, но это всегда было связано с вмешательством богов, здесь же я их присутствия не чувствовал.

В этом мире существуют так называемые Пятна, Зоны, и Эпицентры. Различия их в размерах, полноты и разных видов нечисти. Первые три Пятна появились очень давно, ещё хрен знает когда, а вместе с ними пришла и магия. Разумеется, люди ей нихера пользоваться не умели, но быстро смекнули насчёт опасности этих «заражений», а ещё об их полезности. Так родились одарённые, артефакторика, и местная алхимия.

Проблема в том, что Пятна начали расти, расширяясь и словно распухая, превращаясь в Зону. Появились новые виды нечисти, более опасные, а людей сдвинули с насиженных мест. Уже тогда местное человечество начало изучение этого явления, но не торопилось от него избавиться. Идиоты, одним словом.