Сила Боли (СИ) - Зверев Павел Александрович

На этой мысли запустил по телу волну изменений. В первую очередь это коснулось внешних органов чувств. Защипало в носу, когда стал улавливать множественные грани тех запахов, что витали вокруг. Зрение перестроилось, сильнее обозначив энергетическую взвесь. Потоки энергии плавно скользили по миру, словно эдакие завихренья. Стоит сосредоточиться на них, как четкость выкручивается сильнее, и я могу видеть, где энергии больше, а где меньше. Кожа тоже, пусть и стала плотнее, но качество осязания так же возросло. Направление ветра, его температура и сила. Уши чуть удлинились, расширяясь в ушной раковине, чтобы полнее воспринимать звуки. Повседневность мира ушла на задний план, тогда как вперед вырвалось биение человеческих сердец позади меня. Три вполне себе крепких и сильных, а вот два с перебоями. Этого мне было вполне достаточно, так что дальше меняться не стал. Даже лицо осталось человеческим, как, впрочем, и тело целиком. Лишь пальцы, да и руки в целом, слегка удлинились. Да в теле появилась та легкость, которая позволяет мне двигаться на порядок быстрее обычных людей.

Что ж. Пора поохотиться.

Я не шутил, когда говорил, что запомнил запах каждого. И сейчас, исключив запахи уже мертвых, сосредоточиться на шлейфе от двух ублюдков, труда не составило. Тем более что оба они шли в одном направлении.

С места сорвался сначала легкой трусцой. Уже после, когда закончился пустырь и пустые развалюхи сменились жилыми строениями, высоким прыжком оказался на середине стены ближайшего дома, чтобы дальше, за еще несколько рывков оказаться на крыше. Вид здесь, особенно после подземелий Мастера, просто крышесносный. Высокое и казалось бы, бездонное ночное небо, усеянное мириадами звезд. Местное ночное светило — Аурина, раза в два больше Луны. Цветом оно ушло в бледную красноту, от чего ночные краски несли в себе багровые оттенки. И, воздух! Какой же здесь чистый воздух! На несколько секунд мне даже показалось, будто у меня кружится голова. Настолько пьянящее ощущение буквально будоражило кровь. Как будоражил и азарт охоты. Нетерпение, ожидание? Да, пожалуй. Ожидание схватки и надежда на хороший такой бой. Правда, тут же пришло огорчение. Какой хороший бой можно ожидать от этого мяса?

Сорвался я, вовсю наслаждаясь таким дурманящим ощущением свободы. Ветер бил в лицо, привнося с собой свежесть. Звуки снизу никак не походили на ночной город, но все их я старался игнорировать. Как, впрочем, и запахи. Нижний город не спал. Там внизу бурлила своя жизнь, очень сильно разбавленная запахом крови. Ему вторили запахи дешевого кислого пива и терпкого табака. Да, именно табака. Как эта херь называется в этом мире мне узнать пока не довелось, но запах, запах въелся в подкорку еще из прошлой жизни. И даже так, для меня те два шлейфа не могли затеряться во всем этом многообразие. Я чувствовал их и не собирался медлить.

Где-то через минут двадцать, запахи разошлись в разные стороны. Один ушел по направлению рынка, забирая восточнее, а направление второго осталось неизменным — к Стене. Местный пиетет перед этой несуразной деревянной бандурой мне совершенно непонятен. Но Стена это именно что имя собственное и никак иначе. Хотя, как по мне, ничего особого она из себя не представляет. Скорее эдакая насмешка и ничего более. Хотя, для простого люда она непреодолима, так что может и смысл в пиетете есть. В остальном же, любой сильный одаренный, в том смысле, что абсолютно любой, владеющий силой, её даже не заметит. Особенно с учетом особо выделяющихся стражников.

Пока гонял в голове мысли, тело само выбрало направление. До стены и дальше еще успеется, пусть себе бежит. Сейчас интересен аромат с тонким шлейфом терпкого табака. Даже помню, как выглядит этот ублюдок, с аккуратной бородкой, лет под сорок. Длинные русые волосы, стянуты в тугую косу, а взгляд чуть прищурен. Телосложение не выдающееся, как и рост в пределах ста восьмидесяти сантиметров. Движения вот плавные и экономные, как у человека, который знает, как обращаться со своим телом. Впрочем, в группе Зака простаков не было, так что мужик явно знает с какой стороны браться за нож.

Забавно, но этот индивид отправился в «Дом тепла», как гласила вывеска, на которой буква «п» еле-еле виднелась. Причем по размерам этот дом был раза в два больше нашей таверны. Четырёхэтажное здание, с забавным строением, где количество окон сведено на минимум. Имелись они лишь на первом этаже, причем достаточно большие, а вот дальше их количество сильно стремилось к нулю. Второй этаж и окна лишь у самых углов, третий и четвертый этажи — их нет вовсе. Крыша шла аркой, где боковины сплошь стекло и яркий свет оттуда выдавал все признаки веселья. Пустырь вокруг, кстати, имел место и здесь. Только вот местный был оформлен по виду парка. Куцего, с редкими деревьями, но тем не менее. Даже изгородь имела место быть, высотой с метр. Густой кустарник с небольшими красными цветочками обрамлял участок ломаным забором. Редкие скамейки тоже виднелись и даже не пустовали. Освещение присутствовало магическое, но тусклое. Хотя для этого места яркость и не нужна. Особенно понимая, для чего в этот самый «Дом тела» приходят.

Осмотрев всё, что мне было нужно, до земли добрался в два прыжка. Стена дома, с которого осматривался, выдержала упор когтей с честью. Проскрежетав по ней, оказался внизу, и только пыль стряхнул. Одежда на мне была всё та же, эльфийская. Ибо шмотье Лика мне не подходило абсолютно — размерами не вышел. А вот длинноухие со мной одного сложения, так что сейчас, да со стороны и со своей смазливой мордашкой, на оборванца я точно не похож. Пришлось, правда, избавиться от накидки и вручную убрать, а местами и оторвать пришитые элементы брони из плотной кожи. Получилось вполне неплохо, как по мне. Главное не запускать процесс обращения дальше, чтобы шмотье не пошло по швам и сапоги целыми остались. А то, больно уж мягкие, и очень удобные по ноге!

Уже сделав шаг по направлению борделя, так и застыл с поднятой ногой. После и вовсе замер на месте, прогоняя в голове дальнейший план своего встраивания в мир. Точнее, именно сейчас я буду, так сказать, подстилать соломку, а вот дальше, будем надеяться, это поможет.

Моё, так называемое «уродство» на лице, сродни тем наростам, что запускал по кулакам. И, если у меня получалось там, то, что мешает здесь?

Прислонившись к стене дома, прикрыл глаза и сосредоточился. Голова в целом — не та дорога. Челюсть, глаза, да чтоб тебя! Волнообразное изменение никак не хотело ограничиваться теми участками, что были нужны. То челюсть расширится, выйдя вперед, то надбровные дуги. С хрустом, с легкой болью и скрежетом меняющихся костей. Неприятно, да, но и всё на этом. По сравнению с болью этот легкий дискомфорт даже сморщиться не заставляет.

— Ну! — рыкнул я, нащупав тот самый промежуточный этап метаморфоз.

Кулак ушел в стену и оставив в камне вмятину, так там и остался. Ощущение прохлады на лбу и жара на щеках. Кожа принимала вид человеческой неохотно, стирая с лица выделяющиеся части. Наросты на лбу, мелкие чешуйки под глазами — всё это принимало вид вполне себе человеческий. Причем, как заметил спустя минуты полторы, без необходимости поддерживать всё это легким напряжением. А значит, что? Значит, у моего тела нет, как такового, якорного состояния. В какую сторону пущу изменения, таким и будет оно по умолчанию. Хм, а получится ли вообще изменить мордашку⁈ Вопрос, прямо-таки на миллион!

Мотнув головой, вытряхнул из неё лишнее и расправил плечи. Пальцы сами заскользили по лицу, но каких-либо «уродств» там не осталось. Обычная человеческая кожа, пусть и чуть грубее. Зато теперь моё «человеческое» лицо лишилось «особых примет» и на этом можно сыграть. Но после. Да, после. А сейчас, что ж, познакомимся и представимся!

Странно, но никакой охраны ни на дверях, ни после, уже внутри.

Пройдя парк, запахи в котором неприятно резали ноздри своей резкостью, оказался перед массивной резной дверью. Небольшое усилие и она с легкостью поддается, а мозг становится заложником того обилия информации, что буквально вываливается наружу. Множественные запахи, которые смешиваясь, рождают настоящую несвязную какофонию. Звуки оглушают, но не своим напором, нет. Они оглушают множеством потоков и тональностей. Всё это, вместе с приглушенным освещением, создает свою, ни с чем не передаваемую, атмосферу. А уж, ступив внутрь и ощутив под своими ногами не доски пола, а мягкий ворс ковра, и вовсе слегка растерялся. Особенно при открывшемся виде полуобнаженных девиц, что споро порхают меж столов, уворачиваясь от похотливых рук местной публики. Более красиво одетые, или красиво раздетые? Не суть, в общем. Еще имелись девицы вдоль стен, на эдаких постаментах, танцующие в такт своей музыки. Она звучит у них, под стеклянным колпаком. Её я слышу еле-еле, но там она более спокойная и размеренная. В отличие от того, что происходит в самом зале.