Как велит сердце (СИ) - Свижакова Раиса

- Если хоть что-нибудь, малейший сдвиг или найдете средство помочь ему, зовите меня. Я готова, даже если надо будет пойти за грань. – Оба мужчины вздрогнули и посмотрели на меня как на умалишенную. Маг кивнул, клятвенно пообещал сообщить мне о его состоянии через два часа. Я поторопила служанку и бегом зашла в спальню. Потом прошла в ванную, отмылась за двадцать минут, обтерла волосы полотенцем и в халате упала в кровать, наказав служанке разбудить через пару часов.

Едва служанка успела разбудить меня, как вошел маг с новостями, что Дарэлю становится хуже с каждой минутой. Послания эльфам и отцу отправлены, но они прибудут не раньше завтрашнего вечера, заберут только тело. Мое сердце остановилось на миг, помертвевшие губы едва выдавили слова:

- Почему? – мой голос сорвался в крик и опять перешел в шепот. – Почему? Я знаю, есть запрещенный ритуал на крови, когда стоящего у края грани можно вернуть.

- Нет, не уговаривайте, мне дорога моя жизнь, меня казнят за него, - замахал руками маг.

- Вас казнят, если родственник короля умрет, - зловеще произнесла я, - я верну его, даже если не вернусь сама. А на это нарушение, уж поверьте на слово, закроют глаза. Дарэль – высородный княжич, а я – простая служанка. Как думаете, кого нужно спасти? – он помедлил, тогда я в приказном тоне, не терпящем возражений, заявила, - немедленно готовьтесь к ритуалу и готовьте залу. Предупредите барона и друзей лорда Кениллорна, а также слуг, чтобы не мешали ритуалу. У Вас мало времени, идите! – Маг поклонился и вышел.

Я не знаю, о чем он думал, но явно не очень хорошее обо мне. Я ведь заставляла идти его на преступление. Оставшись одна, я написала краткую записку Дару, если вдруг не вернусь из-за грани. То, что его оттуда вытащу, не сомневалась, а вот сама могу и не выйти, а точнее, уйти через день. Бодрящего зелья я проглотила больше, чем надо было, и отдача будет такая, что мама не горюй. Записку велела передать Дару, если умру, и вернуть, если выживу.

Я, не переодеваясь и не заплетая волос, спустилась в зал, где маг заканчивал чертить пентаграмму специально заговоренным мелом. Он подал мне ритуальный нож. Я с детства боюсь крови, острых предметов, даже когда делали укол или брали кровь, всегда отворачивалась. Здесь, не сомневаясь даже не секунды, полоснула себя по запястью и подставила под руку чашу. Маг проследил, чтобы крови было достаточно в чаше, потом шепотом сказал какое-то слово и рана на руке затянулась, будто ее и не было. Принесли, раздели наголо Дарэля с расплетенными волосами. Он почти не дышал. Маг всех выставил вон за дверь и запер ее. Жестом указал мне, что делать. Дарэль лежал в центре пентаграммы, я также разделась и легла рядом. Моей кровью маг на мне и на Даре рисовал какие-то знаки. Потом повернул его на бок и велел мне также лечь и прижаться к нему, чтобы знаки совпали, затем маг капнул на углы пентаграммы остатки моей крови, отошел к своему месту и начал ритуал. Тело Дарэля было холодным, и пульса я не чувствовала. Мне хотелось реветь, но я запретила себе, только сильнее вжалась в тело Дара. Слова заклинания закружили меня. Я закрыла глаза и отдалась им. Когда очнулась, то оказалась в своем кошмаре. Только на этот раз я не истерила и не плакала, у меня была цель, которая должна быть выполнена. Я побежала, дыхание вырывалось клубками пара, но я упрямо бежала и звала: «Дарэль, Дарэль! Дарэль, отзовись мне! Дарэль!» Стражи грани, непонятные существа без определенного тела, выступили из тумана. Их голоса разрывали перепонки и, казалось, прожигали мозг:

- Ух-ходи-и! Твое вр-ремя не приш-шло! Ты не имееш-шь право здес-сь быт-ть.

Я ответила резко, теперь меня и танки бы не остановили:

- Грань меня пустила. Я заплатила за это своей кровью. Я пришла за Даром, отдайте мне его, он мой! – Они рассмеялись жутким шелестом:

- Никт-то не мож-жет потребовать наш-ше. Он переш-шел за грань, а знач-чит, он наш-ш.

- Вы правы - никто. Никто, кроме истинной! - я выкрикнула это, и они съежились и зашелестели, а я усилила напор. – Я прошла сквозь грани двух миров, чтобы быть с ним. Я боролась за его жизнь и шла к нему через множество препятствий, я – истинная Дарэля Иссилимира Таурена, лорда Кениллорна, и требую отдать его мне. Вы не можете мне препятствовать, откройте дорогу!

Они с шелестом растаяли. Туман и мрак пропали. Надо мной сияло звездное небо, как в ночь моего прибытия в этот мир. Передо мной лежала дорога, по которой я почти побежала. Дарэль шел не спеша. Я нагнала его и позвала:

- Дар, почему ты уходишь? – Он остановился и посмотрел на меня:

- Пришло время, Иса, поэтому ухожу. – Я не смогла сдержать слез, и они побежали по щекам.

- Дар, ты не имеешь право уходить, ты так нужен.

- Время, Иса, оно пришло. – Я упрямо мотнула головой:

- Нет, Дарэль, твое время еще не пришло, и скоро не придет. Возвращайся назад.

- Ты не можешь забрать меня, я перешел грань, - его голос слабо отпечатывался в пространстве.

- Могу. Я требую по праву, данному мне Силами и Богами – возвращайся назад, в жизнь. Никто и ничто не может мне препятствовать. Дарэль Иссилимир Таурен, лорд Кениллорн, я зову тебя в жизнь по праву твоей истинной, которой не может отказать даже Смерть! Дай мне руку! – я протянула руку к нему, он взялся за нее и мы пошли обратно.

С каждым шагом небо светлело, будто наступал рассвет, и понималось солнце, с каждым шагом мы подходили ближе и ближе. И вот солнце ударило прямо в глаза, ослепило, оглушило, но мы не расцепили рук и перешли грань.

Я очнулась, лежала в той же позе на полу и раздетая. У меня жутко болела голова. Дар стонал рядом. Живой! Слезы невольно потекли из глаз. Не время плакать. Слабым движением смахнула их с щек. Маг помог подняться, надеть халат. Потом открыл дверь и позвал слугу, который споро одел Дара и с еще одним слугой отнес в спальню. Я посмотрела на мага, измученного и усталого, который почему-то с ужасом смотрел на мои волосы. Подняла прядь волос и поднесла к глазам – волосы были седые. Даже не так. Они были белые настолько, что если бы я хотела их обесцветить, то все равно такого результата не добилась бы. Я пробормотала:

- О, не переживайте, это пустяки! Вы спасли жизнь Дару, а это стоит многого. Я благодарна Вам.

Потом пошатываясь, я побрела к себе в комнату и упала на кровать. Сознание ушло, и осталась только благословенная пустота – без боли, без совести, без страданий, без ничего.

26

Так, в отключке, я провалялась три дня. Жутко хотелось пить. С усилием открыла глаза и увидела сереющее предрассветное небо. Ночник слабо освещал комнату. На стуле возле кровати спала служанка. Все тело ломило, страшно болела голова, но первая мысль – как там Дар. Я попробовала приподняться и застонала от нахлынувшей дурноты. Проснувшаяся от моих стонов служанка, испуганно дернулась, когда я на нее посмотрела и попросила воды. Я с жадностью выпила целую кружку и почувствовала, что постепенно дурнота отступает. Потом попросила служанку принести сумку с моими снадобьями, и она сразу вытащила ее из-под кровати. Покопавшись, я нашла обезболивающее, которое приняла, и заслала служанку за одеждой. Она одарила меня недоуменным взглядом, но сходила и принесла длинную черную юбку, темно-синюю блузку, мягкие кожаные туфли. Пока она ходила, я доползла шагом Тортилы до ванной, привела себя в порядок. Таким же шагом выползла. С помощью служанки оделась и причесалась. Когда взглянула наконец на себя в зеркало, то чуть не закричала – мама, роди меня опять. Передо мной стояла худая, измученная женщина с белыми волосами, с темными кругами вокруг глаз и пронзительным взглядом. Я сама чуть не подскочила от своего взгляда, чего удивительного, что служанка дергается каждый раз, когда я бросаю на нее свой взгляд.

Когда я была готова, попросила отвести меня в покои лорда Кениллорна. Служанка замялась, но я требовательно уставилась на нее, и она, ежась под моим «дружелюбным» взором, сообщила: