Его нежеланная графиня (СИ) - Усова Василиса

— Здесь, гостевая комната для его сиятельства графа Бартона. — Рглор кивнул на первую дверь. — А тут комната нашей госпожи. Эйсы Кэрин. Эмми — это старая нянюшка графини. Ну и Таша.

— У служанки отдельные покои? — удивился Бертус. — Оригинально.

— Так распорядилась ее сиятельство графиня. Нашей госпоже было важно, чтобы личная прислуга всегда была под рукой.

— Ну если так… А куда ведет последняя дверь?

— На чердак. Там… — Рглор помедлил. — Там госпожа обустроила голубятню.

— Вы хотите сказать, что ее сиятельство сознательно поселила в доме пернатых крыс? — ужаснулся мужчина.

Рглор снова немного помолчал. С одной стороны, о голубь-графе знали все обитатели поместья и даже кое-кто из крестьян уже пытался дрессировать птиц в деревнях. Но с другой стороны, а стоит ли раскрывать пришлому сразу все секреты? Неизвестно еще, что он за человек…

— Ее сиятельство очень любит этих птиц, потому и приказала о них позаботиться. — наконец произнес он.

Как ни странно, этот ответ полностью удовлетворил собеседника.

— Забота о сиротах… о птицах… о слугах… Сразу видно женское управление. Там, где у людей трезвые расчеты и деловая хватка, у женщин — жалость.

Рглор сдвинул брови к переносице.

— Я бы попросил, с большим уважением отзываться о ее сиятельстве.

Бертус слегка смутился.

— Не думайте, это не упрек. Ну устроили ее сиятельство все здесь по своему вкусу, так тому и быть. Дальнейшую судьбу вот этого всего, — он обвел рукой холм, — пусть решает граф Арельс. Мое же дело, присмотреть за деревнями. Чтобы там не было разбоя, голода, и чтобы налоги платились вовремя. И, к слову, завтра я как раз объеду деревни. А вы, раз уж отвечаете за безопасность, будете меня сопровождать.

Вечер в небольшой, но очень уютной избе выдался невеселым. Рглор, вопреки обыкновению, не занимался хозяйственными делами, а мерил тяжелыми шагами кухню. Половицы, чуть прогибаясь, жалобно поскрипывали под его ногами.

— «Раз уж вы отвечаете за безопасность, то будете меня сопровождать!» — прогудел мужчина, не в силах справиться с эмоциями. — Ну разумеется буду. Я от этого холеного хлыща и на шаг теперь не отойду. Пусть только попробует испортить то, что наша госпожа создавала с таким трудом!

— Рглор… — мягко позвала его Ирена, откладывая в сторону вышивку. — Разве мы можем что-то сделать? Если госпожа согласилась отправить сюда управляющего, значит, так нужно…

— Согласилась? — Рглор отрицательно качнул головой. — Ты просто не знаешь, как у благородных все устроено. А я могу поручиться, что графиню просто поставили перед фактом. Ведь всем этим, теперь, распоряжается ее муж.

— И что же теперь будет?

Взглянув на ее встревоженное лицо, мужчина присел на лавку и заключил руку Ирены в свою.

— Ты только ни о чем не беспокойся, душа моя. У нас есть своя лавка, дом в столице. И я в состоянии позаботиться о своей семье. На улице мы не останемся. Только вот, дело же не только в нас…

Ирена сжала его пальцы в ответ.

— Наш дом теперь здесь. — тихо произнесла она. — Ради госпожи, ради всех, кто здесь живет, мы должны как-то отстоять усадьбу.

— Значит, отстоим. — согласился Рглор. — Время есть. До уборки урожая этот хлыщ все равно ничего предпринимать не станет. А там, я обязательно найду решение. Ведь прежде чем идти на зверя…

— … надо изучить его повадки? — улыбнулась Ирена.

— Вот именно, душа моя. Вот именно.

В кухне при школьной столовой, настроение было совсем другим. Закончив протирать посуду, Берса — местная кухарка, сняла с печи еще горячий чайник и поставила его на стол.

— С делами закончили, теперь можно и для себя пожить. Тебе какой травянок, Люсия? С шиповником или с яблоком?

— Давай с шиповником. — вытерев руки полотенцем, Люсия отъехала назад, освобождая проход.

— Правильно. — хихикнула кухарка, — Я тоже только с шиповником и пью. Потому что местная ребятня его совсем не жалует. Им только с яблоком и подавай. А у меня сушеных яблок остался всего кулек, зато шиповника полмешка.

— А ты им к яблоку по горсти шиповника добавляй. Альма говорила, что это полезно.

— Если Альма говорила так и есть. Альма все знает. Недаром она всех своих ребят сохранила, да и многих чужих выходила. Вона, мальчонка у Ирены тоже был совсем плох, не ходил даже. Зато сейчас только так бегает. А еще — новую игру себе выдумал, теперь он голубь-граф, заглянет на кухню, глазки умильные сделает, и спрашивает тоненько так — «мол, Берса, никаких поручений никому передать не надобно?».

Люсия звонко рассмеялась.

— А я-то думаю, что ты мне постоянно то приветы шлешь, то обрывки лепешек на пробу! Но Глен и правда смышленый мальчонка, я когда игрушки по чертежам госпожи вырезаю, он тут как тут. Смотрит как работаю, расспрашивает. Мои-то девчонки все за эйсой Кэрин ходят.

— Эйсу и ученицы все любят. — поддержала Берса. — Браслеты ей из травинок плетут, камешки красивые носят. Она ведь хоть и суровая на вид, но сердце у нее доброе.

— Что есть, то есть. — кивнула Люсия, вновь поднося кружку ко рту. — Жаль только, что она свое будущее хочет похоронить в монастыре. А там жизнь такая, что ты или озлобишься с годами, или сломаешься. Уж я-то хорошо это знаю. Потому и сбежала в пятнадцать лет, вышла замуж за простого мастера, и ни дня об этом не пожалела.

— Оттого и не ходишь теперь. — значительно заметила кухарка, — Всевышний за отступничество покарал.

— Думаю, простил уже. Раз послал мне через Михаля это кресло.

Берса только покачала головой, но спорить не стала. Может и так. Люсия же, отставив свою чашку, вдруг посерьезнела.

— А вот как мы дальше жить будем… Слышала уже? Какой-то управляющий сюда приехал. Будет теперь свои порядки тут наводить. Рглор, после разговора с ним, ходил мрачнее тучи.

Кухарка только беззаботно махнула рукой.

— Не наводи панику раньше времени. Как жили, так и будем жить. Хуже, чем при бароне Кьярти точно уже не будет. Вот тогда последнее из людей выжимали. А управляющего того я уже видала. Симпатичный мужчина, между прочим. Тощий только, и по одежде видно, что нет над ним женской руки.

— Только не говори, что он тебе приглянулся. — ужаснулась Люсия. — Да и разница в вашем положении такая, что замуж он тебя точно не возьмет.

Громко фыркнув, Берса поправила на плечах платок.

— А я замуж и не хочу. Первый-то муж старше меня был аж на сорок годков. Я как его досмотрела, так твердо решила, что больше в замужество ни ногой! Но для себя-то почему не пожить? Возьму этого управляющего под крыло, обихожу, приголублю, откормлю в конце концов. А-то где это видано, чтобы у мужика щеки не наружу, а внутрь вдавались?

— А если он не согласится идти под твое крыло? — хихикнула женщина.

— Так кто его спрашивать-то будет? — кухарка снисходительно взглянула на собеседницу. — Бесхозного мужика надо сразу брать, пока он не успел опомниться. Сегодня же с ночи поставлю тесто на пироги. Да капусты с почками притомлю. Никуда он, голубчик, от меня не денется.

На этот раз, дорога в Арельсхолм оказалась весьма сносной. Лианна искренне радовалась возвращению домой и болтала о всякой ерунде. Агнета, забившись в дальний угол кареты, тихо играла в пятнашки. А граф Арельс предпочел ехать верхом, милосердно избавив дам от своего общества.

Впрочем, отсутствие графа в карете, было с лихвой восполнено разговорами о нем. Алес давно успела заметить, что падчерица очень любит поговорить о том, что близко ее сердцу. И если большую часть лета основной ее темой был прекрасный «принц» Морес, то теперь внимание девочки переключилось на отца.

И ладно, если бы Лианна просто рассказывала о совместных с ним делах, или вспоминала бы случаи из детства. Это еще можно было бы пережить. Но нет, девочка вела себя как заправский рекламщик, которому срочно надо реализовать залежавшийся товар.