Любовь и бытовая магия (СИ) - Надейцева Вера

— Вам повезло. Один, видимо, вас дожидался, — весело сообщила наконец женщина, когда наша компания, совсем уж было отчаялась.

— Вы — наша спасительница! — обрадовался Квит. — Заверните его, пожалуйста, в подарочную упаковку. И ещё, будьте любезны, положите нам "Кудесника". Да, и коробочку безе, — обернувшись к Море, маг сказал, — Насколько я помню, это ваше любимое лакомство?

— Верно, — подтвердила пророчица, мило зардевшись от удовольствия.

— А мне заверните, пожалуйста, парочку эклеров, — решила и я побаловать себя: гулять, так гулять!

Забрав пакеты, чрезвычайно довольные собой, мы дошли до ворот Академии.

Там Квит распрощался с нами и передал покупки дежурному. Боевик попросил отнести их до моего домика, а сам поспешил с тортами к дриаде, сказав, что передаст их от моего имени. Надеюсь, это немного сгладит впечатление от нашей первой встречи и поможет наладить отношения с бухгалтершей. Мора задумчиво смотрела вслед уходящему магу, пока я не стала ее расспрашивать про вечера в столовой.

— Да, — подтвердила провидица, — мы частенько собираемся там после рабочего дня. Обычно пьем крокус и делимся последними новостями, хотя, признаюсь откровенно, с некоторыми педагогами даже и общаться не хочется.

— Например, с Талхиль, — предположила я.

— О, вы уже, я вижу, с ней пересеклись! Вот уж где воистину высокомерная особа! — поморщилась Мора. — Сколько там той девицы, а гонору на пятерых хватит. Не хочу сплетничать, но скажу вам по секрету: не такой уж и аристократический у нее род. Говорят, отец ее — обыкновенный торгаш, женившийся на матери ради титула. Та — другое дело, из рода древнего, но совершенно обнищавшего, поэтому брак и состоялся. Деньги покупают все, — с горечью добавила Мора. — А Талхиль — единственный балованный ребенок, которому с детства внушают идею о собственном превосходстве.

— Не знаю, — сказала я, вспоминая свой мир, — у нас на Гайо совсем не важно, кто ты: аристократ или обычный горожанин. Если начинаешь слишком заноситься, соседи быстро спускают с небес на землю. Никому не захочется по утрам вляпываться в нечистоты у порога, получать несвежие продукты на рынке, оставаться с битыми стеклами или раскрашенными воротами. У нас такие правила. Все люди — граждане с одинаковыми правами, а значит равны. Иное дело — талант или профессиональные умения. Только они обеспечивают уважение и признание, а не то, в какой семье ты родился.

— У нас примерно также, — согласилась Мора. — Сирены ценятся за уровень силы, а не за происхождение. Нас и так немного! Поэтому меня иной раз злит поведение Талхиль — будто ей все обязаны. Однако, хватит о ней, — с небольшим раздражением сказала пророчица, — на наших посиделках собираются и вполне достойные личности.

— Тогда я обязательно приду, — пообещала я. Только не сегодня: завтра трудный день, и нужно к нему как следует подготовиться.

— Да, первый день — самый нервный, — и, немного помолчав, Мора попросила: — Ещё раз простите мое ужасное поведение.

— Прошлое в прошлом, — философски отозвалась я, — а в будущем я надеюсь на вашу дружбу, — и протянула ей ладонь.

— Конечно. Можете на меня во всем рассчитывать, — с воодушевлением пожала мне руку провидица.

Мы тепло простились с Морой, и я направилась к своему коттеджу, вспоминая насыщенный день и мысленно перебирая покупки.

Время было позднее, поэтому дома я, не глядя, разложила вещи с помощью магии и принялась изучать свое расписание на завтра.

Первая и вторая пара сразу же повергли меня в уныние. Они были у четвертого курса боевиков и зельеваров. Помня свои годы в Институте, я предполагала, что легко не будет, так как проблемы доставляли именно старшекурсники, считающие себя достаточно взрослыми, чтобы оспорить авторитет преподавателя или сорвать занятие. Да, отольются мне все слёзки моих учителей, которым я по своей природной живости попортила немало крови. Вспомнилась мне госпожа Грац, которой, забавы ради, положили огромного мохнатого паука, тем самым доведя бедняжку до заикания. А госпожа Блау, которой мы смазали клеем стул, так как она однажды позволила себе повысить голос на наш курс. Мэтр Лимм, мэтр Пунто, госпожа Вальш, можете быть спокойны — ваши беды, организованные или осуществленные с моим участием, более не останутся безнаказанными.

— Да, Киприото, — обращаясь к портрету, призналась я, — вот такая тебе досталась невеста. — Раньше все пакости казались заслуженным возмездием занудам-педагогам, но теперь, видимо, сбудутся пророческие слова тётушки о том, что зло всегда обернется злом, а потом стукнет по темечку в самое неподходящее время. Надеюсь, я смогу продержаться в Академии и остаться в здравом уме. Тогда мы обязательно поженимся, — погладила я любимое лицо и вернулась к изучению расписания. Третья и четвертая пара были у младших курсов, и за них я особенно не переживала: уверена, фантазии у ребят не хватит на крупные диверсии.

Начать занятия, я, поразмыслив, решила со знакомства и введения в бытовую магию. Нужно будет выяснить уровень знаний моих подопечных. В будущем я планировала создать бригаду волонтеров для поддержания чистоты в Академии, но это так, на перспективу. Открыв свод правил Академии и пробежав их по диагонали, я опечалилась: запретов для учителей было много, обязанностей ещё больше. Судя по всему, случись что-то непредвиденное, разбираться придется самостоятельно, так как ректора можно было беспокоить только, цитирую: "…в экстренных случаях, как то: внезапный потоп, обрушение здания, появление демонов…" и прочее в том же духе. "Ладно, если что, найду, к кому обратиться", — подумала я про Квита.

Покончив с бумагами, я принялась за гардероб. Сидя за швейной машинкой, я украшала мешок, по недоразумению называемый платьем, в котором мне предстояло провести лекции. Пришив кружева и пожелав себе успехов, а Киприото — "доброй ночи", я отправилась в царство сновидений.

Первый день

Я спала, и мне снился мой ронг. Мы сидели в лесном кафе и ели "Вдохновение". Вот он наклонился ко мне, поправляя выбившийся из прически локон. Шутя, поднес ложечку с тортом к моим губам. Я почувствовала аромат спелых ягод риньи, щекочущий обоняние. Приоткрыв рот, я готовилась насладиться изысканным вкусом, но торт почему-то оказался совсем не таким, как предполагалось. Твердые коржи с трудом жевались, но я, улыбаясь, продолжала их есть, так как не могла огорчить отказом Киприото, который так настойчиво предлагал кусочек. Ронг смотрел на меня и, казалось, заглядывал в саму душу. Он шептал что-то невнятное. Я наклонилась, не расслышав, чтобы переспросить, но Киприото внезапно расхохотался, на глазах превращаясь в ректора Кориуса. Демоническим огнем зажглись его глаза, и я в панике судорожно стала открывать, царапая, свою любимую кожаную сумочку, где у меня во сне хранился почему-то нож. Сумка не поддавалась, не смотря на все мои попытки. Маг же тем временем достал магпистоль и выстрелил мне прямо в сердце, затем ещё раз. Я, неверяще раскрыв глаза, смотрела на расплывающееся кровавое пятно.

— За что?

— Чтобы сэкономить, милочка, — сказал ректор и выстрелил из материализовавшейся магпушки.

Взрыв и последующий протяжный тревожный сигнал заставили меня подскочить с кровати. Несколько секунд понадобилось, чтобы понять: опять студенты что-то наэкспериментировали — это первое. Второе — я во рту держу край подушки, который во сне был моим тортом и, судя по перьям, раскиданным по постели, ещё и сумочкой, которую я так старательно открывала. Старая ткань расползлась, не выдержав натиска испуганной девушки, и теперь мягкий пух красиво взлетал от малейшего колебания ветра, дующего из раскрытого окна. Снова раздался сигнал, и я схватилась за голову: это же второй звонок, предупреждающий, что через 10 минут начнутся занятия! Ругаясь на чем свет стоит, я впопыхах понеслась умываться и одеваться. На прическу времени не было: я свернула волосы жгутом, заколола их и бросилась бежать.