Повелитель огня (СИ) - Опсокополос Алексис

А ещё я отметил запах. Воздух был пропитан ароматами древесины, смолы и каких-то полевых трав. Вроде привычные запахи, но смешанные вместе, да ещё в какой-то запредельной концентрации, они добавляли свой вклад в эту сюрреалистическую картину, подчёркивали неестественность этого странного мужика, произносящего непонятные слова.

Казалось, я нахожусь в каком-то странном сне: этот мужик, его одежда, запахи — всё это было каким-то нелепым, подчёркнуто чуждым, невозможным.

— Слышиши ли мя? — снова обратился ко мне незнакомец. — Очнися!

Почему он пытается говорить со мной на этом непонятном языке? Точнее, на частично понятном. Суть сказанных им фраз я понял, но слова были странные. Что это за язык? Болгарский? Сербский?

И откуда этот мужик вообще взялся? Куда подевались профессор и все его ассистенты? Где я, вообще нахожусь? Как я сюда попал? И почему мне так плохо? Все эти вопросы кружились в моей голове, но ни на один из них у меня ответа не было.

— Слышиши ли мя, княжичю? — продолжал вопрошать незнакомец, склонившись надо мной ещё сильнее.

Вот же настырный. Я не стал ему ничего отвечать — не до него.

— Княжичю, встани!

Ага, сейчас всё брошу и встану. И прыгать начну от радости. Есть такое выражение — ватные ноги. А я теперь был весь ватный. Только голова чугунная и очень тяжёлая. Тут не то что встать — пошевелиться сил не было. Да и желания тоже.

А ещё каждое слово незнакомца отдавалось у меня в голове ударом молотка. Я прикрыл глаза и понял, что желаю только одного: чтобы этот мужик, кем бы он ни был, заткнулся и дал мне немного полежать в тишине. Однако тот и не собирался замолкать. Более того, он схватил меня за плечи и попытался поднять с пола.

И то ли от его инициативы, то ли просто время подошло, но новый приступ тошноты подкатил так сильно, что я инстинктивно быстро повернулся набок и приподнялся на локте левой руки, пальцами правой упёршись в неровные доски пола — очень уж не хотелось, чтобы меня стошнило на самого себя.

Но если на небольшой рывок мне сил ещё хватило, то на то, чтобы удержать ослабленное тело — уже нет. Хорошо, мужик успел крепко подхватить меня под руку — иначе я упал бы лицом в пол.

Думал, вырвет — полегчает. Но ничего не вышло — желудок держался. Поэтому не полегчало. Зато, находясь в таком приподнятом положении, я смог рассмотреть помещение.

Комната была довольно большой — квадратов двадцать пять. Слева от меня, у стены располагалась высокая, массивная кровать, покрытая тёмным шерстяным одеялом. Рядом с ней — широкая деревянная скамья, отполированная до блеска. Вдоль противоположной стены стояли сундуки, обитые железом и украшенные простенькой резьбой, один из них был открыт, а на полу возле него валялись какие-то тряпки.

Очень уж странная комната. Впрочем, мужику она вполне соответствовала. Она вместе с ним была словно вырвана из реальности. Или я был из неё вырван и куда-то перенесён. Но куда? Кем? И главное — зачем?

Или это розыгрыш такой? Я вспомнил фильм, в котором отмороженного мажора воспитывали, якобы переместив в прошлое. Хорошо бы, если так, но маловероятно. Точнее, полностью исключено: никто не платит пять миллионов рублей за то, чтобы просто пошутить. А мне заплатили.

Думать было тяжело — голова начинала болеть ещё сильнее. А не думать — страшно. Но думай не думай, а с каждой минутой приходило какое-то обречённое понимание того, что я находился не в своём времени. Но при этом, несмотря на то, что всё вокруг было чужим и незнакомым, я ощущал странное чувство принадлежности к этому месту, как будто оно на самом деле вполне могло быть моим домом, если бы я был кем-то другим — кем-то из этой эпохи. Более того, я был уверен, что какая-то часть меня считает это место своим домом. От этого становилось вообще жутко.

Голова с каждой секундой болела всё сильнее и сильнее. И ещё я почувствовал какое-то неприятное жжение во всём теле. И онемение в руках и ногах. Похоже, на улучшение самочувствия в ближайшее время рассчитывать не стоило.

— Княжичю, держися! Аз ныне помощи призову! — закричал мужик, заметив, что мне становится хуже.

После этого он вскочил на ноги и быстро куда-то побежал. А мне стало совсем паршиво, и я понял, что отключаюсь.

— Прости мя, господине, не ведаю, что с ним!

Эти слова донеслись откуда-то издалека и звучали словно из пустой бочки. Похоже, я снова пришёл в себя. Почувствовал, что лежу на чём-то мягком. Видимо, мужик перетащил меня на кровать. Голова раскалывалась так сильно, что я даже глаза не стал открывать — казалось, движение век может усилить эту боль. И меня всё ещё довольно сильно тошнило. Однако жжение и онемение прошли — уже хорошо.

Но даже эта дикая головная боль — мелочь по сравнению с тем, что я не понимал, где нахожусь. Может, это вообще галлюцинации? Побочный эффект от той гадости, что мне в вену ввели? Или я уже овощ, а это всё мне снится? И если это так, то почему болит голова? Можно мне другие галлюцинации? Какие-нибудь приятные.

— Испил ли княжич зелие? — грубый мужской голос вывел меня из раздумий.

Похоже, этот вопрос был адресован уже знакомому мне мужику, но тот отвечать почему-то не спешил.

— Рцы, холопе! Испил ли княжич зелие, еже аз тобе дал? — незнакомец повторил вопрос, добавив к нему, видимо, какое-то уточнение, и теперь его голос звучал уже лучше, похоже, я полностью очнулся.

На каком языке он говорит? Это всё же не болгарский и не сербский. Но какой тогда? Может, древнерусский?

— Вся испил княжич, и враз ему стало зело люто! — ответил наконец-то мужик.

Точно древнерусский, мне прям представилось, как следующей фразой будет: «Гой еси, добры молодцы». Не совсем в тему, конечно, но других слов на этом языке мне не припомнилось.

— Ты ничего не перепутал? — продолжил выспрашивать обладатель грубого голоса. — Княжичу не могло стать плохо с того зелья.

— Нет, господин, не перепутал, я всё сделал так, как ты сказал, — ответил мужик. — Княжич выпил то, что ты велел ему дать.

Последние две фразы странные незнакомцы произнесли на обычном русском языке. Или это я вдруг начал понимать их речь и принял её за привычный мне русский? Да что же это такое, мать вашу! Неужели, профессор оказался прав, и у меня слетела кукуха? Но какая-то это слишком уж реалистичная галлюцинация.

— Мы теряем время, господин, — раздался третий голос — низкий, с хрипотцой. — Кольцо вокруг замка сжимается.

Это сколько же вас здесь находится? Толпой пришли меня проведать, что ли? Я, стараясь сделать это незаметно, слегка приподнял веки, чтобы разглядеть говоривших.

Толпы не было: помимо уже знакомого мне первого мужика, в комнате находились ещё двое.

Один из них был высокий, немного сутулый, с длинной, густой, но при этом аккуратно подстриженной бородой и ужасно недовольной физиономией. И не просто недовольной — его лицо буквально искажала гримаса ненависти, он смотрел на мужика так, будто вот-вот его ударит.

И судя по его одежде, он мог себе это позволить. На высоком злом мужике была алая шёлковая рубаха и бордовый бархатный кафтан, украшенный золотыми нитями. А на поясе у него в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями, висел длинный меч. Дорогая одежда и оружие не оставляли сомнений: это был богатый и влиятельный человек. И уже немолодой — в его светло-русых волосах и бороде было достаточно седины.

Третий незнакомец, судя по всему, был воином или телохранителем. Он был заметно моложе мужика в дорогих одеждах, чуть ниже его, но намного шире в плечах и в целом выглядел как боец. Крепкая фигура, суровый взгляд и шрам на лице выдавали в нём человека, прошедшего не одно сражение. Облачён он был в стёганый поддоспешник, поверх которого была надета средней длины кольчуга. На широком поясе у воина висели ножны, украшенные лишь позолотой, а меч он держал в руке.

Но кто эти люди? Почему я их вижу и слышу? Куда же я всё-таки попал? И главное — как? Неужели, профессор не шутил, и моё сознание куда-то переместилось? Бред, конечно, но с другой стороны, никаких иных объяснений происходящему я не видел.