Мастер Забытья (СИ) - Чернышова Алиса

— …И что вам, простите, от него нужно? — у Яо Милэ был тот самый особенный голос, который она приберегала для людей, от которых её тошнит.

— Я не буду разговаривать с демоном. Я изгоняю тебя!

О как.

— Сами изгоняйтесь, это мой дом, между прочим! И засунь себе свой меч подальше, культиватор: ты не можешь просто так нападать на лис! У нас есть права!

— Права? У демонов? Смешно.

— О, так ты у нас знаешь лучше Императора, да? Давай, признай это!

Другой голос, женский:

— О, молодая госпожа, вам не стоит так злиться! Эти скромные путники пришли с миром, мы всего лишь хотим поговорить с Большим и Длинным Мечом.

— И что же вам от него надо? Говорите со мной! Я — его друг!

Тишина.

— О, это весьма деликатная тема, потому что я — его невеста.

Ну твоего же гуя.

— Мы с его братьями по оружию пришли встретиться с ним и сказать, что прощаем его!

Кухарка Хэн медленно повернулась к застывшему Хо-Хо.

— Это не очень хорошо, да? — спросил он тихо.

Кухарка Хэн хмыкнула.

— Значит так, — сказала она, — быстро шли вестников-птичек к господину Тануки, сообщи, что у нас тут ситуация.

— А вы?

— А я, как старшая женщина в этом доме, собираюсь пойти и посмотреть на эту… невесту.

— Вы прозвучали грозно.

— Хорошо. Грозные свекрови должны внушать ужас, это практически их обязанность.

— О, я понимаю… Думаете, получится? Вы не обижайтесь, но вы совсем не умеете лгать.

— Я — мастер боевой кочерги, убойного супа и прикладной чистки карто… Духовных каналов посредством кухонных манипуляций. Я могу всё!

2

**

— Господин начальник, ну что ты так сразу? Это всё — чистой воды недоразумение, честно тебе говорю! Хочешь саке?

Бык, многострадальный глава Городской Стражи, посмотрел на Тануки Рю как смотрит человек, который сожалеет о всех своих жизненных решениях. Тануки с усмешкой подумал, что это выражение на лице главного городского стража порядка не перестанет приносить ему эстетическое удовольствие и улучшать настроение. Это развлечение, которое никогда не устареет!

Он был прав по поводу сожалений, собственно: прямо сейчас почтенный спрашивал себя, почему не подался, например, в повара. А что? Стабильная серьёзная работа с творческой жилкой, всегда вкусная жратва, хороший заработок, по крайней мере, если правильно устроиться и открыть своё дело. Но главное — что? Главное — никаких магов и культиваторов. Вообще никогда! И точно никого из Ордена грёбаной Боевой мать её Кочерги.

Вот это, ребята, должна быть жизнь!

Но он, спасибо матушкиному брату, уже принял все возможные решения, что привело его в этот кабинет в этот конкретный момент. Более того, перед Орденом Боевой Кочерги он был в долгу, и это значительно усложняло дело: он не мог просто взять и выставить этих придурков из города.

А ему хотелось.

Ох как ему хотелось.

— Значит, недоразумение, — сказал Бык опасным тоном. Но тануки наслышался в своей жизни этих опасных тонов столько, что с тем же успехом глава стражи мог бы стараться устрашить, например, статую птичьего императора у ратуши.

Пожалуй, могло бы выйти даже эффективней. Духи, по крайней мере, обратили бы на его угрозы больше внимания.

Тануки только глотнул из своей вечно присутствующей (и никогда не кончающейся) бутылки, отрыгнул демонстративно и сказал:

— Начальник, я клянусь, оно случайно вышло. Они первые начали.

— Все двадцать?

— Мгм. Напали на меня, бедного и беззащитного, разлили моё вино, прервали любование видами…

— По свидетельствам очевидцев, ты был в компании дам определённого толка.

— Какого такого толка, начальник? Почтенные и прекрасные цветы из заведения матушки Шан! Целых пять! У них такие виды, что как не любоваться?

Бык покосился на жирненького и, по человеческим меркам, не особенно симпатичного тануки, вспомнил, что дамы из заведения Шан переборчивы в плане спутников, и признал, что начинает верить слухам.

— Начинаю думать, все эти картинки с тануки и их огромными бубенцами имеют под собой основание. Неужто правда?

— Ерунда! Наглый поклёп и художественное преувеличение! Это всё придумали лисы, потому что им, видите ли, не нравится, что мы имеем успех у дам. Исключительно, смею отметить, благодаря интеллекту! Потому что с женщинами надо уметь разговаривать.. Хочешь как-нибудь выпить со мной? Я, так и быть, познакомлю тебя с ними.

— Я обойдусь. Ты лучше голову мне не морочь, а продолжай: что там после видов-то было?

— Ну вот да, я наслаждался видами, и тут явились эти невежливые дети…

— Ты имеешь в виду двадцать лучших учеников двух великих орденов?..

— Ну я ж говорю, дети! Они пришли, стали какую-то ерунду про каких-то дилетантов говорить. А я что? А я ничего, пил себе и видами любовался. Но они почему-то на меня обиделись!

— Загадка столетия.

— Вот!

— Ладно. И как, изволь объяснить, лучшие ученики Полудня и Полуночи оказались под присмотром лекарей, неспособные стоять?

— О, они попытались на меня напасть, и вселенная наказала их за такое вероломство!

— Ты у нас теперь проводник воли вселенной?

— Если верить Не Зовут, мы все…

— Даже не начинай. Что случилось с теми учениками? Я тебя в последний раз спрашиваю!

— Ничего интересного.

— Ничего, я поскучаю.

— Они отозвали меня для разговора и попытались украсть моё вино.

— Твоё вино.

— Да! И что я должен был с этим делать?

— Я даже не знаю, ты мне расскажи.

— Я испугался и взбежал на стену…

— Мне уже нравится начало. Дальше?

— Они взбежали за мной, но несколько не удержались и упали. Я испугался и побежал дальше по крышам, попивая своё вино…

— Которое они пытались украсть.

— ..Да, именно это. Я не мог им позволить, так? А значит, мне пришлось быстро-быстро бежать и не забывать пить…

— И провалить крышу у госпожи Хонг.

— Наглый поклёп! Моё искусство лёгкого шага не настолько плохо, чтобы я провалил крышу! Все вопросы к этим красавцам, ну тем, которые пытались меня обокрасть. Это всё они!

— Разрушенные винные стеллажи на рынке…

— Я никогда не пошёл бы на такое святотатство!..

— ..разбросанные фрукты, рассыпанные приправы, раздавленные арбузы, стухшее мясо…

— Ну этот то точно хочет покрыть убыток за испорченный товар за чужой счёт!

— Он утверждает, что в протухшем мясе виноваты магические техники.

— Если бы дело было в магических техниках, то у него стухло бы его собственное мясо на костях!

— Почтенный Рю… Это всё очень интересно, но за все эти разрушения кто-то должен ответить.

— Начальник, кого хочешь спроси: я пальцем ничего не тронул! Даже травинки не согнул, не говоря уж о каких-то там мясоарбузах! Это тебе кто угодно подтвердит!

— Не уверен. По крайней мере, все ученики Полудня и Полуночи в один голос твердят, что это ты всё разрушил.

— Конечно, они тебе и не такое скажут…

— Они убедительны, и репутация их орденов уважаема. Ты с другой стороны…

— Я это я, оно понятно… Почтенный Бык, я понял тебя. Но не можем ли мы наедине об этом толковать? Я тебе расскажу, как оно было, но я того, стесняюсь.

— Потому что ты, конечно же, очень скромный.

— По жизни! Деликатность могла бы быть моим именем, но слегка не срослось.

— Ну-ну… Прогуляйтесь, парни, я тут закончу один.

Они оба проследили, как двое стражей уходят из комнаты, расстроенные, что представление так быстро закончилось. Когда за ними закрылась дверь, взгляды пересеклись снова, намекая, что сейчас начнётся серьёзный разговор.

— Слушай, почтенный Рю, — протянул Бык вкрадчиво, — не слишком ли многого ты хочешь от моей благодарности? Я поддерживаю ваш орден там, где это возможно, но проблема переходит границы. И я не хочу иметь славу продажного чиновника, отпускающего виновных, из-за горстки идиотов, которым я вроде как, возможно, обязан жизнью. Мне не нужны такие слухи.