Старая любовь не ржавеет, а закаляется, как сталь - Оболенская Татьяна

– Влад? – нахмурился Артём, встретившись с прищуренными глазами гостя. – Не ждал тебя.

– А я вот жду тебя уже почти час, – Влад закинул ногу за ногу. – Кстати, классная у тебя сеструха, красивая, между прочим, маленькая, правда.

– Нормальная, – Артём хмуро бросил взгляд в мою сторону. – Дашка, брысь в свою комнату, и не отсвечивай, нам нужно поговорить.

Я покорно сползла с дивана и медленно направилась в свою комнату. Уже на выходе обернулась, встретившись с пронзительным взглядом тёмно-серых глаз. Он смотрит мне в след? Почему?

Больше я его никогда не видела, всё ждала, когда же он ещё раз придёт к Артёму. Но он так и не появился. Один раз я всё-таки не выдержала и спросила Артёма про этого Влада. А Тёма ответил, что Влад уехал работать в Питер и вряд ли вернётся.

Десять лет спустя

Глава 1. Влад

Никогда не думал, что вернусь в Москву на постоянной основе. Я люблю Питер. Люблю за насыщенную, но при этом спокойную и размеренную жизнь. Люблю Питер летом, когда город расцветает и становится ярким и жизнерадостным. Люблю его белые ночи, люблю Неву, закованную в гранит, люблю её набережные, мосты, повисшие над тёмными водами, люблю реки, каналы и речные прогулки. Люблю Питер и зимой, когда все привычные панорамы преображаются, и город становится невероятно красивым, особенно на Новый год и Рождество. Снежное одеяние превращает всё вокруг в волшебство, завораживает даже нас, местных жителей, не говоря уже об иностранцах. Сезон фонтанов в Петербурге обычно заканчивается в октябре, но есть особый фонтан, который появляется только зимой. Это световой фонтан у Адмиралтейства. Сверкающие нити напоминают струи падающей воды, фонтан искрится, переливается и кажется, ты действительно попадаешь в волшебную сказку. Как говорит моя бабушка, питерские отличаются от москвичей, как день и ночь. На что, мой дед, будучи коренным москвичом, всегда уточнял, кто же из них день? И всё-таки я согласен с бабушкой, отличие действительно есть. Москвичи – динамичные и энергичные люди, у которых преобладает амбициозность, прагматизм, и в какой-то мере эгоизм. Петербуржцы – интеллигентные, самодостаточные, гостеприимные, но в тоже время сдержанные и осторожные. Но один из главных критериев, питерцев, отличающих их от москвичей – это отношение к деньгам. По мнению исследователей, для жителей Петербурга деньги не являются самоценностью, а служат средством для достижения более высоких целей. Москва – это «центр торговли» с тенденцией к новизне и маргинальности. Питер – «культурная столица». Может быть, поэтому, чтобы достичь более высоких целей, я купил московскую строительную компанию и перебрался в Москву. Кроме того, мой дед – генеральный директор «ЕвроСтройГруп», неожиданно изъявил желание лицезреть меня в совете директоров, передав мне двадцать процентов акций компании. Отец спит и видит, чтобы занять место генерального. Но дед пока не спешит передавать бразды правления в другие руки, пусть даже в руки своего сына. Мой дед – Туманов Владислав Викторович, мой полный тёзка или, если точнее, его тезка – я, названный в его честь. Дед пока полон сил и желания работать и развивать свою компанию. Так я думал до тех пор, пока сегодня меня не вызвал к себе отец. Он давно перебрался из Питера в Москву, намного раньше меня.

Я вошёл в приёмную отца и толкнул дверь в его кабинет, предварительно уточнив у секретарши, свободен ли мой родитель.

– Он ждёт вас, – заговорщически прошептала секретарша и осторожно покосилась на дверь, – лютует с утра. Ой, плохо! – покачала она головой. – Осторожно там, не гневите его ещё больше.

Отец стоит спиной к двери, ноги на ширине плеч, руки в карманах, спина напряжена, впечатление, как будто что-то внимательно рассматривает за окном. Я бы так и подумал, если бы точно не знал, что его кабинет расположен на двадцатом этаже здания.

– Привет. Звал? – мой голос прозвучал непривычно громко на фоне гнетущей тишины кабинета.

Отец резко разворачивается и пристально смотрит на меня. Говорят, что его подчинённые с трудом выдерживают его взгляд. Но на меня это не распространяется, я научился справляться с тяжелым, демоническим взглядом ещё в детстве.

– Влад, тебе сколько лет? – прошипел он и сделал ко мне два шага.

Я удивлённо вскидываю брови.

– Ты вроде Альцгеймером ещё не страдаешь. Имя моё, по крайней мере, помнишь, что я твой сын, тоже. Неужели забыл сколько мне лет? Тогда напомню, тридцать три – возраст Христа.

– Вот! – отец приблизился ко мне вплотную. – Уже тридцать три. Я это прекрасно помню. А ещё я помню, что у моего отца, твоего деда, через неделю юбилей – семьдесят лет. И сегодня, он мне озвучил, что хочет уйти на покой. Но «ЕвроСтройГруп» возглавлю не я, а его внук.

Отец внимательно исследует моё лицо, на предмет, какое же впечатление оказала на меня эта информация? Но я умею держать лицо и управлять своими эмоциями.

– И? – спокойно интересуюсь я, сажусь в кресло и забрасываю ногу за ногу. Я знаю, что дед любит меня, доверяет мне и его желание вполне предсказуемо. Когда-нибудь я должен буду возглавить семейный бизнес – дело всей жизни деда. И я готов в этому.

Отец хмыкает, усаживается за свой стол, достаёт сигареты и прямо за столом закуривает.

– Смотри, какой спокойный! Гляжу, тебя ничем не прошибёшь, но я всё-таки попробую, – он глубоко затягивается. – Если ты не забыл, у твоего деда два внука – ты и Дамир. Так вот, дед передаст компанию тому внуку, кто первым родит ему правнука.

Наверное, у меня вытянулось лицо, потому, что отец торжествующе усмехнулся.

– Ну что, смог я тебя удивить?

Я перевариваю информацию и пока не знаю, что сказать.

– Дед хочет на своём юбилее познакомиться с избранницами своих внуков и решить, подойдут ли ваши девушки в качестве невест или нет, – продолжает отец, наблюдая за мной. – Кстати, бабушка, спит и видит, когда её любимые внуки наконец остепенятся и женятся. Кажется, уже оба достигли возраста Христа, сам же сказал, да и Дамиру уже тридцать.

– Да, мне тридцать три, и что? – я скрипнул зубами. – Ты предлагаешь мне сейчас жениться, чтобы получить контрольный пакет акций? Бред!

– Это предлагает тебе твой любимый дед. И ты сделаешь это! – отец сердито сдвинул брови. – Ты ведь не хочешь, чтобы наш семейный бизнес ушёл этому татарскому отпрыску?

– Между прочим, этот татарский отпрыск – твой родной племянник, сын твоей сестры, – напомнил ему я.

– И сын мерзавца, который обобрал мою сестру и бросил. Единственное хорошее, что он сделал, – это помог зачать сына и дал ему татарское имя и фамилию. Дамир Кайсаров – копия своего папаши, хитрый, изворотливый и подлый татарин. Я вообще не могу понять, как твой дедушка мог принять такое опрометчивое решение. Туманов – это ты! А Кайсаров пустит компанию по ветру.

– Дед любит свою дочь – тётю Раю, а она любит своего сына, – пожал я плечами, – так что, деда можно понять.

– Надеюсь, ты меня тоже понял! – отец хлопнул ладонью по столу. – На юбилей к деду приходишь с девушкой. Причём, это не должна быть эскортница, у деда глаз-алмаз. Девочка должна быть приличная.

– А где я возьму приличную? Я неделю в Москве, – возмутился я.

– Это твои проблемы, – сухо выдал отец, – кажется, ты учился в Москве, неужели не остались старые знакомые?

– Если и остались, мне действительно теперь жениться на них? – возмутился я. – Вообще-то для этого с девушкой нужно хотя бы пожить, минимум встречаться год. Ладно дед, я могу списать его чудачества на возраст. Но ты? Ты ведь понимаешь всю абсурдность этой затеи?

Отец тяжело вздохнул.

– Если мой дорогой отец считает, что я недостоин управлять компанией, то я не могу позволить, чтобы во главе семейного бизнеса встал не Туманов. Поэтому, во главе компании встанешь ты. И если тебе для этого нужно жениться, ты женишься, если нужно родить сына, ты его родишь. Может быть, стоит тебе подобрать девочку из хорошей семьи? М? Нужно перешерстить дочерей моих партнеров и знакомых.