Княжич Юра V (СИ) - Француз Михаил

С другой стороны, Василий и не настаивал на подробном расписывании ранних годов жизни попаданца. Они ему в фанфике, почему-то, были не особенно важны. Куда больше его интересовали действия героев, начиная века с двадцатого, с его второй половины.

Потом он пошёл по своим делам, я — по своим, поспешил домой — работать. В конце концов, я же так и не пообещал ему, что свой основной проект заброшу! Я сказал, что могу это сделать, но не говорил, что сделаю. А значит: «Орбайтен! Орбайтен! Русиш швайне…»

Пришлось ещё, между делом, после возвращения жены с работы, в подвал наведаться: ватрушку с санками спустить, велосипед для сына достать. Естественно, я не утерпел и заглянул в тот самый «заветный» коридорчик, отодвинул фанерку… эта непонятная плёночная гадость продолжала висеть на своём месте! Она была там же, и пропадать даже не собиралась! Эх! А, насколько бы было всё проще, если бы исчезла! Растворилась, рассосалась, растаяла, как белый дым…

Я бы, конечно, походил-пострадал после этого, помучался FOMO (Синдромом упущенной выгоды), поныл бы, по обижался на самого себя, представляя, какие чудеса и секреты могли бы за ней скрываться. Может быть, даже и сильно помучался бы, но… в целом был бы доволен, что ситуация разрешилась сама собой, так и не заставив меня выбирать.

Но: эта гадость была на месте. И исчезать даже не думала.

В этот раз, я тоже ничего не стал с ней делать. Вообще экспериментировать никак не пытался. Привалил фанеркой обратно и ушёл. Но вот вопрос: насколько меня ещё хватит? Насколько хватит моего благоразумия? А, если она так и не исчезнет⁈

Оставшиеся два дня до концерта пролетели автоматной очередтю. Не было сил и времени ни на какие посторонние мысли и отвлечённые размышления. Вздохнуть или перекусить времени не было! Тысяча дел, десять тысяч проблем, сто тысяч вещей, требующих внимания и участия… И вот он день. Тот самый. День — «д», час — «ч», минута — «м». Пора выходить на сцену и начинать.

Мандраж дикий! Серьёзно. Я ведь ещё на своих собственных сольных концертах никогда не выступал. Импровизация в Зимнем — не в счёт. Там я ничего не готовил и ни за что не отвечал. Просто вышел и просто спел — вся тяжесть организации и подготовки лежала на других людях. Как и ответственность.

В том числе, и финансовая. Да-да: я, между прочим, в этот концерт неслабо вложился! «Зелёный свет» от правительства «зелёным светом», но делал-то я всё за свои «кровные». Никаких «грантов» или «кредитных линий» никто даже и не думал мне открывать. Благо, финансы у меня были, и это не стало проблемой. В сравнении с тем, сколько я тратил на тот же свой НИИ, это даже не смотрелось таким уж расточительством.

Нет, нельзя сказать, что это была «незначительная мелочь». Расходы на организацию концерта со всей его пиротехникой и механическими изысками были сравнимы с полугодовым бюджетом моего института, но! Тут я хотя бы мог надеяться на возврат моих вложений. В случае успеха мероприятия, существовала вероятность (причём не маленькая) даже в плюс выйти. В хороший плюс: каждый входной билет на площадь стоил, как четверть средней по Берлину месячной заработной платы. И раскупались эти билеты, как горячие пирожки. Обычные билеты. А были ведь ещё и ОВП-сектор, и ОВП-сектор для Аристократов. Сколько одно место могло стоить там, я даже пытаться узнавать не стал — решил поберечь свои нервы, они и так натянуты сильней, чем струны моей гитары.

Блин, не знаю даже, что послужило тому причиной: социальный Статус участников группы, выпущенные ранее клипы, попавшая местным «в лист» музыка или агрессивная рекламная кампания… проведённая, кстати, под руководством и контролем Алины Милютиной.

Ну и что, что здесь Берлин, а Алина в Москве? Это должно было ей помешать? Если вы так думаете, то вы плохо знаете Алину! Помешать ей сделать что-то в организационном плане может только прямой запрет этим заниматься, и ни что больше! А запрета такого не было. Вот уж, кому бы, гораздо больше, чем даже мне, подошла бы фамилия про «длинные руки»… Через полконтинента дотянется!

В общем, статус участников, выпущенные клипы, агрессивная рекламная кампания, экзотика — не знаю, что именно из всего этого повлияло больше, либо же ещё что-то, о чём я даже не догадываюсь, но… свободных мест на площади не было!

Не в том смысле, что там какие-то специальные «места» были для обычных зрителей подготовлены, сидячие или ещё какие, это касалось только ОВП-секторов. В том смысле, что на этой площади яблоку негде упасть было! Буквально.

Я даже не представляю, сколько это может быть людей в числах: десять тысяч, двадцать? Больше? Но ощущение настоящего людского моря перед тобой захватывало дух. Не отдельные люди, а их масса. Какая-то живая, подвижная, волнующаяся, галдящая и шумящая масса… нет! Не масса — жидкость! Вода! Сравнение с озером будет наиболее корректным — вся ж, эта площадь, это не море. У моря берегов нет, а здесь границы толпы были видны невооружённым глазом. Не море, но озеро — пусть! Озеро — это тоже много. Очень много! Это вообще — до хуя! Это ровно на до хуя больше, чем можно воспринимать спокойно.

Людское озеро… Вода… А я управляю Водой.

Такая свежая и интересная мысль. Правда, обдумать её толком я не успел — прибежал один из распорядителей и чуть ли не силком вытолкал меня на сцену. Мандраж бил не только меня, но и его, иначе бы он ни за что не позволил бы себе такого обращения с кем-то вроде меня.

Сцена… она была смонтирована возле здания концертного зала, захватывая его ступеньки и всю площадку непосредственно перед входом в него. Поставлена под открытым небом. И даже крыши никакой над ней не делали — это было моё собственное требование к мастерам и устроителям.

Они сопротивлялись, возражали: мол, а что, если дождь? А у нас же аппаратура, пиротехника, свет, электричество… Но я эти возражения отмёл: не будет дождя! Даже, если над всем городом или всей страной дождь будет, то здесь, ни единая капля не упадёт на мою сцену и эту площадь. Уж я лично позабочусь об этом!

Мне не очень-то верили. Всё ж, ранг Ратника, хоть и серьёзный, но не Богатырь, не Пестун и даже не Витязь. Но спорить не решались. В конце концов: кто платит, тот и заказывает музыку.

А я… а я был уверен, что будет именно так. И моих сил точно хватит на разгон облаков. Была такая ничем не подкреплённая внутренняя уверенность.

Крышу же я не хотел, потому что она бы меня ограничивала. Давила. Не давала разгуляться в волю. А я хотел действий масштабных, красочных, ярких, выходящих за все мыслимые и немыслимые границы. Причём, даже те, которые предполагали и готовили сами устроители.

Крыши не было. Однако, занавес был. Построены были специальные стойки, соединены аркой-перемычкой, на которой смонтирован был дополнительный свет. Там же были протянуты тросы, на которых держался занавес, полностью закрывавший сцену и здоровенный экран, расположенный за и чуть выше сцены, на который транслировался я всё действо крупным планом. Занавес, который не должен был раздвигаться. Нет! Он должен был упасть! Разом, весь, к моим ногам, к подножию сцены, откуда его потом должны были по-тихому утащить «специально обученные профессионалы».

Эх… Итак: три, два, один — занавес!!!

Глава 11

Никакого разгона. Никакой подготовки. Никаких приветственных речей и обращений к собравшимся зрителям. Ничего.

Сразу. Лишь только занавес начал отрываться от специальных креплений арки, наш клавишник уже затянул быстрые, разгонные такты первой песни на своём синтезаторе. Вторя ему, по глазам толпы начал бить мерцающий, сбивающий с толку свет ламп. Заставляющий безотчётно тревожиться и пытаться ловить взглядом в его вспышках хоть что-то.

И, пока занавес медленно падал под сцену, в месеве бликов, теней и вспышек, все мы стояли на своих местах неподвижно, словно не люди, а манекены или составные части декораций. Двигались только пальцы клавишника. Да и то, их движений никто бы не смог заметить, если бы специально наведённая камера не показывала их крупно, выводя на главный экран, установленный за сценой. Ткань упала. И на какой-то миг, замерли даже эти пальцы. Миг пронзительной тишины, картинка на экране сменилась, и Захар со всей своей пролетарской злостью вломил палочками по составляющим ударной установки. Тут же подключились гитары. В том числе, и моя.