На все руки доктор (СИ) - Марей Соня

Гиллаус кивнул на карту:

— Я постарался исполнить ваше поручение побыстрее. Отметил источники, о которых сам сумел вспомнить. Однако же их гораздо больше, надо отправить людей на разведку.

Я осторожно приблизилась, а управляющий отошел на несколько шагов. Словно знал, что в его присутствии мне не по себе. Но чем обусловлен внутренний дискомфорт, который я ощущала рядом с этим человеком?

Что-то шевельнулось в памяти. Пошла рябью покрытая мутной пленкой озерная гладь.

Я повернула голову, чтобы заметить пристальный взгляд управляющего. Он беззастенчиво меня разглядывал, но, когда я поймала его с поличным, опустил глаза и сделал вид, что пряжки на ботинках очень уж интересные.

— Что-то не так, нейт Гиллаус?

Мужчина как будто немного растерялся. Нервно потерев подбородок, он шепнул:

— Вы правда ничего не помните?

Я сделала вид, что его слова ни капли меня не взволновали, хотя внутри все сжалось в предчувствии.

Надо быть осторожной со словами. Что он имеет в виду?

Наверняка что-то важное, иначе откуда такие вопросы, этот загадочный шепот?

— О чем вы? Что именно я должна помнить?

— Да так, ничего особенного.

Как бы узнать, что он скрывает?

— Говорите, не бойтесь. Я готова вас выслушать.

Для чего бросать намек, а потом так трусливо сливаться? Где же память Олетты? Вот бы заглянуть туда хоть одним глазком!

Не зря Оливер Гиллаус в нашу встречу на крыше показался мне смутно знакомым. Такой из себя положительный, сын верного и благородного барона, помощник в затухающем замке при старой графине.

Или я себя накручиваю?

Нейт Гиллаус бросил беглый взгляд на дверь, приблизился ко мне на полшага. Я едва сдержалась, чтобы не попятиться. Не люблю тесные контакты с чужими людьми, а этот еще смотрит так странно.

— Вас, как возможную свидетельницу нападения на монастырь, обязательно будут допрашивать. А может, и не только, — предупредил он. Его дыхание сбилось, зрачки расширились, но следующая фраза меня ошарашила: — Я волнуюсь за тебя, Олетта. И просто не узнаю.

Надеюсь, это не то, о чем я подумала? Молодая девушка и управляющий, который ей в отцы годится. Но эти блестящие глазки, потные ладошки кричали об обратном.

А если когда-то он сделал с ней что-то плохое? Но как, если девушка столько лет провела в монастыре?

И о том, что меня будут допрашивать, Гиллаус таким тоном говорил, как будто подозревал, что Олетта причастна к пожару и разграблению монастыря.

Господи помилуй. Звучит как бред.

Передо мной зиял темный провал, и никак не дотянуться, не узнать, что за тайны в нем скрыты. Это злило, раздражало, связывало руки. Как будто пол усыпан сотнями мелких деталей, а мне поручили собрать из них единую картину за пять минут.

«А ведь он может меня раскусить».

Я сделала глубокий вдох и как можно спокойнее произнесла:

— Не переживайте, все будет хорошо.

«Давай же, убирайся отсюда, мне надо побыть одной».

Оливер Гиллаус все смотрел на меня, будто чего-то ждал. Знака, пароля, чего угодно. Но когда он наконец открыл рот, чтобы что-то сказать, дверь заскрипела.

«Спасена!»

Управляющий молниеносно переместился на приличное расстояние, а у меня камень с души упал. Бабуля словно еще в коридоре почувствовала, что ее «внучку» облизывает взглядом этот переспелый женишок и явилась с грозным видом.

— Что, уже полегчало? — осведомилась строго, а потом обратилась к управляющему: — А ты, Оливер, почему прохлаждаешься?

— Так я же… карту источников нейре Олетте принес. По ее, между прочим, просьбе. Но я уже все, ухожу, госпожа графиня.

Он раскланялся и был таков.

— Ты доверяешь ему? — я поймала задумчивый взгляд Кокордии.

— Если никому не верить, то можно сойти с ума. А у меня не было повода сомневаться в верности Оливера. Я отца его хорошо знала, только в последние годы он сдал из-за болезни, не покидает стен своего замка. Делами заправляет старший сын.

Что ж… Придется самой проверять, не обманывает ли меня чутье. Пока я опасалась пугать или расстраивать Коко. Не с ее сердцем.

Я не знала, с чего начать, и все-таки решила показать свою кисть. Кокордия долго о чем-то размышляла, а потом опустилась в кресло.

— Если и Вивиан пробудила целительский дар, то у нашего рода есть все шансы возродиться из пепла. Только о своих подозрениях никому, кроме членов семьи, ни слова, — велела она. — Это секрет даже для самой девочки.

Я быстро сложила два плюс два. Враги явно не обрадуются тому, что Готары начали медленно поднимать голову. Значит, будем молчать.

— А пока слушай внимательно, Оля…

И она подтвердила, что меня непременно будут расспрашивать о том, что я видела в монастыре. И если в замок прибудет менталист, то нельзя дать ему проверить мои воспоминания. Ведь если вскроется, что Готары не сообщили об иномирянке и выдают ее за свою родственницу, более того, в ней скрыт дар некроманта…

— Я не смогу сыграть умалишенную, это провальная идея!

— Дознаватели могут прибыть в любой момент, ты должна быть готова. Соседи знали, что Олетта больна, что она странная девочка, потому и растет в монастыре. Пускай решат, что толку от тебя, как от табуретки. Сыграешь, не сломаешься. Ты ведь этот, как его, врач.

— Я травматолог, а не психиатр.

Я спорила скорее от волнения, на самом же деле настраивала себя исполнить все, что от меня зависит. А там хоть трава не расти.

Вторую половину этого суматошного дня я провела в библиотеке, отбирая литературу для чтения. Нашлись даже простейшие пособия по целительству и анатомии.

В это время меня развлекал беседой Костик. Юноша старался выглядеть непринужденным, но я чувствовала, что его что-то гложет.

— Сестра, тебе просто кажется.

Я покачала головой и опустила очередную книгу на самый верх внушительной стопки.

— Жизнь научила меня, что когда тебе кажется, это значит, что тебе не кажется.

Костадин отвел взгляд.

— Долго ты собираешься молчать?

Братец сделал такое лицо, будто его одолела страшная изжога.

— Ладно, ты ведь все равно не оставишь меня в покое?

— Нет.

— Савад говорил, ты все равно скудна умом и брак с его сыном — лучший выход для тебя! — эмоционально произнес он. — Ну и что твое приданое, естественно, должно прийти вместе с тобой. Он хотел, чтобы я любыми путями доставил тебя к ним или позволил им тебя похитить. За это он обещал похлопотать, чтобы меня признали главой рода до достижения двадцати одного года в обход бабушки и пропавшего брата. Говорил, что замолвит перед королем словечко, чтобы с нас сняли опалу. Но я ему, конечно же, не поверил. А чем все закончилось, ты знаешь.

Мы некоторое время помолчали. Парень дышал так, будто только что пробежал стометровку, щеки его раскраснелись.

— Я что, действительно выгляжу, как тюфяк и предатель? Как тот, кого можно купить? — голос Костадина звенел от еле сдерживаемой злости.

Я подошла ближе и положила руки ему на плечи. Он был выше меня ростом.

— Конечно нет. Ты замечательный брат. А граф Савад — самоуверенный идиот. Но мы найдем на него управу.

И я нисколько не лукавила. Жаль, что у меня не было в детстве такого брата, тогда мальчишки не посмели бы меня обижать.

Взгляд Костика потеплел и парень неуклюже притянул меня к себе здоровой рукой. Похлопал по спине.

— А ты замечательная сестра, Олетта. Готаров так просто не сломить, да?

Я кивнула и сама не заметила, как начала улыбаться.

Этот маленький эпизод стал очередным стимулом сделать все от меня зависящее. Я никому не позволю растоптать то семейное тепло и ростки доверия, которые обрела в этом мире.

Ну а перед сном меня ждала тренировка. Я решила не давать себе спуску, потратила целый час на общеукрепляющие упражнения, растяжку и дыхательную гимнастику.

Приходилось то и дело поглядывать в сторону зеркала, но шаль больше не сползала, а стекляшка не подавала признаков жизни.