Эволюционер из трущоб. Том 14 (СИ) - Панарин Антон

— Так что насчёт выпивки? — настаивал Огнёв.

— Максим Харитонович, налей ты ему уже. А то ведь всю голову забьёт, — вздохнул я.

— Ага. Я могу, — радостно закивал Огнёв, широко улыбаясь.

— В левом ящике стола фляжка, — произнёс дед, всё ещё пребывая в шоке.

Старшина пулей метнулся к столу, вытащил фляжку и отсалютовал нам.

— Ваше здоровье, господа! — залпом он осушил содержимое фляжки и протяжно выдохнул. — Как же хорошо-о-о…

— Отлично. А теперь перейдём к делу. Что ты понял, изучив биографию Пожарского? — спросил я, строго глядя на раскрасневшегося старшину.

— Да чего тут понимать? Вспыльчивый дурень. Обожает, то есть обожал, махать кулаками и вызывать всех подряд на дуэль. Исходя из материала статей, можно предположить, что сильнейшим абсолютом в Империи он считался лишь потому, что сам себя таковым назвал. Остальные же абсолюты банально избегали сражений с Пожарским. Одинок, чертовски богат, а ещё он, как и я, знает толк в дамочках. Вы только посмотрите на эти буфера, — похотливо улыбнулся Огнёв и повернул ноутбук в нашу сторону.

На экране красовалась пышногрудая графиня, которую Пожарский прижал к стене на одном из балов.

— Весьма неплохо. А теперь попробуй вести себя, как Пожарский, — приказал я и тут же наткнулся на взгляд, полный превосходства.

— Ты мне указываешь? Долбаный сопляк. Ты кем себя возомнил? Хочешь сдохнуть? — процедил сквозь зубы Огнёв и потянулся к мане.

В ту же секунду в его руках материализовался огненный автомат.

— Говоришь убедительно, а вот на реквизите прокололся. Используй исключительно мечи, — поправил я старшину.

— Значит, хреновый из меня шпион, — расплылся в улыбке старшина, развеяв автомат.

— Главное, что козлячий характер ты с лёгкостью скопировал, — вступил в разговор Харитонович. — Знавал я семейку Пожарских, там все были такими. Что мать, что отец.

— А он ничего и не копировал, — усмехнулся я и посмотрел на Огнёва. — Даю тебе двенадцать часов свободы, пачку наличности и телепортационную костяшку до Екатеринбурга. Отрывайся.

— Вот это по-царски! — радостно выпалил старшина, схватил дары и собирался исчезнуть в синеватой дымке портала, но я его придержал за руку.

— Погоди. Станислав Карлович, залатай, пожалуйста, раны нашего абсолюта.

Гаврилов кивнул, после чего использовал магию исцеления. Порезы, оставленные мной, как и разорванный бок, быстро затянулись. После чего я протянул Огнёву новый комплект одежды:

— Иди искупайся, переоденься — и можешь отдыхать.

Старшина кивнул и пулей выбежал в коридор.

— Ну и какие у тебя планы на него? — приподняв бровь, спросил Харитонович.

— Будет жить жизнь Пожарского до поры до времени. А когда придёт час, выступит на нашей стороне в борьбе против Романова.

— Лишь бы он на сторону Императора не переметнулся, — вздохнул Гаврилов.

— Старшина по своей натуре не алчный человек. Всё, что его интересует, так это алкоголь и женщины, а их он может и сам добыть. Одним словом, я не переживаю, что Огнёв нас предаст, я боюсь, что он сопьётся.

— Если он по пьяни устроит дебош, то пусть разносит Хабаровск, — предложил Максим Харитонович.

— Так… Что-то про дебош я не подумал. Отдыхайте, а я в Екатеринбург. Присмотрю за нашим абсолютом, — озабоченно сказал я и исчез в яркой вспышке портала.

Огнёв собирался напиться в ближайшем кабаке, но его догнал Михаил, всучил телепортационную костяшку, а ещё пухлую пачку купюр. Сказал что в Хабаровске старшина отдохнёт намного лучше чем в Екатеринбурге, после чего пожелал удачи и влил ману в костяшку. Огнёв даже не сразу понял как очутился на уютной улочке Хабаровска.

Старшина расплылся в широченной улыбке. Он снова был жив. По-настоящему жив! И плевать, что это не его тело. Зато он может вдыхать свежий воздух, любоваться девицами, которые… Которые с ужасом убегали, подобрав юбки, как только завидели Огнёва. Он подошел к витрине булочной и уставился на своё отражение.

— Не понимаю, чего они испугались… В прошлой жизни я, конечно, покрасивее был, но и эта тушка весьма неплоха.

Как только старшина сказал это, свет в булочной моментально погас, а продавцы вместе с посетителями убежали через задний ход магазина.

— Идиотизм какой-то, — вздохнул Огнёв и заметил на противоположной стороне дороги кабак под названием «Колыван». Старшина невольно усмехнулся и устремился к приоткрытым дверям, откуда лилась громкая музыка.

Он был так увлечён, что совершенно не обратил внимания, что на него несётся автомобиль. С визгом затормозив, машина чуть не перевернулась. С водительского сиденья вылетел здоровенный детина, вооруженный монтировкой, и заорал, срывая глотку:

— Долбаный выродок, тебе что, жить надое… — он замялся, задрожал, выронил монтировку и жалобно пискнул. — Спасите…

Пулей он умчался в автомобиль и с пробуксовкой скрылся из виду.

— Меня даже духи в армии так не боялись… — озадаченно проговорил Огнёв, почесал затылок и вошел в кабак.

Питейное заведение «Колыван» встретило старшину запахом дыма, дешёвого спиртного и жареного мяса. Слева стоял бильярдный стол, у которого сгрудилась пятёрка здоровенных детин, покрытых татуировками. Они громко смеялись, пили и курили. Но как только амбалы заметили Огнёва, тут же побледнели, а после один за другим поспешили прочь, прижимаясь спинами к стене.

Огнёв, не понимая, проводил мужиков взглядом и направился к барной стойке. По ушам била ритмичная музыка, в мире Огнёва она называлась «блатняк». В песне рассказывалось о том, как тяжело живётся «честным» ворам, и как легавые беспределят. Жуть. За душу так берёт, что хочется магнитофон расколотить.

Однако, старшина с лёгкостью смог унять раздражение, переключившись на прекрасную барменшу, стоящую за стойкой. Красивая девушка с тёмными волосами и тонкой талией с прищуром смотрела в глаза Огнёву.

— Пришли выпить или спалить тут всё к чёртовой матери? — спросила девица, сверкнув белоснежной улыбкой.

— Начнём с выпивки, — усмехнулся Огнёв и добавил. — А ещё мне бы немного перекусить.

— Сделаем, — кивнула девица и налила в стакан какое-то пойло зеленоватого оттенка.

Сделала она это с такой грацией, что было сложно поверить, что такой профессионал работает в подобной рыгаловке.

— Можно вопрос? — Огнёв опрокинул стакан и скривился от высокого градуса, опалившего пищевод. — Что это за гадость? — прохрипел он.

— Самогон, настоянный на мяте, — улыбнулась девушка и придвинула к Огнёву бокал пива. — Поможет охладить жар.

— А заодно срубит меня с ног, — хмыкнул Огнёв, но бокал всё так же осушил залпом. Вытерев рот рукавом, он спросил. — А чего это все драпают, едва завидят меня? Такое ощущение, что я не князь, а крыса чумная.

Девушка звонко рассмеялась и облокотилась о барную стойку, с интересом заглянув Огнёву в глаза.

— Что тут скажешь? Люди не каждый день видят абсолюта, по чьей милости Екатеринбург выгорел дотла.

От услышанного у Огнёва вытянулось лицо. В интернете не было ни слова о том, что Пожарский причастен к уничтожению Екатеринбурга. Огнёв почесал шею, смутился, а потом попытался нелепо пошутить:

— Надо бросать курить. А то, гляди, и всю Империю спалю.

Повисла напряженная тишина. Старшина почувствовал себя неуютно, но тут красотка прыснула со смеху. Заливистый смех прокатился по залу, заглушая музыку. Она хохотала громко и искренне. Огнёв даже залюбовался ею.

— А как тебя зову…? — начал было старшина, но тут в кабак ввалилась пьяная в хлам компания.

Семь человек. Подвыпившие рожи. Здоровенные мужики с красными от дешёвой самогонки носами. Один из них пошёл к стойке и, нагло ухмыляясь, вцепился пальцами в локоть барменши:

— Красавица, обслужи нас, да поживее. Не стой как бревно.

— Отпусти, — процедила сквозь зубы девушка и дёрнула рукой, но пьянчуга не отпустил, а лишь обернулся к дружкам: — Смотрите, какая строптивая! Готов спорить, она и в постели скачет, как дикая кобыла. — С дебильной улыбкой он посмотрел на барменшу и спросил. — Я опрокину пару бокальчиков, а после с тобой развлечёмся.