Я поморщился.
— Подозреваю, это связано с тем, что в момент создания я думал о Таллистрии. Это даёт лазейку… Впрочем, я всё ещё не до конца понимаю, как он сам определяет границы королевства.
— Здесь ответ простой. — покровительственно хмыкнул маг. — Мне доложили, но в Лиссее проклятье вышло к границам и остановилось. И граница эта проходит по аномалии жизненной силы, что питает королевство жизни.
Я оживился.
— Это интересная идея. Если мы прямо сейчас уничтожим части этой аномалии, то получается, конечная область проклятья будет меньше?
Грицелиус досадливо поморщился и посмотрел на меня, как на ребёнка.
— Не думай, что ты один такой умный. Но это… Скажем так, очень затруднительно сделать. Таллистрийскую аномалию изучало множество мастеров столетиями. В итоге сошлись на том, что это своеобразный полупровал, рябь в пространстве, которую создаёт связь с местом, наполненным силой жизни. Часть этой силы выливается к нам… Поэтому и уничтожить не получиться: никто просто не знает как. Возможно, собравшись всем миром, мы бы смогли что-то сделать с этим, но зачем? Проблем особых эта аномалия не доставляет.
Я задумался о другом. Вообще-то, с учётом того, как часто мне приходится ездить туда-сюда, впору задуматься о том, чтобы изобрести телепортацию. Я достоверно видел, как мой демонический наставник буквально проваливается в пространстве. Значит это возможно, хотя, вероятно, требует куда большей силы и мастерства чем то, на что способны мастера Тиала. Но если подтолкнуть их к этой идее…
— Что вам вообще известно о пространстве как таковом? — спросил я Грицелиуса. — Магам королевств, я имею в виду.
— Не так много, как хотелось бы. — пожал плечами старик. — Отец выдаёт информацию по мистическим искусствам крайне редко и неохотно, считая, что мы должны развиваться сами. Собственно, помимо основ контроля над энергией, методики его призыва и пары приёмов для верховных жрецов нам ничего и не давали. Остальные наши изобретения — это плод работы многих поколений мастеров. Мы достоверно знаем, что наш бог может перемещаться в пространстве практически мгновенно: значит, это возможно. Большинство наших приёмов высшей степени мастерства основываются на своеобразном призыве, который, в некоторое степени, можно считать своеобразным рукотворным аналогом Таллистрийской аномалии. Всех моих сил, наверно, хватило бы на всего один тонкий пламенный луч, и то ненадолго. Однако я способен позвать пламя, сдвинуть границы миров, сделать микроразрыв стабильным на короткий срок: пока хватит воли, силы и мастерства…
— Миров? — приподнял бровь я. — Вам известно о существовании иных достоверно?
— Я пусть и не верховный жрец, но все архивы церкви достались нашему ордену после развала. — хмыкнул ушлый старик. — Да и раньше, впрочем, это не было секретом. Отец говорит, что после смерти наши души отправляются в странствие по Великому Потоку, рождаясь в иных мирах. Выходит, они есть… В теории. Но из ныне живущих никто, конечно, достоверно не знает, как всё это работает на самом деле. Одни лишь предположения. Знал бы ты сколько споров об этом бывает в наших кругах…
— Возможно, стоит перейти от споров к практике. — предложил я. — Мне достоверно известно о существовании твари, способной перемещаться в пространстве своеобразным способом: что-то вроде пространственного вихря или прокола…
На лице старого мага не было даже тени удивления.
— Мне тоже известно, и что с того? — приподнял бровь Грицелиус. — Толку с
этого немного.
У меня зашевелились нехорошие подозрения внутри.
— Подожди-ка, а ты откуда знаешь? — коршуном посмотрел на мага я.
— Тебе не докладывали? — удивлённо посмотрел на меня глава круга стихий. — Я думал, мы говорим об одном и тоже событии. Некоторое время назад над домом верховного иерарха в Кордигарде возникла странная аномалия, которую видела солидная часть города: своеобразный раскол или трещина висящая в воздухе, откуда полезна какая-то непонятная серая муть. Потом рядом с этой дрянью появилось чёрное облако и споро закрыло разрыв, заталкивая муть обратно. И после просто испарилось, пропав.
— Мне ничего не докладывали об этом событии. — медленно произнёс я, раскладывая по полочкам новую информацию.
Выходит, кто-то или что-то открыло разлом прямо в Кордигарде. А мой старый знакомый моментально отследил это, прыгнул рядом, закрыл его и был таков. И даже не постеснялся показаться половине города: и вот это уже очень серьёзно.
— Королям — королевское. — фыркнул магистр пламени. — Мои люди в первую очередь обращают внимание на аномалии, а твои на политику и войну: обычное дело. Как-то привыкли мы за последние столетия, что мастера нечасто пересекаются с простым народом… За этим и нужны советники.
— Что ещё ты знаешь об этом? — пристально посмотрел на Грицелиуса я.
— Да ничего. Ренегонцы быстро смекнули, что к чему и посоветовали всем, кто что-то понял, молчать. — вздохнул старый маг.
— Ладно, оставим эту тему. Хотя я предпочёл бы, чтобы ты докладывал мне о подобных вещах. — скривился я. — О чём ещё ты хотел поговорить?
Не хватало ещё, чтобы он начал спрашивать, откуда я сам знаю о возможности создания подобных разрывов.
— Если ты хочешь услышать мои доклады, тебе стоит заглядывать ко мне хотя бы раз в месяц. — Грицелиус лихо приложил к бутылке, допивая её, и швырнул пустую ёмкость прямо в пропасть. — Но ты прав, ещё и другой вопрос, о котором я хотел поговорить. Трупы.
— А что с ними не так? — приподнял бровь я.
— Ты считаешь совершенно нормальным то, что твои фанаты перешли от редких экспериментов к созданию настоящей армии? — брови старика взметнулись вверх.
— Я сам приказал это. — спокойно ответил я. — Ты считаешь это ошибкой? Пятеро королевств на три, и пусть Лиссея и Нелея отрезаны, их армии уже соединились с армадой Ренегона. Мы договорились о генеральной битве, и у нас нет шансов в ней классическими методами. Поэтому в первых рядах пойдут мертвецы, своим телом закрывая собственных потомков. Им уже всё равно, души ушли в великий поток… И потому они куда менее ценны, чем простые стражники и солдаты. Ты бы предпочёл, чтобы в первых рядах шло ополчение Палеотры?
Некоторое время мы боролись взглядами. А потом старик со вздохом отвернулся.
— Нет, конечно нет. — глухо ответил Грицелиус. — Просто… Это слишком много вот так сразу, понимаешь? От простой войны между властолюбивыми королями до уничтожения целого королевства. От столкновения армий к мёртвым легионам… Люди в смятении. Не знают, что думать. Не знают, кому верить. Если бы не странники, тебя, наверно, уже считали бы в народе воплощением зла. Я видел, как часть солдат тренируется с твоими новыми мёртвыми воинам, и это вызывает у меня дрожь. А я, на минуточку, боевой магистр пламени с более чем сотней лет опыта за плечами и видел многое! Они не знают жалости, понимаешь? Им нет разницы, кого убивать. Бездушные болванчики, но достаточно сильные, прочные и умелые, чтобы превзойти большинство простых солдат и гвардейцев. Если ты прикажешь им напасть на город… Они же вырежут всех своём пути! Женщин, детей, стариков! ВСЕХ!
