Андеграунд (СИ) - Рогозина Виктория

— Какая песня? — не понял подросток.

— Группа «Lumen» и песня «Волкодав», — она улыбнулась и поднявшись из-за стола, ушла наверх.

Она порой вела себя странно. Странно было и то, что инкубов приняла. Приняла тепло, не записывая в нечисть «третьего» сорта.

Убрав со стола с Денисом, Драгомир вернулся в больницу. Сделав обход и проверив последних пациентов, инкуб завалился спать на диване в ординаторской. Засыпая, он снова думал…думал о том, как изменилась его жизнь. Еще недавно инкубов избегали, презирали. И вот, примкнув к Академии, они стали частью общества, удалось найти свою нишу. Драгомир улыбнулся. Он врач самой Смерти — странный поворот, неожиданный. Как бы Шархан не был внешне спокоен, его беспокойство за жену ощущалось. Впрочем, Драг считал себя обязанным, ведь именно Витторина позволила примкнуть инкубам к Академии. Внешне, Марена оставалась сурова, но едва удавалось ее узнать ближе, и оказывалась… Изначально, инкуб охарактеризовал ее, как злого сантехника Петровича, но внутри белая и пушистая, хотя злить не стоило.

Но почему-то мысль вернулась к Людмиле. Отбитые почки не шутка. Да и явно увечье нанесено мужчиной, не женщиной. Почему? За что? Инкуб не понимал, как можно обидеть женщину. В их сущности такое было недопустимо. Женщины…сколько их было в его жизни?! Много…очень много. Но ничего серьезного. Очень сложно строить отношения, когда твоя сущность откликается на весь противоположный пол. Невозможно начать доверять, надеяться, что тебя не предадут.

В целом, жизнь приносила удовольствие. Все поменялось. И даже здесь, в лесной глуши было место счастью.

Глава 70

Он устало покачал головой.

— Восьмое сотрясение. И ни одно не получено в драке?! — переспросил он.

— Ага, — улыбаясь во все тридцать два норма подтвердил Михалыч. И не удивительно. Судя по умственным способностям не удивительно что, мужчина в свои сорок лет постоянно находил на свою голову и пятую точку приключений.

Дав рекомендации, Драгомир отпустил Михалыча и принял следующего пациента. Очередная жертва рукоприкладства — огромный синяк на скуле красовался на лице молодой женщины. Как она объяснила, муж приревновал. И женщина искренне считала себя виноватой в сложившейся ситуацией.

— Вы очаровательны. Не понимаю, почему вы терпите такое отношение к себе. Вы достойны лучшего, — заверил ее инкуб, обрабатывая синяк и проверяя, не пострадал ли глаз. Бровь была рассечена.

— Да нет, я никому и не нужна-то, — женщина нервно сложила перед собой руки.

— Вас муж в этом убедил? — мягко уточнил Драгомир. — Моя хорошая, не верь. Он самоутверждается за твой счет. Оно того не стоит. Ты сильная, красивая, умная. Ты достойна уважения, достойна хорошего к себе отношения.

И она расплакалась. Резко. Громко. Горько.

— Моя хорошая, в этой жизни не обязательно страдать, — он обнял ее, позволяя пациентке выплакаться. — Если тебе плохо, нужна поддержка, приходи к нам в больницу.

— Спасибо, спасибо…стало легче, — она шмыгнула курносым носом, улыбнулась и поспешила. Впереди ее еще ждала работа.

В дверь постучали.

— Войдите, — он мыл руки. Это была обычная привычка по триста раз в день мыть руки. Обернувшись, мужчина заметил смущенную Людмилу.

— Здравствуйте, — она чуть покраснела.

— Здравствуйте, Людмила. Как ваше самочувствие? — он улыбнулся, жестом приглашая пройти.

— Хорошо, спасибо, — она робок сделала шаг вперед. — Я хотела вас отблагодарить. Вы говорили, что чай есть…я пирог приготовила…с морошкой.

— Мой любимый. Вы просто волшебница, — инкуб принял из рук женщины завернутый противень, сохранивший тепло русской печи мысленно отмечая, что никогда не ел морошку.

— Я побегу, у меня еще работа осталась. Хорошего дня? — она казалась неуверенной. Да нет, она такой была.

— Берегите себя. И пусть день пройдет счастливо. Будет время — приходите на чай, — Драгомир шутливо поклонился. — Всегда к вашим услугам.

Она зарделась, глупо хихикнув и поспешила на выход в приподнятом настроении.

Пациент за пациентом. Ничего особенного, ничего интересного. До тех пор, пока не принесли Витторину. Девушка не могла повернуть голову, а спину защемило.

— Неудачно упала с турника, — пояснил Лука, аккуратно положив ее на больничную койку.

— Вероятно можно упасть удачно, — иронично проворчала она, но достаточно тихо.

Драгомир удивленно вскинул брови.

— Оставляй. Домой придет своим ходом, — отпустил он оборотня.

Оставшись один на один, инкуб быстро просканировал организм и предупредил:

— Придется ставить укол.

— Я уполз, — и она честно попробовала слезть с кушетки. Еще одна странность, девушка иногда говорила о себе в мужском роде, хотя звучало забавно.

— Всего лишь обезболивающее.

Она чуть захныкала.

— Не хочу.

— Я тебе шоколадку за это куплю и кофе налью.

— Ну ладно.

Драгомир тихо рассмеялся. Ей просто нужен был повод согласиться. Спустя пару минут, Витторина была уже «в строю».

— По твоему вчерашнему вопросу. Ответ — муж, — она потерла шею, поворачивая голову из стороны в сторону, как бы разминаясь.

— Тренируйся аккуратнее, — он согласно кивнул, отчего девушка усмехнулась.

— Меня Федор так впечатал, — Марена покачала головой и тихо добавила. — Многим не нравится мое нахождение здесь.

И ему было это понятно. Раньше так относились к нему и его товарищам. Но Смерть не унывала. Заметив небольшую ранку на пальце, инкуб протянул девушке пластырь. Она улыбнулась, заклеивая ее.

— Старая стала, разваливаюсь вся, — рассматривая сбитые костяшки на кулаках, протянула девушка.

— Тебе еще пластырь дать? — подумав, что мог бы дать еще и моток изоленты, чтобы склеить любую «развалину».

Махнув на прощание рукой, она покинула больницу. Но шутку юмора явно заценила. «Хоть бы морды больше не била…во имя Луны…или еще чего-нибудь», — с улыбкой подумал он.

И снова сменяющиеся лица.

— Здравствуйте, я боец скота второго класса, — в кабинет вошел молодой парень.

— А у вас что там и градация есть? Смотря с какого удара завалишь? — невольно съязвил инкуб, но заметив глуповатое выражение лица, уточнил — Какие у вас жалобы?

Иногда, попадались такие индивиды, что так и подмывало спросить: «Зачем ты мне мозг потрошишь?», но ответа не было. Привели ребенка в тяжелом состоянии. «И жили они долго и счастливо, и забивали на ребенка», — мысленно комментировал инкуб, исправляя ситуацию.

Впервые он столкнулся с мужем Людмилы после короткой потасовки Виты с Федором и этим самым представителем парнокопытных. Как итог, покалеченный Федор и сломанная челюсть «кухонного бойца» и тут надо было признать, что Марена не из тех, кто безнаказанно позволил бы поднимать на себя руку. Челюсть вынесла набалдашником Косы лишь чудом не убив оборотня. Единственная причина, почему оба волка не ответили — банально не ожидали сопротивления от внешне хрупкой девушки. По своей комплекции Витторина сильно уступала местным, вставая на один уровень с детьми. Ее мало кто воспринимал всерьез, за глаза называя лялькой. И вот первое проявление физической силы. Не слишком серьезное, лишь предупреждение.

На отказ Драгомира оказать первую помощь, девушка отреагировала спокойно, лишь напомнила, кто здесь выполняет приказы. Но в ее взгляде прочиталось нечто большее. И этим воспользовался инкуб. Оказав помощь по факту сломанной челюсти, мужчина пригрозил «кухонному бойцу» расправой. Виталий все понял и второй раз за день нарываться не посмел.

И вновь потянулись трудовые будни. Смерть временами прибывала в отвратном настроении. Она пыталась бежать, ездила по делам оборотней, устроилась в школу, влезла в потасовку с вампирами… жизнь шла своим чередом. На этом фоне очень бросились в глаза страдания Рустема. Его любовь к лялечке росла день ото дня и лишь наводила еще больше суеты. Глобальная проблема заключалась в том, Смерть была женой лучшего друга. И оборотень страдал. Как и подобает мужчине, он не создавал для девушки проблем, предпочитая решать все сам.