Андеграунд (СИ) - Рогозина Виктория

Так и не сумев уснуть, Беркутов скрылся на кухне. Приготовив девочке (увы, он воспринимал ее именно как ребенка) в школу обед, мужчина задумчиво попивал чай, просматривая отчеты. Договориться не составило проблем, Нику записали в ту самую школу, которую восстановила некогда Витторина Соколова, в класс с оборотнями, одним вампиром и простыми детьми.

Витторина…от боли хотелось выть и все крушить. Столько лет прошло, но боль не ослабевала. Говорят время лечит…это вранье. Оно лишь заставляет нас забыть о том, что такое настоящее горе. Просто пустота, куда уходит жизнь и от которой не спасают никакие напитки. Ну или почти никакие… Как и раньше, на краю сознания что-то еле слышно скулило — программа счастья. Время не лечит, а калечит. Что оно лечит?

— Имею ли я право на человеческое бытие? А может ли время вообще лечить? — прошептал Рустем.

Попытавшись собраться разбежавшиеся мысли, оборотень еще раз проверил отчет. Бизнес развивался, хотя и появлялись некоторые проблемы.

— Доброе утро, — Ника робко прошла на кухню.

— Доброе. Садись, завтракать будем, — спокойно сказал он, мельком взглянув на часы. Так и есть, ночь пролетела незаметно. За всеми своими печальными мыслями, оборотень даже не услышал, как девочка проснулась. «Нужно быть внимательнее», — печально мысленно заметил Рустем и задумался, а может ли слышать его мысли Ника, как когда-то это делала Витторина.

— Тем…можно вопрос? — она снова покраснела. Почему-то это не вызывало у оборотня никаких эмоций. Он видел реакцию девчонки на него, понимал, что нравится, но ничего не чувствовал, кроме резких всплесков раздражения.

— Можно, — он мысленно досчитал до десяти, признавая, что ребенок ни в чем не виноват.

— У тебя…вас…есть девушка? — она выпалила свой вопрос как на исповеди.

— Я не в отношениях, — он чуть не рассмеялся, когда заметил, как заблестели от счастья ее глаза. Можно подумать у нее были шансы у маленькой девочки и взрослого мужчины. Но вспомнив, что она имеет геном Смерти, Тем понял, что в случае чего она всегда может заставить. Может, если научится пользоваться своей силой.

— Эта девушка много для тебя значила? — вдруг спросила девушка, кивая на фотографию в рамочке. Одна из немногих фотографий, которая осталась у Беркутова. Он пытался несколько раз убрать ее с видного места, но каждый раз возвращал. Витторина улыбалась с фотографии, сидя на капоте своей машины. В кожаной куртке и джинсах с дырками на коленях. Красивая, счастливая…живая.

— В свое время она была суперзвездой.

— Ты ее любил?

— Доедай и едем в школу, — игнорируя в ее тоне нотки ревности, Рустем быстро вымыл после себя чашку. Собрав необходимые вещи, мужчина покинул дом и в гараже завел машину. Пока двигатель прогревался, оборотень все думал о том, что придется смириться — это не Седьмая. А это значит одно — либо придется ждать, либо все напрасно. Определенно, он собирался ждать. Других вариантов не было. Ника раздражала одним своим присутствием.

Но за следующие две недели оборотень испытал чувство легкого разочарования и даже раздражения. Девочка…вот именно девочка, она вела себя как ребенок. Безусловно, Марена порой тоже вытворяла непотребства, могла подурачиться, но это, во-первых, было не всегда и в меру, во-вторых, внешняя несерьезность компенсировалась капец насколько серьезным внутренним настроем. Вита крепкой, сильной, не жаловалась и всегда стремилась развить себя и свои способности. Новоиспеченная Ника оказалась девочкой беззащитной, робкой, бесконечно слабой и даже урок физкультуры становился для нее целым испытанием. Робкая, тихая она не сумела поставить себя в коллективе, отчего одноклассники начал постоянно к ней цепляться. «Не всем быть сильными», — философски подумал Рустем. Но больше проблем нарисовалось из-за обычной подростковой влюбленности.

Ника пыталась привлечь внимание оборотня, надевала вызывающие наряды, постоянно краснела и смотрела на мужчину большими блестящими глазами, выказывая обожание. Витторина не позволяла себе подобных вольностей. Даже с учетом, что она безгранично любила Мстислава, это не выглядело так…вульгарно?! Возможно, из-за того, что у Ники это была первая влюбленность, девочка старалась проявить себя. Она старалась — это ключевое. Находила лишний раз повод обратиться к Рустему, видела в нем лучшие качества и всегда идеализировала.

Макс относился ко всему проще и при первой удачной возможности, проводил время с девчонкой, поддерживая ее искренне, хоть и не без внутренней иронии, которую, впрочем, он в открытую не демонстрировал.

Глава 72

Он сразу обратил внимание, что Ника перестала есть. Она отказывалась от еды весьма аккуратно, стараясь не показывать своих новых предпочтений. И лишь когда рухнула в обморок, на какое-то время восстановила силы и снова вернулась к голодовкам. Мотив был не ясен. Рустем пытался успокоиться. Его все бесило и раздражало. Лишние проблемы из-за каких-то девчачьих глупостей. Что могло произойти?

— Тебе не нравится, как я готовлю? — мягко спросил он вечером за ужином. Сегодня она снова падала в обморок, но ничего страшного в этом не видела. Учителя в школе подтвердили — девочка отказывается от еды, продолжая голодать. И без того слабая, она теперь казалась болезненно худой, не в силах справиться с обыденными вещами.

— Нет…в смысле, нравится, — Ника растерялась и в ее глазах неясная мелькнула паника.

— Тогда почему ты не ешь?

— Я хотела сбросить пару килограмм…чтобы нравиться, — она потупила взгляд.

— Не представляю кого это может привлечь, — посокрушался Тем, прекрасно зная о ком Марена умолчала. — Нравится может здоровое тело. Я вообще без ума, когда у девушки аппетит хороший, — он пожал плечами и допил чай. Это единственное чем он мог сейчас ее заинтересовать, намекнуть на правильное питание и спорт. Витторина не упустила бы шанс вкусно перекусить и залить все литрами кофе.

— Да? — удивилась Ника.

— Да, — он был предельно честен. — Хороший аппетит лишь украшает женщину.

— Я… — она замолчала, а потом доверительным шепотом уточнила. — Я могу тебе кое-то рассказать?

— Конечно. Тебя что-то беспокоит? Кто-то обижает?

— Не совсем, — Ника задумалась. — Я вижу в своих снах каждую ночь ее…

— Ее? — он понял о ком идет речь и сердце забилось быстрее. Витторина подавала иногда знаки с того света, напоминала о себе. Это было редким явлением, но таким желанным.

— Смерть, — совсем тихо сказала Ника, будто боялась кого-то спугнуть. — Она говорит со мной. Порой она не в духе. И очень похожа на ту девушку, с фотографии. Она злится. Часто поет. Иногда мне кажется, что я слышу ее голос днем. Но она не одна.

— Это просто сон, — Тем ободряюще улыбнулся. — Не стоит переживать.

«Однако, тяжело ей будет».

Но проблемы лишь сыпались и сыпались одна за другой. Девочка проявляла слишком явным интерес к взрослому мужчине, а Тему начинало надоедать изображать из себя наглухо слепого и…глухого. Сильно глухого. Тревогу он забил, когда несколько дней подряд Ника приходила то с ссадинами, то с царапинами. Учителя жаловались, но исключительно на сущность. Никто не хотел брать ответственность. Вскоре в школу начали вызывать через день. Появилась вторая не менее жесткая претензия — Марена не ладила в коллективе и не выражала желания заниматься школьной жизнью, участвовать в конкрусах и мероприятиях. Устав от вечных склок, Рустем поставил лишь одно условие — Нике нужно закончить школу. Как только, так они сразу их покинут.

Тем временем, он устало ожидал девочку в машине. Каждый день привозил и отвозил, изредка поручая это дело Максу, который был не против провести время с Никой. Жизнерадостность молодого оборотня разбавляли серые будни и бесконечные проблемы.

Прозвенел звонок. Школьники хлынули во двор, смеясь и обсуждая какие-то темы — веселые и беззаботные, еще не представляют, что их ждет во взрослой жизни. На их фоне Ника была зажатой и забитой. Но все менялось. Как только в поле ее зрения попадал заветный «Гелентваген», она чуть приосанивалась, старалась иди от бедра, демонстрируя неудачную модельную походку. И всегда широко улыбалась Рустему, будучи от него без ума. А он грустил. Ему не хватало жесткой и язвительной Соколовой, которая не только мир под себя прогнет, но и вселенную в бараний рог замотает.