Эпоха Опустошителя. Том VI (СИ) - Павлов Вел

— Занятно. Весьма занятно, — тихо рассмеялась голубокровная на архаике, а каждый её шаг мерещился мне громоподобным набатом. — Я как чувствовала, что поездка в Мергару развеет мою скуку и плохое настроение. Гаерон, мой сладкий лысик, а по какой причине ты хочешь навредить моим вассалам? Ты совсем, что ли, страх потерял? Тебе тоже привет, Мелькор.

— Здравствуй, Кайса. Рад тебя видеть, — кивнул ей парень, невольно приосанившись и малость расправив плечи. — Ты, как и всегда, прекрасна и очаровательна.

— О, ты весьма мил, малыш, — слабо улыбнулась Иану девушка.

Ирззу распутницу мне в жены! Какого беса ты притащилась так рано? Не могла подождать хотя бы пару минут, чтобы я утихомирил ублюдка? Проклятье! Вот же гребаная эмпатша!

Причем прибыла девица не одна, а в обществе сразу трёх телохранителей, которые оперативно окружили Гаерона с нескольких сторон, а Хаззаки, включая Рамаса, тотчас припали на колени.

— Приветствуем юную госпожу, — в один голос выпалил квартет.

— Не вмешивайся, Кайса! Я в своём праве! — ощерился зло кудрявый. — Выродок Изувера убил моих свитских! Убил троих моих голубокровных и больше десятка благородных! Неужели ты забыла законы? Его жизнь моя!

— О, да-да! Забавная история, — весело улыбнулась горгона, а после глазами указала на одного из телохранителей. — Я наслышана. Людвиг мне обо всём поведал по дороге. Кто бы знал, что мой маленький вассал на такое способен, не так ли? Сразу троицу голубокровных, причем одного безупречного. Удивительно, но и многие оказались сильнее его. Я помню… его иным.

Кайса хоть и говорила с Гаероном, но взгляд своих едко-изумрудных глаз не сводила с меня, а затем с каким-то загадочным видом посмотрела на два массивных крыла за моей спиной.

— Так-так-так, а что это у нас? — заинтриговано прошептала она, пальцами касаясь магической материи. — Мой маленький воскресший вассал снова изобрёл что-то новое? Воскрес и не пожелал уведомить свою госпожу. Как некрасиво! Ты разве не желаешь поприветствовать меня, как и подобает?

Пока мы играли с ней в гляделки, я прокручивал в мыслях все откровения Имании касательно Кайсы с её доводов. Эта стерва секрет внутри секрета и не так плоха, как представляется многим. А если вспомнить об эмпатии, то разом ситуация осложняется. Теперь я не могу до конца понять, как относиться к этой стерве. Холера! Ладно! Будь по-твоему…

— Приветствую юную госпожу, — невозмутимо пробормотал я, чуть сгибаясь в спине и опуская глаза вниз.

Ну и? Довольна?

«Не знаю, какую игру затеяла эта девка, но мы всё-таки прогоним её голой по улице красных фонарей», — недовольно фыркнула Руна.

— Хороший мальчик, — расплылась в широкой улыбке Кайса, обходя меня по кругу и оглядывая со всех сторон. — Ты не представляешь, как я горевала и скучала по тебе, малыш. Сколько ночей не спала и проклинала вероломный Север за их просчёт. Знал бы ты, как отец ярился, когда упустил из своей хватки Неукротимого и рычаг давления на Ванахейм. Поверь, за твою смерть Ксант стряс многое с них. И что я вижу теперь? Мой маленький вассал жив и почти здоров, – взор девушки внезапно обострился и сделав шаг ко мне, та провела коготком по безобразному шраму на лице. — Вижу, твои странствия оказались суровыми. Но почему мне кажется, что ты сильно изменился? Мне это не нравится, поэтому не терпится узнать обо всём подробнее.

Последние слова и замешкавшийся вид Нефрита обрадовали несказанно. Теперь я начинаю понимать, о чем говорила Имания. Она не может читать меня так хорошо, как и раньше. Сердце Опустошителя уравновесило Неистовство и теперь я не так яростно подвержен эмоциям.

— Кайса, не играй со мной! — прохрипел свирепо Гаерон. — Его жизнь принадлежит мне! Он ответит за случившееся!

— Ты прав, лысик, к делу! — кивнула одобрительно та, переходя на обычную речь. — Так уж вышло, что я краешком уха услышала вашу беседу и речь шла о каких-то доказательствах? Не так ли, малыш? Поведай нам, по какой причине ты убил тех бедолаг?

Зараза! Так она уже тогда всё слышала.

— Рамас, ты не мог бы помочь? — обратился я другу.

Пару мгновений тот с толикой шока наблюдал за происходящим, но заслышав мою просьбу, ловко подорвался на ноги и на ходу вытащил из накопительного кольца одну занятную вещицу и бережно поставил её на ближайший подлокотник кресла.

В глазах у Гаерона вспыхнуло негодование и тот стал понимать, чем всё пахнет.

— Записывающий артефакт? На постоялом дворе для благородных⁈ Что за низменность? — прошипел угрюмо аристократ. — Это запрещено! Именно так Хаззаки чтят секреты⁈

— Ты прав, кудрявый, — хмыкнул невозмутимо я, а Кайса внезапно рассмеялась, заслышав прозвище. — Я Хаззак. И я чихал на эти правила. Что хочу, то и ворочу в Мергаре. Что-то не устраивает?

— Нет-нет-нет! — вдруг вклинилась в беседу голубокровная, продолжая тихо смеяться. — Я совсем не против таких вещиц.

Пару секунд та рассматривала магический предмет со всех сторон, а потом просто коснулась его ноготком и влила внутрь малость своей энергии. Пяток мгновений ничего не происходило, а затем над сводами гостиной зазвучал ворох голосов и стали появляться едва видимые проекции будто мы оказались вновь на постоялом дворе. Правда, видимость то и дело пропадала, потому как записывал всё Рамас из-под своего дорожного плаща.

……

— Хаззаки ослабли…

— Ксанту плевать! Они грязь под нашими ногами…

— Валькирия будет собственностью Гаерона!

— НЕТ! ВАЛЬКИРИЯ БУДЕТ ПРИНАДЛЕЖАТЬ ДОМУ ИАН!

……

Вся запись длилась на протяжении трёх или четырёх минут. С каждым словом или действием того или иного аристократа физиономия Гаерона то багровела, то бледнела, а вот личико Кайсы сияло от удовольствия. На запись попали не только голоса и оскорбления, но и звуки кровавой резни, а прежде чем артефакт прекратил своё действие из недр магический проекции донеслась заключительная фраза Рамаса.

— Бараны безмозглые, а не аристократы…

От услышанного тифлинг мгновенно смутился, но к этому времени Кайса не сводила своих пылающих глаз с Гаерона.

— Значит, Ксант слаб. Ксант бессилен. Ксант никчемен. Ксант грязь под вашими ногами. Как там было еще, лысик? — вдруг осведомилась Нефрит. — А твоя свита весьма самоуверенна. Точнее… была самоуверенна. Как будем решать вопрос, Гаерон? Не просветишь?

Ко всему прочему на запись попали и речи вассалов дома Иан, но они являлись не такими злополучными, как у дома Урелей. Мелькор даже успел малость побледнеть, но когда осознал что всё в порядке, неуловимо выдохнул.

— Считаешь, это что-то меняет? Как по мне ничего… — угрожающе произнес кудрявый, практически вплотную приблизившись к горгоне. — Твой щенок не ровня мне! Он не ровня голубокровным! Он убил великую знать! Он мусор под моими ногами. Пусть он сейчас и спасся, но такое оскорбление я не спущу. И ты прекрасно осознаешь моё отношение к Ксанту. Рано или поздно я выпущу ему кишки. Дом Урелей такого не прощает!

— Я знаю твоё мнение о Ксанте, а ты знаешь моё мнение о вашем доме. Так что катись отсюда, лысик, как можно быстрее. Пока я не проучила тебя за клевету.

— Увы, но нет, Кайса! — обнажил тот зубы в коварной усмешке. — Если я не заберу жизнь ублюдка, то заберу с собой валькирию.

— Ох, напугал! — беззаботно махнула та рукой. — Коли так хочешь забрать её, то ради Небес забир…

НУ УЖ НЕТ!!!

— Нет! Ты ни хрена не получишь, кудрявый! — перебил я резко голубокровную, и практически мгновенно та хмуро уставилась в мою сторону. — Ты свалишь отсюда с пустыми руками. Валькирии тебе не видать! Она принадлежит дому Хаззак. Если кто-то посмеет её забрать, то я прикончу эту тварь собственными руками.

— Вот так номер, — мерзко рассмеялся Гаерон, глядя то на меня, то на недовольную Нефрит. — Недоносок не слушает своего хозяина. Неужели твой пёсик отказывается тебе подчиняться, Кайса?