Прыжок тигра - Казанцев Кирилл

– Нельзя, нельзя, неприемный день… – и осеклась, набрала в грудь воздуха, да так и осталась стоять – такой наглости от посетителя она не ожидала.

Максим шагнул в приемную, закрыл за собой дверь и, не обращая внимания на протесты секретарши, двинулся ко второй двери. Такая же массивная и роскошная – белая с золотом, как и входная – она подалась так же легко. Все, уровень пройден, впереди главный босс. По умолчанию он должен быть редкостным мерзавцем, наделенным исключительными навыками и умениями расправляться с теми, кто осмелится его побеспокоить. Промежуточный монстр – секретарша – топталась за спиной Максима, тявкала что-то невразумительное и пыталась предупредить свою хозяйку об опасности.

– В чем дело, Ирочка? – рыкнули из пещеры, – я же просила до обеда меня не беспокоить. – Максим развернулся, аккуратно отодвинул в сторону готовую расплакаться секретаршу и закрыл за собой дверь.

– Добрый день, – уверенно, даже развязно заговорил он в пространство перед собой, – мне нужна Суббота Галина Ивановна. По долгу службы я обязан переговорить с ней.

– Обязаны? – Голос «серьезной тетки» доносился из правого дальнего угла кабинета. – Кому обязаны? Вы ко мне? По какому вопросу?

Максим двинулся на звук. С порога он успел осмотреть только часть огромного помещения – просторного, как самолетный ангар. Шкафы, шкафы, куда ни кинь взгляд, везде забитые толстыми папками шкафы. И столы – пустые, их поверхность жутковато поблескивает в свете ламп. Хозяйка пещеры поджидала посетителя у своего рабочего стола, под пальмой в керамическом горшке. На матовой столешнице абсолютно пусто, если не считать телефонного аппарата и монитора. Нет даже стандартного «стакана» с авторучками и карандашами.

– Слушаю вас, – повторила она покровительственным тоном, – в чем дело?

Максим отвечать не торопился, он рассматривал во все глаза редкостный, и как ему казалось, давно вымерший экземпляр особи полуженского пола. Перед ним в полумраке кабинета топталась под пальмой бойцовая курица в доспехах: короткая стрижка волос цвета «перец с солью», где преобладает соль, щетина на голове гладко прилизана, на шее – ожерелье-«нагрудник» из полудрагоценных камней. Плюс каблуки на кривых волосатых ногах и выпирающий кадык – с первого взгляда непонятно, баба это или переодетый в короткое обтягивающее платье мужик. Сюда же добавим боевую раскраску: серо-зеленые круги вокруг выпученных глаз и в завершение образа кольца и перстни как кастет на скрюченных, покрытых старческими пятнами пальцах. И как прикажете с такой разговаривать? Это же не человек, а настоящий мутант, непостижимым образом пробравшийся на руководящую должность.

– В чем дело? – Угнездившаяся в кресле курица проявляла нетерпение, перешла на повышенный тон, и Максим решился. Он отодвинул от переговорного стола массивный, на кривых ножках стул и уселся напротив монстра.

– Галина Ивановна – это вы? Отлично. Я выполняю поручение своего клиента. Его фамилию и должность я назвать не могу, анонимность одно из условий нашего контракта. Я его законный представитель, вот мои документы, – Максим выложил на стол свой паспорт.

Кривая куриная лапа сцапала документ, чиновница склонила голову к плечу и, не мигая, уставилась на фотографию, прочла фамилию, имя, отчество «представителя» и вернула Максиму паспорт.

– Слушаю вас. – Она хаотично тасовала стандартный набор заученных фраз и теперь лишь меняла их местами, говорила одно и то же. Максим убрал документ, выдохнул коротко, как перед прыжком в прорубь, и заговорил:

– Моему клиенту необходима информация о семье, проживавшей в Александрове. Они переехали сюда в конце лета прошлого года, женщина и девочка десяти лет, мать и дочь. В декабре прошлого года они обе исчезли. Моему клиенту известно, что обе живы – мать находится в колонии, девочка – в детском доме. Мне нужен адрес этого детдома. За вознаграждение.

Курица ни разу не перебила Максима, она сцепила в «замок» костлявые пальцы с «кастетом» и постукивала им по столу. При слове «вознаграждение» стук прекратился, чиновница встрепенулась и посмотрела на Максима.

– Видите ли в чем дело, Гончаров Анатолий Дмитриевич. По роду своей деятельности я имею дело с информацией, которую можно назвать секретной. То, что вы хотите узнать, называется вторжением в личную жизнь граждан. В соответствии с Конституцией нашей страны, каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени. А сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются. Мне нужно согласие названных вами людей, в том числе и родителей несовершеннолетнего ребенка. Или его законного представителя – опекуна, например. – Галина Ивановна закрыла рот, скривила губы и воззрилась на посетителя.

«В соответствии с Конституцией, говорите? А как насчет права на жизнь, свободу и личную неприкосновенность? И неприкосновенность жилища заодно? Кажется, никто не вправе проникать в дом против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения. И есть еще хорошая статейка о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Так что засунь себе эту Конституцию сама знаешь куда. Не зря гарант на нее сначала руку положил, присягая, а потом кое-что другое. До следующей инаугурации. Кто запретит мне сломать этой твари пальцы, один за другим, а потом, когда выбью из нее все, что мне надо, шею или хребет?» – Максим, чтобы успокоиться, принялся осматривать помещение. Всего в кабинете он насчитал семь столов – рабочий, переговорный, кофейный, круглый для неофициальных переговоров, для брифингов и простой. Зачем ей столько? Она что, решила на старости лет разнообразить свою сексуальную жизнь? Странно, что эта гадина еще не заказала себе золотую клетку.

Курица истолковала молчание «представителя» по-своему и заговорила, уже напористо и убедительно:

– Поймите, вы толкаете меня на должностное преступление. Я не могу разглашать сведения, ставшие известными мне по роду деятельности, – продолжала вещать курица. «Сведения, к которым вы были допущены, составляют государственную тайну». Максим увидел, наконец, то, что искал. Он поднялся, подошел к изящному круглому столику, зажатому между шкафами, и взял с него лист бумаги. Курица заглохла на полуслове, снова наклонила голову к плечу и наблюдала за посетителем.

– Очень жаль. Мы, честно говоря, очень на вас рассчитывали, – произнес полным горя и сожаления голосом Максим. Он достал из кармана рюкзака авторучку, перевернул лист, написал на нем Васькину фамилию, год ее рождения, а под чертой, внизу – четырехзначную цифру, и положил лист на стол перед курицей. Чиновница глянула сначала на Максима, потом на лист, приподняла тонкие, еле заметные брови и поджала губы. Потом порылась в ящике стола, извлекла оттуда ручку с «золотым» пером, черкнула пару раз на листе и вернула его Максиму.

– Да, мне тоже очень жаль, можете так и передать вашему клиенту, кем бы он ни был. Дети – они наше главное сокровище, мы должны делать для них все, что в наших силах, – пропела курица и бросила ручку в ящик.

Максим не отвечал, он посмотрел на внесенные курицей поправки и теперь прикидывал, как ему быть дальше. На раздумья ушло секунд пятнадцать, решение вопроса лежало в области техники и технологий.

– Да, полностью согласен с вами, – Максим сложил листок пополам, – ради ребенка мой клиент готов на все. Я готов подтвердить серьезность его намерений, но мне понадобится время.

– Конечно. – Курица откинулась на спинку кресла, врезалась в ствол пальмы, и широкие листья задрожали над головой чиновницы, как опахало, – когда вам будет удобно. Позвоните Ирочке, и она запишет вас на прием. Всего доброго.

«Сдохни». Максим поднялся со стула, вежливо кивнул на прощание и покинул кабинет. Ирочка выглянула из-за монитора, но ничего не сказала, а, увидев, что Максим остановился, быстро спряталась обратно.