Рождение королевы (СИ) - Сдобберг Дина

— А с кем должна состояться свадьба у леди Одетты? — неприятное предчувствие появилось у королевы

— С королём, ваше величество. Подготовка уже идёт и обмен брачными клятвами состоится сразу по возвращению леди в столицу, — ответил Кроули. — Народ начал свистеть, кричать, что протектор больно зачастил хоронить королеву Севера. Да и король как-то поторопился распоряжаться имуществом законной жены. Кто-то крикнул, что он вообще торопыга, ещё с одной женат, вторую под венец тянет. Дальше я слушать не стал.

— Правильно. Мне важнее заранее узнать такие новости, — задумалась королева. — Вот только… К чему такая спешка со свадьбой? Даже номинально не выдержав траур… Да и с какой стати вдруг так важно, чтобы Одетта вступила в права хозяйки этих земель, что та проделала немалый путь, откладывая свою свадьбу с королём?

— Постойте, леди! — пытался остановить рвущуюся к королеве блондинку Гилад.

— Я леди Одетта Роттенблад! Сестра лорда — канцлера королевства и лорда-протектора северных провинций. И невеста короля! — гневно выпалила блондинка, кинув в сторону королевы злой взгляд. — Последнее утверждение спорно и не может иметь под собой оснований, леди Одетта, — спокойно и холодно, не смотря на бушующую внутри бурю произнесла королева. — Король мой законный супруг. Я жива, в добром здравии и при памяти. Каким образом у женатого мужчины могла вдруг завестись невеста?

— Королевский двор получил донесение, что ты скончалась месяц назад от тяжёлой простуды, — прошипела Одетта.

— Простуда, сколь бы тяжёлой она не была, смертельной болезнью никогда не была, — голос королевы звучал ровно, с хорошо скрытой, но чувствующейся насмешкой, отчего Одетта еле сдерживалась. — Я слышала, что его величество часто мучается от геморроя, но я же не обьявляю себя вдовой после каждого приступа. У вас всё, леди Одетта? Я не намерена задерживать вас в границах своих владений.

— Что? Ты выставляешь меня вон как какую-то служанку? — не верила услышанному девица.

Поведение королевы её так сильно удивляло, что она не обращала внимание, что зал уже заполняется людьми. Кого-то сюда привело любопытство, кого-то и правда, нужда обратиться к королеве. Но сейчас все внимательно следили за разворачивающейся картиной.

— Я уже однажды предупреждала вашу матушку, что не стоит считать своим то, что принадлежит мне. Даже в мыслях. И ваши попытки присвоить себе мои владения, меня раздражают и отвлекают от действительно важных дел. Поэтому, чтобы вы более мне не досаждали, я запрещаю вам пересекать границу моих земель, — устало, словно очень глупому и вздорному подростку, объясняла королева.

— Да как ты смеешь! — взвизгнула младшая Роттенблад.

— Странный вопрос. Я королева, мой отец был королём, и его отец, и даже его дед. Династия королей Сансории исчисляет своё правление уже сотнями лет. А вы, леди, всего лишь аристократка, чей род прослеживается в глубь веков только на восемь поколений. — Королева как будто удивилась тому, что можно не понимать таких простых вещей. — По праву происхождения я, как та, что правит в этих землях, я запрещаю вам, леди Одетта, и членам вашей семьи находиться на моей земле.

— Твои земли? Происхождение? — началась истерика у блондинки. — Эти земли мои! Мои, как раз по праву происхождения! Мой род идёт от прямого потомка последнего короля Рогнарских островов! Сына, которого обокрали, отдав его наследство дальней родственнице да ещё и по женской линии. Именно так эти земли попали роду твоей матери! И ты их вернёшь! Слышишь?

— Скажите, леди Одетта, а ваши братья одобрили ваш визит сюда? И ваше желание, сообщить мне прилюдно столь интересные подробности? — медленно поднялась её величество. — Всем известна судьба представителей королевского рода Рогнарйсланд. Законных представителей. А раз о вашем предке ничего неизвестно, т вообще похоже любое упоминание о нём скрыли, значит он был… Бастардом! Поэтому и на Севере ваша семья не появляется, а ваш брат, лишь иногда пересекает перевал и то под охраной. Да и ваш род… Роттенблад… Ротен блад… Гнилая кровь, грязная, род бастардов. А бастарды на севере не имеют даже права на жизнь, не то что владеть чем-то.

— Ты поплатишься за это! Дорого заплатишь, — нервно озираясь, отступала Одетта. — Король…

— Что король? Закон о семейной верности древен и не рушим! А вот вы, леди Одетта, оделись в алые одежды, родовые цвета королевского дома Лангории. — Сейчас говорила именно Ренерель. — Ваше украшение на голове, слишком похоже на корону. На которую вы не имеете права. А вот платье слишком свободно, вопреки требованиям моды. А король так торопится со свадьбой, что даже не удосужился ради видимости соблюдения приличий соблюсти положенный срок траура. Не потому ли, что его любовница, коей вы являетесь уже несколько месяцев, беременна? А наследовать бастард не может даже в южной столице. Тем более, наследовать корону. Вы, любовница, носящая бастарда! И смеете мне угрожать? Находясь на землях Севера?

Королева замолчала, и все решили, что она ждёт ответа от любовницы короля. Но на самом деле, Ренерель собиралась отдать приказ о казни. И только Надежда сейчас спасала глупую Роттенблад, собственными руками написавшую свой приговор.

— "Рене, послушай, — пыталась достучаться Надежда до охваченной гневом Ренерель.

— Хватит. Закон на моей стороне, а Роттенбладам давно пора вспомнить о своём месте! — требовала Ренерель.

— А сила? Сила на чьей стороне! Тронешь эту девку, и завтра через перевал хлынут войска! Вспомни, что ты мне говорила, когда я предупреждала, что будет противостояние с королём? Ничего не изменилось! — аргументировала Надя.

— Мне и это оскорбление нужно стерпеть? — глотала слëзы Ренерель.

— Унизь её, унизь так, что это будет хуже смерти! Отправь обратно к брату пешком, через весь город. И пусть идут перед ней герольды и оповещают всех, что она любовница чужого мужа, павшая девка, да ещё и беременная! Тогда даже скорый брак с кем-нибудь, чтобы прикрыть незаконное происхождение ребёнка, не смоет с неё этой грязи и позорного клейма! — уговаривала её Надежда. — Но не казни. Эту смерть тебе не простят!

— А подобный позор? Но ты права. Я королева! Моя ревность не должна править за меня. — Согласилась Ренерель. — Заодно Север покажет, чего стоит его поддержка. Оглашай наше решение. "

— Вы молчите, леди Роттенблад? — прервала молчание в зале королева. — Тогда скажу я.

Вскоре леди Одетта Роттенблад покинула стены Оленьего приюта. Она шла по улице, с двух сторон которой стоял народ Йершпиля. Впереди, в шагах десяти шли мальчишки лет пятнадцати, которых Кроули приставил к королеве в качестве герольдов, и громко оповещали, кто идёт следом.

Толпа смыкалась за спиной Одетты.

— Они не посмеют! Не посмеют! — испуганно повторяла она, осознав, какую глупость совершила, не послушав брата, пытавшегося её остановить. — Ничего они не сделают. Это ребёнок короля!

— Шлюха! — донеслось откуда-то и было подхвачено толпой. — Грязная подстилка!

Кто-то из мальчишек кинул в неё гнилой клубень, чётко попавший в щëку придворной красавицы. А следом в неё полетели камни. Ей нечем было защититься. Конные гвардейцы лорда-протектора пытались пробиться к уже упавшей на дорогу Одетте, но были смяты толпой. Только поздно вечером озверевшая толпа оставила истерзанный труп в обрывках алого платья на помосте, куда тело леди Одетты Роттенблад притащили, зацепив крючьями для мясных туш.

— Война, — произнесла, глядя в темную гладь оконного стекла королева, когда ей доложили о произошедшем.

— Она была неизбежна, Ваше Величество, — тихо вздохнул Кроули.

Глава 21

Утром следующего дня, её величество, почтила город Йершпиль своим посещением. Зелёное бархатное платье с отделкой чёрным кружевом и простой, но добротный, плащ никого не обманули. Встречные приветствовали её величество поклонами.

— Я и Эмма выдаём вас, — хмыкнул Кроули за спиной королевы.