Артефактор Душ (СИ) - Редаро Николас

Всё же наличие у местных аналогов телефонов и раций здоровой прощало дело.

— Принял. Пси, готовься к активации печатей. Сначала бьём всем, что есть, потом прорываешься вперёд и пытаешься вырубить их.

— Понял, — вхожу в ставший привычным транс, сосредотачиваясь на задаче.

Всё ещё неприятно ощущать пустоту рядом. Пусть я чувствовал мутировавшим после извлечения «Третьего глаза» восприятием пространство на достаточно большое расстояние, было неприятно ощущать, но не иметь возможности покрыть всё область. Отсутствие лишних рук, то есть клонов, пусть теперь и не вызывало тянущей пустоты в груди, всё ещё нервировало.

Но всё же приближение тварей бодрило, и я сосредоточился на мордах, которые вскоре показались из-за поворота.

Валериан — а именно он, если верить Лиз, был создателем прорвавшихся химер — поработал на совесть. В местной химерологии было на удивление много направлений: изменение свойств, слияние сущностей, изменение отдельных черт и множество других.

То же, что вылетело на нас, было похоже на случайный перебор черт, присущих быстрым зверям. Будто бы кто-то пытался выяснить, какой именно набор конечностей и строения будет оптимальным.

Голая кожа (на выращивание меха или перьев явно не было времени или желания), резко выделяющиеся конечности, похожие на сплав лап животных, птиц и рептилий и даже парочка клешней и паучьих ног.

Одни твари походили на свои «исходники», как, например, мутировавшая гончая. В других с трудом угадывался объект вдохновения и вообще было похоже, будто в одно тело попытались закинуть всё, в надежде посмотреть, какой из возникших способов передвижения будет наименьшим.

Но была черта, которая объединяла всех противников. Вернее, даже сразу две черты — это довольно высокая скорость, с которой они приближались и их отвратительный внешний вид.

— Ещё и черновики! — услышал я возмущённый голос позади, — Ну, Валериан, я это в отчёте упомяну.

Я же начал вести прицельную стрельбу. Вот только трудно было понять, куда именно. Начал отстреливать тварям конечности, я, всё ещё находясь в ускоренном сознании, быстро понял бесперспективность этого действия. Всё же количество этих самых конечностей у большинства из них было куда больше «расчётного», и это лишь слегка замедляло, но не останавливало зверей.

Тогда я попробовал другую тактику — выцеливать головы или их подобия и бить по ним. Это уже дало результат — одна из тварей, после удачного попадания, что снесло ей половину черепа, споткнулась и удачно растянулась прямо в ловушке, которая, после активации, испепели создание практически без следа.

Определившись с тактикой, я начал прицельно, но быстро бить по таким местам. Не везде это помогало, но, что важно, у меня удалось рассредоточить этих тварей — удачные выстрелы задерживали их на секунду-другую, в то время как остальные вырывались вперёд, не обращая внимания на отставших сородичей (хотя едва ли эти твари были родственными видами) и, гонимые инстинктами, пытаясь добраться до агрессора.

Подгадав момент, решаю разобраться с подранками с помощью печатей:

— Я пошёл! — предупреждаю союзников и, выждав секунду, срываюсь в ускорении, меняя винтовку на одну из оставшихся в инвентаре катан в одной руке и печать-ловушку в другой.

Выпад клешней-лапой бегущей впереди твари я парирую, заставляя конечность соскользнуть, а тварь слегка потерять равновесие. Этого хватает, чтобы другой рукой шлёпнуть химеру по боку и подать в печать импульс маны.

Создание тут же начинает выть, пронизываемое электрическими разрядами явно хитро природы — едва ли обычное электричество сработало бы на ней так хорошо. Я же ловлю себя на некоторой ностальгии — когда-то, кажется, будто совсем давно, похожим образом бился в конвульсиях Осколок Жизни.

Правда, это чувство быстро проходит — летящая следом тварь приковывает к себе внимание, атакуя наотмашь тонкой когтистой лапой с острыми даже на вид когтями.

Но со скоростью у неё уже не всё так хорошо, как задумывалось создателем — именно на ней я пробовал стрельбу по конечностям и эффект, что называется, получился с задержкой. Изначально прыткая тварь сейчас двигалась слегка изломанно, явно постоянно корректируя свои движения в попытках сохранить скорость.

Охранники тоже не стояли в стороне — позади я услышал слегка растянуто по времени «В сторону!», а после из-за спины прилетел шквал каменных снарядов, остро заточенных и разогнанных до действительно впечатляющих скоростей.

Они не прошили тварь насквозь, застряв то ли в подкожной броне, то ли в мышцах. Но на пару секунд выбили из неё дух, чего хватило для того, чтобы я поставил ещё одну печать, вновь став свидетелем пробежавшей по телу химеры сетки разрядов.

Так, чередуя свинец и магию, мы добили оставшуюся пару тварей. Одна из них попалась в ловушку, пытаясь вырваться из охватившего её лапы камня и, в безумном рывке, лишившись скованных конечностей, а значит, и скорости. Вторую же мы банально обстреляли так, что даже усиленное тело и распределённая нервная система не помогли химере сохранить жизнь.

— Отлично, с этим отрядом покончено, — с видимым довольством подытожил Себастьян, — Фред, что там на сенсорах?

— Вторая группа заплутала и увязла в переборках, видимо, клыки не такие острые. А вот последняя… Сначала крутились на месте, потом как-то больно слитно начали двигаться. Идут к вам, минута до контакта.

Эту минуту мы потратили на то, чтобы проверить снаряжение, слегка перевести дух и подготовить парочку новых ловушек.

Правда, очень скоро я понял, почему новая группа тварей двигалась так слитно. И это понимание мне, как это часто бывает, не понравилось от слова «совсем».

— Парни, внимание, — предупреждаю отряд, — Судя по тому, что я чувствую… Эти твари слиплись в одну.

Очень часто химеры мутируют, попав в агрессивную среду или, наоборот, вырвавшись из-под контроля. Но самое поганое, что иногда они делают это вместе. В самом что ни на есть, прямом смысле этого слова.

Прямо сейчас на нас быстро неслась живая и шевелящаяся гора плоти, противно перебирая лапками, клешнями и даже руками. Радовало одно — спонтанная мутация не прибавила твари координации, из-за чего создание то и дело впечатывалось в стены с противным чавкающим звуком.

— Себастьян, а подскажи, пожалуйста, — перехватив винтовку поудобнее, протянул я, — Твои печати имеют ограничение по массе объекта?..

Глава 12

Это только в играх и фильмах сражения затягивают на минуты и даже десятки минут. Обмен ударов, три минуты монолога о тяжкой судьбе злодея, ещё один обмен ударов, превозмогание героя и всё в таком духе.

Когда же дело доходит до реальности, да ещё и приправленной магией или высокими технологиями, счёт идёт на секунды, если не на мгновения. Во всяком случае, столько длится острая фаза, клинч, когда, по сути, решается исход боя. Так случилось и в этот раз.

Секунду, другая ­­­­— и из-за поворота на нас, с хрустом вмазавшись в стену, но почти не сбавляя скорости, несётся здоровенная химера, перебирая всем, что только можно и нельзя.

Большой плюс ускоренного восприятия в том, что ты можешь позволить себе разглядеть получше противника. Вот и сейчас помимо уже увиденных мною общих принципов, вроде «Больше лапок — лучше!», «Долой шерсть и даже, временами, кожу» и «Логика и анатомия? Не, не слышали», я выделил в прущей на нас твари ещё одну: «Думать — это трудно, нужно думать головой».

Спонтанная мутация, видимо, в попытках организовать по-человечески (или по-химерьи?) механику движения, не придумала ничего лучше, чем слепить воедино все головы учавствующих в этом генетическом замесе тварей в одном месте.

Как результат, сейчас мы могли с разной степенью брезгливости на лицах разглядывать месиво из морд зверей, гуля (я, наконец, понял, чьи «руки» видел — местной разновидности вампира) и какого-то краба. Глаза и рты наслаивались друг на друга, гигантский нос видимо, по задумке магической эволюции, должен был питать мышцы этой машины кислородом, а множество глаз разной формы и структуры сосредоточились прямо на мне.